Вскоре, на середине второго трактата, толщиной с кулак, в зал постучали. Это принесли «Механикум». Завернутый в ткань трактат положили на стол и вновь оставили нас. Я, бросив альдские изречения об архитектуре, схватился за труд Дейрона. Развернув ткань, я снова увидел эту красную кожаную обложку с выбитым на ней названием. Принялся изучать его.
В трактате на альдонерике подробнейшим образом излагались принципы инженерного и конструкторского дела, основы механики. Все фундаментальные знания разбавлялись философскими изречениями и размышлениями о божественности. Но самым важным были чертежи и, конечно же, строение альдского голема. Когда я снова наткнулся на ту самую пиктограмму с четырехруким и четырехногим големом и идеальными пропорциями такой машины, на меня нахлынули воспоминания о случившимся в библиотеке. Мне стало дурно и мы с Дереком решили прерваться, он порядком заскучал, ведь это я занимался штудированием трактатов, а он только упражнялся, да медитировал.
Отобедали мы в одном из трактиров в Арочном районе. Оттуда я вернулся в библиотеку один, Дерека отправил домой, ему тоже стоило готовиться: повторять дыхательные упражнения, фехтовать и оттачивать заклятия.
До середины «Механикума» я добрался к ночи. За все это время кристалл-резонатор упоминался лишь мельком. Он и его строение было еще одним секретом альдов и Дейрон, конечно же, не раскрывал всех подробностей в своем труде. Однако это стало отправной точкой. Немного вздремнул прямо в читальне, чтобы восстановить силы, а после приступил к составлению чар. На листке я записывал формулы, которые сочинял прямо на ходу, используя уже имеющиеся в практической и теоретической магии приемы и заклятия. Остановившись на нескольких вариантах одной из формул, я продолжил чтение.
О том, что наступило утро следующего дня, я узнал, когда в читальню вошел Дерек.
— Ты так и не отдыхал, Совор? — спросил он, закрывая за собой дверь.
— Некогда было, — пробурчал я в ответ. — Зато составил пару формул, — добавил я и указал на листок.
Дерек взял посмотреть.
— Решетка Адриана? — удивился он. — Что это ты решил тут сделать?
— Контролирующие чары, конечно же, — ответил я. — Нужно же как-то удержать голема в подчинении.
— Я бы добавил еще формулу магистра Иландира, — отметил он. — Голему надо задать цель, которую тот бы выполнял. Так будет проще, мне кажется.
— Хм… — задумался я и сам посмотрел на свои записи. — Дельное замечание. Надо добавить, — я принялся записывать предложенное Дереком заклятие. — За всем этим я и забыл, что ты неплохо разбираешься в теории.
— Меня учили лучшие, — усмехнулся он. — Но я ведь сам никогда ничего не составлял. Поэтому помощи от меня будет не много.
— Нет-нет, Дерек, твой новый взгляд очень кстати, — заметил я. — Это точно должно помочь. Мы, старики, уже лет триста пользуемся одним и тем же. А сейчас я хочу сочинить что-то новое, поэтому мне нужен не замыленный глаз, так сказать.
И мы продолжили вместе. Формулы различных чар сочинялись нами из разных кусков заклятий, мы придумывали и что-то новое, но я сомневался в том, что оно сработает как должно или сработает вообще. Как-то раз Дерек предложил перевести все это на альдонерик. Это было трудно, учитывая, что аэричиеские формулы совершенно не имели аналогов в этом языке, но я постарался. Изучая трактаты, наткнулся на описание некоторых чар, которые пытался повторить. Были и среди всех книг альдские трактаты о теоретической магии. Они помогали больше всего, в них хоть и содержались пространственные рассуждения, но многие формулы точно были задействованы в кристалле-резонаторе. На их основе я составлял новые и согласовывал уже имеющиеся.
Проработали мы с Дереком до 22-ого числа. День за днем, ночь за ночью я читал и изучал альдские изречения о механике, инженерном деле и магии. Из всего этого я пытался узреть суть, сокрытые подсказки, которые там были. Опираясь на них, составлял заклятия. Дерек помогал мне: смотрел на чары трезвым взглядом и порой предлагал смелые решения, на которые я бы и не посмотрел, так как полюбил веками проверенные и рабочие заклятия. Он не всегда оставался со мной, уходил заниматься своими делами, но под утро возвращался и приносил с собой немного еды, чтобы я подкрепился. Когда я не находил в себе сил продолжать работу, выходил на площадь перед университетом и дышал свежим воздухом (если пропитанный пеплом воздух Маунтрена можно считать свежим).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
21-ого Дерек предложить проверить, что у нас получается. Некоторые чары сработали не так, как я ожидал, поэтому их пришлось переделывать. Одно заклятие чуть не подпалило весь читальный зал, благо я вовремя успел среагировать. Некоторые были слабыми, их я всего лишь усилил. Остальные действовали как надо, но даже тогда я не надеялся на то, что они подействуют на кристалл-резонатор. Они могли не работать вместе с остальными, да и вся созданная нами химера из альдских заклятий и обычной магии могла не работать в принципе. Однако большего я сделать не мог. Альды умели хранить тайны, и их магия была, пожалуй, самым сокровенным. Спустя четыре бессонные ночи у меня были готовы многогранные чары для того, чтобы голем заработал. Поэтому вечером 22-ого, вернувшись в квартиру профессора, я рухнул на лежак без сил.
На следующий день, все было готово к дальнейшему путешествию. Леонард уже успел сделать пару заготовок и продемонстрировал профессору выращенный кристалл-резонатор. Профессор еще 19-ого собрал команду из механиков и инженеров для экспедиции в недра Серой горы. Они выехали на два дня раньше нас вместе с необходимым оборудованием, поэтому должны были нас встретить у руин Ал’дора и разведать обстановку.
В полдень 23-ого в запряженную тройкой гнедых коней повозку загрузили сферу, заготовки Лео и его инструменты. И наш небольшой отряд, состоящий из Крига, Дерека, Клавдия, Марка, Брана, Эорна, Леонарда и меня выдвинулся от мастерской по улочкам Ремесленного квартала сначала до улицы Барахольщиков. Затем мы проехали через торговую площадь, под аркой акведука и далее, оказавшись в Арочном районе, по проспекту Арок добрались до Серых врат. За ними простиралась Пепельная пустошь.
Вымощенная ровным резным булыжником дорога, которая начиналась за воротами, носила название — дорога Союза. Как именовали ее альды, которые все это и построили, история не сохранила, а новое свое имя она получила после того, как Маунтрен оказался под властью союза Серого конкордата. Именно по ней войска Империи и королевства двигались к Серой горе во времена Войны «машин». Она вела прямиком до Ал’дора, через всю пустошь, покрытую пеплом. Телега ехала ровно, однако путь наш петлял меж серых скал, на которых виднелись сухие острые кусты. За Умбоджей встретить зеленую растительность можно было только на самом юге, в сети Карестских ущелий.
Сухой ветер приносил с собой пепел, обжигал нос и горло. Вдыхать его было опасно, поэтому все мы специально повязали на лицо платки, сквозь которые и дышали. Но наученные пустынями Саургана мы с Дереком легко привыкли и к этому. Здесь хотя бы не было мучительно жарко, только душно.
Спасительной прохлады не появилось и ночью. Мы остановились, в сумерках, съехали на обочину, чтобы не перегораживать тракт. На хворост пошли сухие ветки кустов. Разбили лагерь из палаток и разожгли костры. Эорн завел песню, у него стало получаться намного лучше. Скудно отужинали и остаток времени перед сном провели за разговорами. Леонард был немногословен. Он вдали от костра, освещая себе все свечным фонарем, рассматривал чертежи Дейрона и делал себе какие-то пометки. Я его понимал: совсем недавно также сидел и я. А для него это был настоящий дар свыше.
— Сударь Лео, да чавой вы там в темноте то один? — крикнул, расхохотавшись Бран. — Идите сюда, к нам! Расскажите чавой-нибудь. Профессор говорит, что равных вам в университете нет.
— Хорошо, Бран, — отозвался он и, затушив свой фонарь, пересел к нам, к костру.
