Феликс быстро принялся вскрывать замок. У него на это ушло не больше минуты, хотя он бы справился и быстрее, если бы Милу не раздражающе сопел у него над ухом. Когда же дверь поддалась, Феликс осторожно просунул голову внутрь кареты. И сначала ему показалось, что он по ошибке вскрыл не ту дверь, спутав карету с обычным домом. Но высунувшись обратно и оглядев дверь, понял, что она принадлежит именно фургону его новой подруги.
— Хотя, чему мне уже удивляться? — прошептал Феликс, и снова заглянул за железную дверь.
Перед ним предстала самая настоящая жилая комната, которая никак не соответствовала размером самой кареты. Она была в два раза больше чем должна была быть и напоминала уютный подвальчик, с настоящим камином и даже небольшой кроватью в самом углу. На стенах были развешаны разные алхимические приборы, а с потолка свисали пучки сухих трав, мерцающих самоцветов и разных колдовских медальонов. Был даже небольшой садик с маленьким лиходревом, на стволе которого и впрямь росло невиданное количество разных цветов, ягод и шишек. Посередине же, подвешенное на крепких цепях к потолку, находилось нечто длинное, укрытое красным покрывалом.
— Глядите, глядите, — зашептал ему на ухо Милу, который тоже протиснул свои щеки в проем, — вот он, прямо там, где и был. Висит, на цепочках.
Феликс ничего не ответил, так как отрицать то, что эта вытянутая конструкция и впрямь похожа на гроб, было бы глупо. Но все же не проверив, не узнаешь. Нужно посмотреть, что там прячется под тканью.
— Стой тут, я быстро. — прошептал Феликс, и пролез внутрь.
Сделав несколько шагов, он схватился за край шелковой ткани, и осторожно приподнял его. И тут же обомлел от увиденного. В гробу и вправду лежал мужчина средних лет, с длинными черными волосами, и прямыми, аристократическими чертами лица. Его тело было обложено полевыми цветами, какими-то деревянными идолами и золотыми курильницами, дым от которых обволакивал все его тело, будто вторая рубашка. Мужчина не выглядел мертвым, и казался спящим, и лишь глубокая страшная рана прямо в области сердца говорила о том, что тот, если и не мертв, то как минимум при смерти.
Но поразило Феликса совсем не наличие самого мертвеца у Приветочки, а то, что этот самый мертвец был Феликсу очень хорошо знаком. Перед ним, на подушке из летних цветов, лежал, не живой и не мертвый, Анастериан Тенебрис — претор Вестерклова!
— А вы, как я погляжу, совсем не учитесь на чужих ошибках, господин Феликс. — раздался сзади него холодный голос Приветочки.
Глава 20. Очищение огнем
Рука Феликса сама по себе потянулась к поясу за мечом, но ничего не найдя, маленький никс с сожалением повернулся к выходу. Там, в золотистом свете от уличных фонарей, стояла Приветочка, а вместе с ней и Серафиль, который теперь зажал испуганному Милу рот и приставил лезвие своего кривого меча к его горлу.
— Не учусь на ошибках, говорите? Как раз наоборот. — ответил Феликс, почувствовав прилив уверенности и злости. — Я очень хорошо учусь на чужих ошибках, дорогая леди, а иначе бы не предал словам Милу такого пристального внимания. Выходит, Серафиль тоже за вас? — он посмотрел на наемника презрительным взглядом.
— Не стоит его винить, ведь он стал моим союзником не по собственной воле, да и на совсем короткий срок, но достаточный, чтобы вынуть из памяти трех любопытных мышек все, что они тут успели разнюхать. — сказала Приветочка, вытаскивая трубку и высекая над чашей искру с помощью маленького кресала.
В свете этих вспышек Феликс смог увидеть, что глаза Серафиля покрывала молочная пелена, и стоит он словно застывшая кукла.
— Постарайтесь подумать о чем-нибудь хорошем, господа, обещаю, это будет совсем не больно. — все так же холодно сказала Приветочка, засовывая в рот трубку.
— То же касается и тебя, если, конечно, ты не вздумаешь сопротивляться. — раздался за спиной Серафиля настороженный голос Эскера, и тут же руку одурманенного наемника перехватила лапища Синоха, который с легкостью скрутил немого наемника, и уложил его на землю. Освобожденный Милу быстро вбежал внутрь кареты, встав между Приветочкой и Феликсом. В дверной проем просунулись два заряженных арбалета, направленные на хозяйку фургона. Рольф еще был перевязан, но свое оружие держал уверенно. За спинами наемников с мрачным видом стояли Хольф и Арель.
— Брось свою трубку. — настороженно сказал Эскер, не выпуская из рук арбалета.
— Да пожалуйста. — беззаботно проговорила Приветочка, откинув трубку на ближайший столик.
— Это все бесполезно, Эскер. — сказал Рольф, пристально глядя на Приветочку. — У этих колдунов в каждой щели припрятаны их дьявольские снадобья.
— Значит разденем до гола, если придется. — сказал Эскер, отступая в сторону от двери. — Прошу на выход, леди.
Надменно хмыкнув, Приветочка вышла из фургона, а за ней последовали и все остальные. Когда же Феликс выбрался наружу, то сразу приметил, что к ним уже идет одна из древесных ведьм с копьем на перевес.
— Хиусаша эхша. Драки запрещены. — сказала она потусторонним голосом, уверенно подходя к Эскеру, который все еще держал под прицелом Приветочку.
— Никто пока не дерется. — спокойно ответил он, но арбалет не опустил. — У нас тут возникло одно занятное дело, и если вы не желаете видеть тут драк, то можете постоять рядом, пока мы расспросим эту загадочную особу, что это в ее фургоне делает мертвое тело короля Вестерклова.
Эти слова быстро освежили разум Феликса, который ненадолго впал в глубокий ступор от столь стремительно развивающихся событий. Он еще раз посмотрел через плечо на застывшее тело Анастериана, который совсем не выглядел мертвым. Маленький никс даже удивился, почему это грудь Анастериана не поднимается, как это должно быть у дышащего человека.
— Драки запрещены, да? — проговорил маленький никс, поворачиваясь к ведьме. — А дурманить разум своих гостей, значит, можно?
— Вы, господин вор, кажется, не особо возражали против дурмана, когда мы ходили встретиться с арлекинами. — хитро вставила Приветочка. — А вы, — она посмотрела на Рольфа, — были не столь враждебны, и не наставляли на меня оружие, когда я лечила вашу рану.
— Кто знает для чего ты это там ее лечила. — неуверенно проговорил тот, и еще крепче перехватил арбалет, кинув быстрый взгляд на Эскера. — Вас, алхимиков, не разгадать. Правильно что Небесный Синод считает всех вас еретиками.
— Ой, какое у вас здесь интересненькое собранице. — раздался позади всех звонкий голос Нананиль, а затем из-за спин Хольфа и Ареля, прямо в центр всего сборища, вышла и сама особа в ярких бренчащих одеждах и в сопровождении все тех же внушающих силу охранников. — Сцапали,
