— Правда болтают, что вы смастерили подъемник в подземный город в Умбодже? — сразу начал Бран.
— Снова пристал, — осадил его Клавдий.
— Да дайте же поговорить людям!
— Нет, Бран, — отозвался Леонард. — Я вместе с еще двумя механиками его всего лишь починил. Построили его альды.
— Да, чего только эти эльфы не намастерили, — подтвердил Марк. — От одних только врат на Перешейке дух захватывает.
— Ага, и войну учудили, — продолжил Бран. — Столько народищу полегло! Да вы оглянитесь, мы же сейчас с вами по их костям и едем. Вот прям гляжу я на всю эту серую глушь, и представляю, как наши прапрадеды тут страдали от этих мастеров, чтоб им пусто было, тьфу!
— Сами то хороши, ничего не скажешь, — вступился Клавдий. — Вон, без нашего миротворца до сих пор бы кровь по Сивильнорду лилась. И даже бестии бы их не остановили.
— О, сударь Лео! — встрепенулся Эорн. — А нельзя ли какую причуду построить, чтобы тварей этих с небес свалить?
— У них прочная чешуя, насколько я знаю, и крепкие кости, — отвечал Лео, раздумывая над предложением Эорна.
— Не везде, — вставил свое слово Дерек. — На морде чешуя не столь прочная, там они наиболее уязвимы. Ну и, конечно же, перепонка на крыльях.
— Хм… тогда что-то вроде огромного лука? — предположил Лео. — Хм… с механизмом вроде баллисты. Нет. Пожалуй, он будет слишком громоздким и неповоротливым. Думаю, дракон быстро расправится с таким оружием. Верно, повелитель?
— Да, драконы быстры, — подтвердил Дерек. — Пока они в небе, они неуязвимы.
— Проклятые твари! — выругался Бран. — Но ничего! — он погрозил кулаком в темноту. — У нас есть повелитель!
И точно после этих слов ветер донес до ушей глухой рык. Дракон ли это был, виверны ли, или вовсе крикуны было не ясно, зато как после этого поежился Бран. Остальные, включая меня, рассмеялись во все горло.
Когда же темнота поглотила все вокруг, отправились спать. В ночи блестели огоньки глаз пыльных тарбаганчиков, крикуны завели свою ночную скорбную и пугающую песнь. В дозор первыми пошли Клавлий и Эорн. Стоило поддерживать костер: пепельные волки здесь бродили везде, однако я и профессор не их опасались.
Мы двинулись в путь в предрассветных сумерках. Дорога шла между скал, выходила иногда и на пустые равнины, покрытые пеплом. Впереди до самых небес тянулся столб черного дыма, наш главный ориентир на пути до Серой горы. По левую руку, в нескольких днях пути, параллельно дороге, текла река Вирра, быстрые воды которой неслись к широкой Суэль. Все пять рек Маунтрена, к сожалению, не годились для плавания, из-за острых скал, покрывающих их дно. Потому даже отчаявшиеся рыбаки не решались выйти на эти воды в лодках.
На равнинной местности открывался вид на тянущиеся к небу острые вершины по правую руку от нас. То были Карестские ущелья — сеть горных ущелий, разросшихся вдоль долин рек Шиур, Эумма и Каар. Там среди гор, на берегах Каар стоял эльфийский город Карест — столица Фолнерского протектората. Город тот славился в основном торговлей и мастерами кузнечного дела, ведь именно в ущельях, на территории Южного протектората и находились знаменитые альдские кузни Феррата. В недрах высочайшей горы Маунтрена — Феррате, альды выстроили кузницы, где ковались самые лучшие клинки и броня, равных которым нет и поныне. Сейчас легкие, как перышко, мечи и кольчуги, прочные латные панцири, щиты и копья, изготовленные альдами в недрах Феррата, стоят целое состояние. Говорили, что альдонеры так глубоко прокопали свои залы, что жар земных недр питал кузни. Теперь там властвуют талкские кузнецы, изготавливающие не менее изящные и искусные мечи и броню. Эльфийский клинок из Феррата ценился очень высоко, а уж поработать в этих залах стремился, пожалуй, каждый уважающий себя мастер-кузнец со всего Туурниля.
Поселений в пустошах не было. Селиться на бесплодной земле никто не решался. Путь тут был один — до Перелома, а дальше либо в имперский Вельстар, либо в земли эльфов и Карест. Чем дальше мы продвигались, тем больше нам попадалось остатков от обозов: разграбленные и поломанные телеги, обглоданные трупы лошадей. Сказывалась близость к ущельям. Я предложил увеличить людей в дозоре, и количество костров. День на шестой, не доезжая до Перелома, вдали нам показались низенькие круглые палатки — юрты. Они практически сливались со скалами, но их выдавал легкий дымок, что тянулся из палаток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Неужели тут кто-то живет? — удивился Эорн.
— Да, и мне бы не хотелось встречаться с ними, — ответил Криг.
— Один из прайдов, или кланов, местного народа. Карристы, — добавил я, выправляя телегу. — Уже как дня три мы встречаем их основной промысел на дорогах.
— Так это они грабят обозы? — встрепенулся Дерек.
— Один из прайдов точно, — высказал свое предположение профессор. — Не будем мельтешить у них под носом. Чего доброго нападут. Надеюсь, что наша команда благополучно добралась до руин.
29-ого мы достигли Перелома. Здесь старая альдская дорога упиралась в статую из серебристого металла. Когда-то она изображала высокого голема, держащего копье, но теперь из пьедестала торчали только ноги и древко копья. Безголовое туловище в виде латного доспеха, валялось рядом. Поэтому место и окрестили «переломом». От статуи шло три дороги. Прямая — вела в Вельстар, что стоял на берегах Суэль, третий имперский город на территории Маунтрена. В расположившихся неподалеку от него шахтах добывали драгоценные са’афиры. Туда стремились горнодобытчики, и люди, мечтающие разбогатеть, а также те, кто ехал в эльфийский город Дэлар, что на самом юге. Правая дорога привела бы нас в тени Карестстких ущелий и город Карест. Но поехали мы по левой дороге, ведущей прямо к Серой горе.
На третий день от развилки мы достигли узенькой реки Вирра. Ее сероватые воды стремительным потоком текли к месту впадения в Суэль. Через нее был переброшен мост, состоящий на половину из уцелевшего альдского каркаса из бетона и металла, и наполовину из древесины, которой были залатаны дыры и прорехи. За дорогой в сторону Ал’дора не следили. После того, как профессора и их экспедиции вынесли из руин все, что представляло хоть какую-то историческую ценность, а врата Серой горы остались для них закрытыми, это место было брошено и оставалось открытым всем ветрам.
Мы переправились на другой берег и продолжили путь. Впереди в небо тянулся столб дыма. Борозды от колес на припорошенной пеплом дороге говорили о том, что команда механиков, набранная профессором, благополучно миновала Перелом и мост, и уже должна была быть на полпути к руинам.
Через неделю от реки скалы расступились, открывая равнинный простор. Дорога тут немного сворачивала в сторону, чтобы плавно спустится в низменность. С небольшой высоты, на которой мы оказались, открывался вид на еще пока размытый силуэт источающего столб дыма вулкана. Идеальный конус Серой горы завораживал и ровно также пугал. Насладившись видом, конные Дерек, Клавдий, Криг, Марк и Бран уступили дорогу мне с телегой. Тут тракт был довольно узким. Это когда-то привело к тому, что союзные войска оказались растянуты. Големы ударили с тыла, погубив не один батальон. В Маунтрене кругом были отголоски ужасной войны.
Следуя каменной кладке дороги, мы быстро оказались в долине, день только клонился к закату. До глубокой ночи успели проехать еще несколько верст. Когда опустилась непроглядная темень, поставили лагерь. Последние несколько дней были спокойными, однако меня настораживали брошенные остовы юрт, встречающиеся то тут, то там вдали от дороги. Если карриста, что-то вынудило так спешно сняться с места, то этого стоило опасаться и нам. Это могли быть виверны — редкие, но смертоносные бестии — крупные ящеры, иногда с крыльями вместо передних лап, не источающие огня, зато очень ядовиты. Это могли быть и другие враждующие прайды карристов. К счастью, нам повезло с ними не повстречаться за время путешествия по пустошам. Обычно прайды просто кочевали с места на место, но были и такие, что нападали на обозы, грабили и убивали. Поэтому без лишней надобности встречаться ни с теми, ни с другими не хотелось.
