проказницу.
— Сцапали. — со вздохом повторила Приветочка, но в ее голосе прослеживалась нотка веселого безумия. — Сейчас, наверное, вешать поведут.
— Так. — проговорил Эскер, и опустив арбалет, подал знак Рольфу чтобы тот проделал то же самое. Видимо решил, что свидетелей достаточно, чтобы Приветочка не смогла сбежать или начать сопротивляться. — Для начала я хочу знать, кто ты, прокляни тебя Силестия, такая? И почему у тебя труп короля в фургоне?
— Пусть сначала покажет лицо. — вставил Арель. — Юлит тут, понимаешь, как треска. Давай-давай, снимай-ка маску, зараза мелкая.
— Я вам уже говорила, что это может повергнуть вас в ужас. — сказала Приветочка. — Хотя…, - она посмотрела на тело Анастериана и тяжело вздохнула. — Теперь-то уже все равно… — и она, ослабив ремешки, сдернула с себя расписную деревянную маску. Увидев ее лицо, Феликс, почему-то, не особо удивился, хотя и не смог удержать гневного возгласа, разглядев под ней чистое юношеское лицо.
— Это же Зено Дастинес! — воскликнул маленький никс, тыча пальцем в ухмыляющуюся Приветочку. — Прихлебатель Анастериана!
Эскер недовольно перевел взгляд с Зено на Феликса.
— Зено Дастинес ведь правая рука Анастериана, так? Параконсул Вестерклова. Я его, конечно, ни разу не видел, но слышал, что он мужчина, проживший уже сороковой десяток. Правда, я так же слышал, что тот действительно выглядит довольно молодо для своих лет.
— Ну так, а это кто такой, по-вашему?! — воскликнул Феликс, указав на ухмыляющуюся особу. Самому Феликсу уже доводилось несколько раз видеть западного параконсула, и Приветочка была его точной копией — свежее лицо, прямой нос, лисьи глаза и светло-золотистые волосы, которые теперь были чуть длиннее обычного, и спадали до плеч. Феликс ощутил, что большинство присутствующих сейчас смотрят на него, притом с явным недоумением, с каким обычно смотрят на пьяного глашатая, во весь голос горланящего что на город напали разбойники.
— По-твоему она похожа на сорокалетнего мужчину? — с недоверием спросил Эскер.
— Да «он» это, «он»! Зено — мужчина! — продолжил стоять на своем Феликс.
— Говори как знаешь, но вот эта точно дева. — вставил Хольф, грубо указав на Приветочку пальцем, которая только что сняла с себя маску. — Сено, или как ее там?
Феликс видел, что абсолютно все присутствующие совершенно не верят ему, да и он сам уже сомневался в своих словах. Да, он видел Зено, и притом довольно близко, но вот общаться с ним ему не приходилось. А Приветочка, как ни крути, но была женщиной, и по виду, и по манерам. Так выходит, что женщина все это время притворялась мужчиной, а не наоборот.
— Сейчас это не важно, — сказал он, когда отрицать очевидного уже не было смысла, — главное, что она враг, который… который…
— Который — что? — холодно спросила Зено, сузив глаза. — Спас ваши жизни?
— Мы столько лет боремся против тирании Тенебрисов! — возразил Феликс. — Эта злобная семья пожирает все больше земель, строя бесчисленные козни, а страдают из-за этого простые люди!
— Да что вы знаете о господине Анастериане?! — не выдержала Зено и подалась вперед. Сейчас ее хорошенькое лицо исказилось в гримасе гнева. — Вы даже и представить не можете, на какие жертвы он пошел…
— Жертвы! — сорвался Феликс. — Он убил сотни невинных людей! Узурпировал трон! Он убил Эльзу Стоун!
Зено поджала губы, и выглядела так, будто готова залепить Феликсу пощечину. Но в конце концов она пересилила себя, и устало опустилась на скамейку, понуро опустив голову вниз.
— Мой господин делал все, что только можно, чтобы избежать смертей невиновных людей. — хриплым, от сдерживаемых слез голосом процедила она. — Но великие планы ведь не обходятся без великих жертв, так? Мой господин корил себя за каждую из них. — тут она подняла на него свои поблескивающие глаза. — Поверьте мне, мы на вашей стороне.
Феликс стоял и чувствовал, как его сжимают невидимые путы холодной тревоги и цепи совести. С одной стороны, он ощущал, что Зено говорит правду, но принять ее просто так, после долгих лет борьбы, он просто не мог. Он не хотел отпускать охвативший его праведный гнев, так как знал, что если сделает это, то уже никогда не сможет вновь разжечь его яростное пламя, и обвинить Приветочку в пособничестве злу. А что если она врет? К тому же этот гнев еще подпитывало горестное разочарование из-за того, что все его многотрудные усилия оказались напрасны.
— Ты говоришь «мы». — раздался будто бы издалека голос Эскера. — Есть кто-то еще?
— Ну… — Зено еще раз бросила взгляд на обложенное цветами тело Анастериана, и Феликс посмотрел туда же.
— Он что, живой? — без особого удивления спросил Феликс.
— Выглядит живым, только вот рана-то на сердце явно смертельная будет. — сказал Рольф, прищурившись.
— Сейчас мой господин на пороге между миром живых и загробным. — сказала Зено. — Мне удалось замедлить губительные процессы с помощью знаний зоарийцев — в период своего расцвета их королевство не знало равных в бальзамировании и даже больше… У них есть ларийские гробницы, с помощью которых можно вернуть покинутую жизнь в тело.
— Чудотворные гробницы. — раздался голос Нананиль, и в нем уже не было того веселого задора как раньше, и больше слышался мрачный укор. — Они предназначены не для смертных людей.
— Меня это мало волнует. — сказала Зено, взяв себя в руки и натянув на лицо свою привычную ухмылку. — Я знаю, что Арка Лайстунга так же возродили с помощью этих волшебных гробниц. Об этом есть упоминания в некоторых древних источниках, авторитетность которых не ставится под сомнение.
Феликс застыл, слушая слова Зено. Ему вспомнился вещий сон, где Арк стоит на коленях, уложив голову на плаху, и мрачный палач, занесший над ним огромный уродливый топор-полумесяц. А затем и ужасный шрам на шее Арка, уже в другом сне. Феликсу вдруг стало очень дурно от этих воспоминаний, но он нашел в себе силы устоять на ногах, и нащупав на шее «Розу Силестии», крепко сжал медальон в похолодевшей ладони. Так он простоял несколько долгих секунд, пока в его голове не зародились новые вопросы.
— Если Анастериан тут, выходит, что повстанцы победили? — с надеждой спросил он. — Гантэр ведь победил, так?
Зено устало подняла на него свой взгляд, и встретившись глазами с Феликсом, тут же отвела их в сторону.
— Повстанцы победили, но, как мне не прискорбно об этом говорить, Гантэр де Сильво умер.
У Феликса будто в одночасье отняли все силы. Ноги его подкосились, и он опустился на скамейку рядом с Зено. Эта горестная весть не могла быть правдой, ведь Гантэр был непревзойденным бойцом, и его семья веками выполняла обязанности по обучению лучших защитников империи. Гантэр, которого он
