идти на контакт, однако он не терял надежды её разговорить, ведь их связывают общие и весьма приятные воспоминания. И главное, что тот сон не обманул, и он всё-таки нашёл её! И теперь Карелл гнал в ночь своего жеребца, ощущая, как где-то внутри подрагивает какая-то тонкая, но очень туго натянутая нить.
Ночные птицы и другая мелкая лесная живность, ощутив дрожание земли и заметив яркие сполохи факелов, шарахались прочь от дороги, по которой, лязгая сбруей, нёсся отряд всадников. И чем дальше они скакали, тем сильнее Кареллан эн Растан ощущал тревогу, а подобное предчувствие не обманывало, и несколько раз он тяжко поплатился за то, что игнорировал его.
Ощущение бессилия и некой двоякости ситуации, которые он ненавидел, наверно, больше всего на свете, начинало набухать или надуваться где-то в горле, перекрывая дыхание. С одной стороны, он поступил правильно, быстро откликнувшись на зов о помощи от вольного города, которому пообещал защиту, а с другой – рисковал потерять важных и дорогих людей, а особенно ту, ради которой был готов… да на всё что угодно был готов.
Когда небесная россыпь начала меркнуть, а первые лучи только-только окрасили оранжевыми бликами верхушки дальних холмов, Карелл, сделав очередной вдох, ощутил запах жестокого боя – его ни с чем нельзя было перепутать. Так пахнут выпотрошенные, вонючие внутренности, железо клинков, обагрённое свежей кровью, обожжённая до черноты кожа и свежевзрытая копытами земля – страшный, тяжёлый дух смерти.
Как ни странно, но кругом было довольно тихо, когда спешащие на помощь увидели свои телеги в лёгком утреннем тумане, сползающем с холмов. И все почти сразу поняли, что в их поддержке или защите здесь никто уже не нуждается. Карелл, Олли, Лакр и остальные, бросив лошадей у дороги, побежали к поляне. Заметив Граса с перевязанной головой, Дайка, зашивающего глубокий порез на собственной груди, и ангалина, вытирающего мечи от крови пучками травы, а также с десяток своих людей, сидящих в рядок у кибиток, Карелл выдохнул, а потом, оглядев всех ещё раз, вздрогнул:
– Наши потери?!
– Четверо… – хмуро ответил Грас.
– А Кари?!
Дайк болезненно поморщился, проткнув кривой иглой кожу и попутно махая головой в сторону устилающих всю поляну, вплоть до самого леса, растерзанных трупов людей и лошадей:
– Там…
У Карелла замерло сердце, но Дайк добавил:
– Ходит…
Подул лёгкий утренний ветерок, разрывая на бесформенные клочья пелену тумана, и вновь прибывшие уставились на поле недавнего кровавого побоища. Тонкий девичий силуэт медленно, устало и как-то обречённо бродил среди белёсой, рваной дымки, то слегка наклоняясь, то приседая, то поднимая что-то, а потом рассматривая.
Не отрывая глаз, мужчины следили за двигающейся в тумане девушкой, пока Карелл не сделал шаг по направлению к ней. Однако твёрдая и очень сильная хватка трёхпалой хвостовой руки остановила его.
– Не надо… – проговорил ангалин, глядя Атаману прямо в глаза. – Не надо сейчас-с-с её трогать… Кари нуж-ж-жно прийти в с-с-себя…
Карелл опустил взгляд, ещё не до конца понимая, что слышит чёткую, пусть и немного шипящую, но вполне понятную речь ангалина.
– Что здесь произошло? – он выдернул руку, приседая рядом с Дайком, а ящер, отпустив его, продолжил медленно и методично протирать мечи и топоры от запёкшейся крови. Минут пять или больше, Карелл ждал ответа. Но его язык так и не повернулся повторить вопрос и прервать затянувшееся молчание. Дайк закончил зашивать рану от меча на груди, отрезал ножом нитку и, отложив в сторону предметы первой помощи, уставился на старшего друга:
– Ты знал?
– О чём?
– О нападении?
У Карелла пересохло в горле, а Грас, словно опомнившись, протянул ему флягу.
– Я не мог предположить подобного. И если бы знал, то никогда бы вас не оставил. Вы можете толком объяснить, что было и как? И что делает Кари?! Зачем она там ходит?!
Дайк устало кивнул, махнул ангалину и они оба полезли в свою кибитку. Придерживая повязку на бритой голове, Грас уставился на Карелла и остальных:
– Если бы не наша отари, то не знаю… застали бы вы в живых кого-нибудь из нас… – а потом, приняв у друга флягу с кшасой, сделал несколько долгих глотков. – Я такого никогда не видел… Богиня и ангалин… в бою – это страшная, невероятная сила! Да и лекарь наш… – и Грас довольно хмыкнул, – теперь в драке не хуже тебя будет!
Через некоторое время Карелл уже знал все подробности ночного нападения, а пока слушал, не сводил глаз со стройной девичьей фигурки, раз за разом обходящей поляну по периметру. И только когда она приблизилась к ним и резким, быстрым движением вставила меч в ножны, опомнился. Несколько минут мужчины смотрели на высокую девушку, светлые, короткие волосы которой торчали в стороны, словно свалянная шесть, а пронзительные синие глаза внушали странные и противоречивые мысли.
Весь вид её стройного, и даже худого тела: лицо с грязно-багровыми разводами, кровоточащая царапина на ухе и шее, оголённое левое плечо с голубоватым браслетом и жёлтой надписью – девизом древнего дома Матвэй, облегчённый длинный меч с инкрустированной белой костью рукоятью – дорогое и весьма надёжное оружие самых умелых воинов покойного терра, его личной охраны; два окровавленных топорика за широким поясом, грязная и чисто мужская одежда, высокие сапоги – на правом растеклось кровавое пятно, – всё это внушало не просто страх, а даже ужас в некоторой степени. Ведь повеления древнейших о том, что женщине владеть оружием нельзя, никто не отменял, а перед группой сильных, опытных воинов стояло живое нарушение древнего завета.
Но с другой стороны, глядя на хрупкую, но такую странную и сильную девушку, некоторым очень хотелось упасть ей в ноги, вымаливая прощенье за то, что это ей пришлось сражаться, а не им, другим – положить жизнь, лишь бы только защитить её, ну а третьим… посадить в каменную клетку и не выпускать оттуда никогда!
Поначалу Кари рассматривала опоздавшую помощь в виде хмурых и понурых мужиков, а потом глянула в сторону, на ещё взмыленных лошадей и, сделав несколько шагов, приблизилась к Атаману:
– А ты, я вижу, торопился… – её голос был низким и довольно хрипловатым, но ровным и спокойным. – Только мы тут и сами управились…
Карелл опустил голову, так как не мог выдержать прямой и твёрдый взгляд небесно-синих очей. Пауза затянулась, но Кари принялась поглаживать и прощупывать длинными, тонкими и грязными пальцами с обломанными ногтями его кожаную рубаху с таким видом, словно стояла не на поле брани с горой трупов за спиной, а в мастерской хорошего портного в столице или в
