внутреннюю борьбу. И хочется и колется и кодекс не велит.
— Позвонить откуда можно у вас? — спросила она.
— Из учительской.
— Тогда проводите меня.
И мы пошли ее провожать. О чем и с кем говорила, мы с Серегой не слышали. Она оставила нас в коридоре. А когда вышла из учительской, ни тени сомнения в ее взгляде не осталось.
— Так, Сережа, — обратилась старлей к Зимину. — Ты можешь нам очень помочь.
— Ради мамки я их порву… — откликнулся пацан.
— Рвать их не надо. Наоборот, нужно сделать так, чтобы они ни о чем не подозревали. Передашь им лекарство… А остальное — наше дело.
— Я понял, — кивнул он. — Это как Штирлиц… Пусть эти фашисты думают, что я на их стороне!
— Точно! — улыбнулась инспектор по делам несовершеннолетних, — и нельзя выдать себя ни словом, ни жестом.
Когда мы вышли из школы, у ворот стоял «Жигуль». Красавина открыла заднюю дверцу и знаком велела нам с Серегой садится. Мы забрались в салон, а сама старший лейтенант села рядом с водителем.
— Здравствуйте, Александр Сергеевич! — сказал тот, оборачиваясь.
Это оказался Сидоров-старший.
— Здравствуйте, товарищ старшина!
— Товарищ физрук! — улыбнулся Кирилл Арсентьевич и протянул мне руку через сиденье. — День добрый. Куда едем?
— Сначала к Данилову на квартиру, — распорядилась инспектор по делам несовершеннолетних. — У него там вещдоки лежат, а потом — куда скажет вот этот молодой человек.
— А-а, это ты, Серега! — узнал Сидоров-старший одноклассника своего сына. — И ты с нами?
— Здравствуйте, дядя Кира…
— Это меня так Сенькины дружки величают, — пояснил старшина.
Балагуря, Сидоров-старший не забывал рулить по быстро темнеющим улицам. Мы действительно заскочили ко мне, я быстренько схватил злополучные лекарства. Когда я сел в машину, Лиля спросила у Зимина:
— А теперь куда, Сережа?
— Ну туда, где мясокомбинат строят, — ответил тот.
Младший сержант присвистнул:
— Ближний свет!
— Это что, так далеко? — спросил я.
— Не очень? — сказал Сидоров-старший. — Конечная остановка семнадцатого автобуса.
— Сережа, ты извини, но тебя придется высадить заранее, — сказала старлей. — Не надо, чтобы эти типы видели, что ты приехал на машине.
— Я понимаю, — кивнул пацан. — Я через поле пройду, так короче.
Глава 16
«Жигуленок» за рулем которого сидел отец рыжего Сеньки Сидорова, довольно бодро катил по пустеющим к вечеру улицам Литейска. Я искоса посматривал на Зимина и удивлялся его спокойствию. В его возрасте я бы сидел как на иголках, вертел головой и болтал без умолку, а этот ничего. Как будто мы едем не брать с поличным его врагов, а — шашлык жарить. Миновав Круговую дорогу, машина покатила по шоссе. За городом было совсем темно, только снег белел в рассеянном звездном свете. Попутных авто почти не попадалось, и навстречу проехало всего два грузовика. Наконец, впереди замаячили какие-то сооружения. Справа показался павильон остановки.
— Здесь остановите, дядя Кира! — попросил пацан, когда мы поравнялись с ней.
— А что так далеко от стройки? — спросила Лиля.
— А ближе они вас засекут, — ответил он. — Борзый так и сказал: наведешь на нас ментов, крышка тебе.
— Но ведь в поле снега выше чем по колено, а тебе и по пояс будет, — попыталась образумить Зимина старлей. — Изваляешься весь, промокнешь, простудишься еще.
— Зато они увидят, что я один… А ежели я приду сухой, сразу поймут, что меня кто-то подвез.
— Так ты мог и на автобусе приехать.
— До остановки — мог, а дальше?
— Вообще-то парень дело говорит, товарищ старший лейтенант, — вмешался старшина. — Отсюда, если по дороге, до стройки километра три будет. А напрямки — полкилометра.
— Где именно на стройке ты пересекаешься с дружками? — спросил я.
— Не дружки они мне, — буркнул восьмиклассник.
— Оговорился, извини…
— Главный корпус, четвертый этаж.
— Ладно, иди… И лекарство захвати.
Зимин кивнул, запихал коробки за пазуху, открыл дверцу и выкарабкался наружу. Едва он сошел с дороги, как сразу же провалился по колено. Дальнейший путь пацаненка напоминал барахтанье, а не ходьбу. Когда он отдалился от дороги метров на сто, я сказал своим спутникам.
— Вот что, товарищи милиционеры, не нравится мне эта история.
— Ты о чем, Саша? — спросила Красавина.
— К чему все эти сложности?.. Недостроенный мясокомбинат, да еще за городом, стрелка на четвертом этаже… И все это — в кромешной тьме. Не слишком ли сложно для того, чтобы передать трем хулиганам нескольких коробок с ворованными таблетками? Что-то здесь нечисто…
— А ведь он прав, Лилия Игнатьевна, — поддакнул Сидоров-старший.
— И в самом деле, — проговорила та. — Думаешь, Саша, он нас за нос водит?
— Нет, — сказал я. — Здесь кое-что похуже… Помнишь, Лиля, Серега упоминал, что Фомку, Борзого и Сарая какой-то мент… Пардон, милиционер науськивал?
— Да, но я не поверила, — откликнулась она. — Слишком маловероятно, чтобы сотрудник органов мог связаться с хулиганьем. Да еще из-за таблеток каких-то…
— Тем не менее, это факт, — сказал я. — И знаете, что, друзья… Вы простите, но всего я сказать не могу, потому что речь идет о государственной безопасности, но если мы пойдем на эту стройку, вы должны знать, что там могут оказаться как минимум двое сотрудников МВД. Скорее всего — вооруженных.
— Да зачем им это⁈
— У одного из них на меня зуб и скорее всего, это он решил заманить меня сюда, чтобы со мною разобраться.
— Эх, паря, что ж ты раньше молчал! — пробурчал старшина.
— Да меня только сейчас осенило, — признался я. — Мне так хотелось вытащить своего ученика из всей этой истории, что поначалу я и думать ни о чем другом не хотел…
— Надо его вернуть! — сказала Лиля.
— Не надо, — сказал я. — Я пойду с ним… Этих подонков я не боюсь. А их главарь давно уже мне поперек горла.
— Бессмысленное геройство! — возмутилась Красавина. — Никто никуда не пойдет. Нужно вернуть мальчика и возвращаться в город. А там — немедленно доложить о ситуации дежурному по горуправлению.
— Верное решение, товарищ старший лейтенант, — сказал Сидоров-старший. —
