Да, пьяный в сисю… Стал от меня требовать, чтобы я вернул ему Королеву… Угрожал, но как-то не конкретно… Однако самое смешное было после… Я не стал его выслушивать, бросил трубку. И почти сразу же раздался звонок. Незнакомый голос сказал мне, чтобы я не беспокоился насчет угроз предыдущего звонившего.
— Что ж ты сразу не доложил?
— Не придал этому значения.
Трудовик помрачнел. Его можно понять. Ведь позвонить после Киреева мне мог только тот, кто занимается прослушкой моего телефона. Следовательно — из КГБ. Странно это. Не, ну я понимаю — конкуренция между управлениями, но ведь и сам полковник Михайлов остерегается лишних ушей. Кто там у них кем командует, не пойму? Вслух я этого не сказал, но, похоже, Витек по выражению моего лица понял, о чем я думаю. Потому, что нахмурился еще сильнее и пробормотал:
— Ты сообщай, пожалуйста, о таких странностях сразу, как только они случаются. Для пользы дела.
На том мы и разошлись. На следующей перемене я поговорил с Рунге, рассказал ему о своем замысле детского клуба. На счет финансирования, я в подробности не вдавался. Сказал, что, мол, найду деньги.
— Детский клуб! В Литейске! Это отличная идея! — воодушевился он. — Нам нужна база. Место для интерьерных съемок. Опять же надо будет где-то костюмы держать, декорации.
— Я вот еще что думаю, Карл, — сказал я. — Студию надо совместить с кружком юных кинолюбителей. И уже фильмы снимать, как учебные.
— Мысль отличная. Я знаю людей, которые не прочь поделиться своим опытом и знаниями с ребятами… Вот только где взять на оборудование средства?.. Дом Пионеров нам фактически отказал. А если клуб будет при ЖЭКе, с него мы и тем паче ни копейки не получим.
— Я же говорю, о деньгах не беспокойся. Нам лишь нужно найти подходящее помещение подыскать.
— Да, с этим придется повозиться.
— Поговорю сегодня с Красавиной — инспектором по делам несовершеннолетних, — сказал я. — Может, доблестная милиция подсобит?
— Хорошо бы, — кивнул Карл. — У них все-таки власть.
Прозвенел звонок, и мы разошлись по рабочим местам. До конца учебного дня состоялась еще одна незапланированная встреча. У меня было «окно». Я засел в тренерской, чтобы поработать над планом учебных занятий. Вдруг раздался стук. Я привычно буркнул: «Войдите!» Дверь открылась и в моем закутке появилась Екатерина Семеновна Киреева. Вот уж не ожидал. Мы с ней, конечно, виделись в учительской, но после той нашей дурацкой эпопеи со слежкой с помощью радиоактивных изотопов, не общались. Да вроде как и не зачем стало. С детективной самодеятельностью я завязал.
— Привет! — сказала Катя.
— Да вроде виделись, — ответил я.
— Что ты такой неприветливый? — поинтересовалась она. — Отвлекаю?
— Муж твой звонил на днях, — сказал я. — Угрожал.
— А ты испугался?
— А я похож на бояку? Не будь у него погон, я бы давно научил его Родину любить. Не знаешь, он из милиции увольняться случайно не собирается? Сколько ему до выслуги?
— А мне он и не муж теперь.
— Неужто — развелась?
— Ушла. У сестренки теперь живу.
— И правильно сделала. Совсем он гнилой, этот твой Сильва.
— От тебя, говорят, тоже жена ушла.
— Я не собираюсь это ни с кем обсуждать.
— Да я и не собираюсь встревать в твои личные дела, — смиренно, как пай-девочка, откликнулась химичка. — Я лишь хотела узнать — насколько тверды теперь твои принципы…
Он шагнула вперед и принялась расстегивать блузку. Сразу стало ясно, что она решила проверить твердость чего угодно, но только не моих принципов. Да и когда я увидел то, что с трудом умещалось в чашечках ее бюстгальтера, то утвердился отнюдь не в морально-волевых качествах. Жаль, урок оказался слишком короток, а на перемене нам пришлось расстаться. Взять классные журналы и вообще.
Не, что ни говори, а свобода кое-чего стоит в мужской жизни. Боюсь, что проводя следующий урок, я был слишком благодушен и даже на откровенных лентяев смотрел сквозь пальцы.
А по окончанию занятий пошел встречать Красавину, а заодно тормознул в раздевалке Зимина, который намылился смыться. Старший лейтенант появилась в точно назначенное время. Хорошо хоть — не в милицейской форме, а то переполошила бы еще не разбежавшийся по домам педсостав. Я не повел ее в свою каморку, где всего-то час назад кувыркался с женой Рогоносца. Взял первые попавшиеся ключи, открыл ими кабинет русского языка и литературы. Под глубокомысленными взглядами с портретов Пушкина, Гоголя и Некрасова в нем и состоялась наша беседа с Серегой Зиминым. Старлею в юбке, пацан поведал о своей преступной деятельности куда более подробно, чем мне.
— Спасибо, Сережа, что все рассказал, — произнесла Красавина. — Жаль только, что ты не сделал это на допросах у следователя. Да еще пошел на повторную кражу.
— Собственно все, что он взял, находится у меня дома, — встрял я. — Уж наверняка это можно оформить, как явку с повинной и добровольную сдачу украденного.
— Да, конечно, — кивнула Лиля. — Я поговорю со следователем, думаю, он возражать не станет… Важнее, получить подтверждение твоих слов, Сережа.
— Я сказал все, как есть, — пробурчал тот.
— Никто и не сомневается в твоих словах, но следствию нужны не слова, а — доказательства!
— Ну так и доказательства, насколько я знаю, — снова вмешался я, — должно собирать следствие, а не подозреваемый.
— Это верно, — сказала старший лейтенант. — И все же без твоей помощи, Сережа, следствие, я думаю, не обойдется… Ты когда должен будешь отдать этим парням краденные лекарства?
— Сегодня у нас стрелка в восемь, — буркнул он. — На стройке…
— Так, понятно, — кивнула Красавина. — А если не принесешь?
Зимин уткнулся в пол.
— Ну что ты молчишь? Побить, что ли грозятся?
— Нет, — почти шепотом ответил пацаненок. — Они мамку грозятся снасиловать…
— Вот подонки! — ахнула Лиля. — Нет, это надо остановить!
— Ну так в чем же дело? — спросил я. — У тебя удостоверение с собой?
— Да!
— Задерживать хулиганов имеешь право?
— Как и всякий сотрудник.
— Ну и вот! А я уже имел дело с этими подонками… Возьмем с поличным в момент передачи краденного! Как тебе такая идея?
Красивые глаза Красавиной выдали ее
