Стул позади меня скрипнул, и я повернулся. Проф стоял и смотрел на Стальное Сердце. Да, в нем была ненависть. Глубокая. Проф перевел взгляд ниже и встретился со мной глазами. Снова момент взаимопонимания.
Мы оба четко осознавали позицию друг друга.
— Ты не сказал, как собираешься его убить, — промолвил Проф. — Ты не убедил Меган. Все, что ты нам показал — это сомнительный, наполовину сырой план.
— Я видел, как у него идет кровь, — сказал я. — Тайна где-то в моей голове, Проф. Это лучший шанс его убить, какой когда-либо кому-либо представится. Готовы ли вы отказаться от него? Можете ли вы уйти, не попытавшись его использовать?
Проф встретил мой взгляд. Один долгий миг он смотрел мне в глаза. За моей спиной закончилась трансляция Стального Сердца, и стена опять почернела.
Проф был прав. Мой план, который казался мне толковым, строился на множестве домыслов. Выманить Стальное Сердце с помощью фальшивого Эпика. Устранить его телохранителей. Справиться с Силовиками. Убить его, используя тайную уязвимость, которая может быть спрятана где-то в моей памяти.
Сырой, наполовину разработанный план. Вот почему мне нужно было прийти к Реконерам. Они могли его реализовать. Этот человек, Джонатан Федрус, мог воплотить его в жизнь.
— Коди, — сказал Проф, поворачиваясь, — начинай тренировки новичка с тензорами. Тиа, давай подумаем, как отследить передвижения Энергетика. Абрахам, понадобится мозговой штурм, чтобы придумать, как сымитировать Высшего Эпика, если это вообще возможно.
Я почувствовал, как у меня екнуло сердце.
— Мы собираемся это сделать?
— Да, — сказал Проф. — Собираемся, помоги нам, Господи.
Часть 2
14
— Теперь будь с ней понежнее, — сказал Коди. — Будто ласкаешь красотку в ночь перед метанием кейбера.
— Метанием кейбера? — переспросил я, поднимая руки к стальной болванке на стуле передо мной. Я сидел, скрестив ноги, на полу в убежище Реконеров. Коди сидел рядом, спиной к стене, вытянув ноги перед собой. С тех пор, как убили Везунчика, прошла неделя.
— Да, метанием кейбера, — повторил Коди. Хотя его акцент был чисто южным и очень даже отчетливым, он постоянно твердил, что он из Шотландии. Я догадывался, что оттуда была его семья или что-то в этом роде. — Это такой спорт у нас на родине, в котором метают стволы деревьев.
— Ты имеешь в виду жерди? Что-то вроде метания копья?
— Нет, нет. Кейбер должен быть таким толстым, чтобы ты не мог обхватить его руками. Их выкапывают из земли, а потом кидают, кто дальше.
Я скептически поднял бровь.
— Бонус, если удастся сбить птицу в полете, — добавил он.
— Коди, — спросила Тиа, проходя мимо с пачкой бумаг, — ты хоть знаешь, что такое кейбер?
— Дерево, — заявил он. — Их используют для постройки публичных домов. От этого произошло слово кабаре, подруга. — Он сказал это с таким невозмутимым выражением лица, что для меня было проблематично понять, прикалывается он или нет.
— Шут, — сказала Тиа, садясь за стол, по которому были разложены карты различного масштаба, в которых я совершенно не разбирался. Похоже, это были городские планы и схемы, созданные еще до Присоединения.
— Спасибо, — ответил Коди, касаясь пальцами козырька своей камуфляжной бейсболки в направлении собеседницы.
— Это был не комплимент.
— О, конечно, ты не это имела в виду, подруга, — сказал Коди. — Но слово шут произошло от shoot — стрелять, а я снайпер, что в свою очередь…
— Разве ты не должен помогать Дэвиду осваивать тензоры? — перебила она. — А не нервировать меня.
— Да все нормально, — ответил Коди. — Я могу делать и то, и другое. Талантливый человек талантлив во всем.
— За исключением способности помолчать, к сожалению, — пробормотала Тиа, наклоняясь и делая несколько заметок на своей карте.
Я улыбнулся. И все равно, даже находясь с Реконерами целую неделю, я не мог сложить о них определенного мнения. Раньше каждая ячейка представлялась мне сплоченной группой элитного спецназа с преданными друг другу бойцами.
Было здесь что-то подобное, даже перепалка Тиа и Коди выглядела вполне добродушной. Однако каждый из них обладал яркой индивидуальностью и все были очень разными. Каждый… ну, занимался своими делами. Проф казался не столько лидером, сколько менеджером среднего звена. Абрахам работал с техникой, Тиа занималась исследованиями, Меган сбором информации, а Коди непонятно чем. Заполнял пустое пространство майонезом, как он любил это называть. Что бы это ни значило.
Было странно видеть их в жизни. На самом деле я был несколько разочарован. Мои кумиры оказались обычными людьми, которые ссорились, смеялись, трепали друг другу нервы, и, в частности Абрахам, храпели во сне. Громко.
— Вот теперь ты сконцентрировался по-настоящему, — сказал Коди. — Молодец, парень. Нужно научиться поддерживать это состояние. Сосредоточься. Прям как сэр Уильям собственной персоной. Воплощение воина. — Он откусил кусочек бутерброда.
Я не был сосредоточен на тензоре, но не подал вида. Вместо этого поднял руку, делая все согласно инструкции. На мне была тонкая перчатка, вдоль внутренней части каждого пальца которой шли металлические линии. На ладони они объединялись в узор, и все это светилось нежно-зеленым.
Когда я концентрировался, рука начинала легонько вибрировать, будто где-то неподалеку звучала музыка с большим количеством низких частот. Эта странная пульсация в руке мешала фокусироваться.
Я поднял руку к железке. Это был обрезок трубы. Теперь, вероятно, мне надо было толкнуть вибрации от себя. Что бы это ни значило. Устройство, соединяя сенсоры внутри перчатки напрямую с моей нервной системой, интерпретировало электрические сигналы мозга. Так объяснил Абрахам.
Коди сказал, что это магия, и попросил больше не задавать никаких вопросов, иначе я рассержу крошечных демонов, которые заставляют перчатки работать и делают наш кофе таким вкусным.
До сих пор мне не удавалось заставить тензоры что-либо сделать, хотя я чувствовал, что уже близок к этому. Мне надо было оставаться сосредоточенным, твердо держать руки и толкать вибрации. «Это как выдувание дыма кольцами», — сказал Абрахам. «Или согреть кого-то в объятиях, но без рук». Это было объяснение Тиа. Думаю, каждый это чувствовал по-своему.
Моя рука завибрировала сильнее.
— Тише, — произнес Коди. — Не теряй контроль, парень.
Я напряг мышцы.
— Стоп. Не так жестко, — сказал Коди. — Уверенно, сильно, но спокойно. Будто ласкаешь красивую девушку, помнишь?
Я сразу подумал о Меган.
Я потерял контроль, и зеленая волна дымящейся энергии вырвалась из моей руки, промазала мимо трубы, но зато испарила металлическую ножку стула, на котором эта труба лежала. Пыль осыпалась, и стул начал заваливаться, с лязгом уронив трубу на пол.
— Искры, — выругался Коди. — Напомни, чтобы я никогда не позволял тебе меня гладить, парень.
— А мне показалось, что ты посоветовал ему думать о красивой женщине, — напомнила Тиа.
— Ага, — ответил Коди. — И вот, что он с ней сделал. Даже страшно подумать, что бы он сотворил с непривлекательным шотландцем.
— Я сделал это! — воскликнул я, имея в виду металлическую пыль, которая раньше была ножкой стула.
— Ага, но ты промахнулся.
— Неважно. Я наконец-то заставил его работать! — я чуть помедлил. — Это не было похоже на выдувание дыма. Это будто бы петь… рукой.
— Это что-то новенькое, — заметил Коди.
— У всех это по-разному, — сказала Тиа, не поднимая головы от своего стола. Черкая свои записи, она открыла банку колы, без которой не могла обойтись. — Использование тензоров неестественно для твоего разума, Дэвид. Твоя нервная система уже сформирована, поэтому ты должен создать в своем мозге дополнительные нейронные связи, чтобы использовать силу своей мысли. Мне всегда было интересно, что, если бы мы дали тензор ребенку? Смог бы он использовать его лучше, более естественно, как еще одну конечность, к примеру?
Коди посмотрел на меня и прошептал:
— Крошечные демоны. Не позволяй ей себя одурачить, парень. Я думаю, она работает на них. Я видел, как однажды ночью она оставила им пирожок.
Он был слишком серьезен, чтобы я посмел задать вопрос, действительно ли он в это верит. Огонек в его глазах указывал, что он дурачится, но у него было такое честное лицо…
Я снял тензор и отдал Коди, тот надел его, затем, выставив ладонь, рассеянно поднял руку вверх, потом отвел в сторону и резко выбросил ее вперед. Пока рука двигалась, тензор начал вибрировать, а когда остановилась — тусклая дымящаяся зеленая волна продолжила движение и попала в упавший стул и трубу. Оба рассыпались, облачком упав на пол.
