– Помню, помню… Особенно про то, как мы по твоей милости едва не утопли в болоте. Спасибо шаманке Вере – вовремя появилась.
– Да иди ты!.. – Разом помрачнев, Стас продолжил свой путь к месту будущего ночлега.
– Ого! Да у вас, я гляжу, приключения были прямо-таки джек-лондоновские. – Смирнов с удивленной миной посмотрел вслед Станиславу. – Ну, что ж, боюсь, сидеть нам здесь придется долгонько, так что будет время рассказать и про прииск… Как его? Синяжский? Вот-вот. И кто такая шаманка Вера… Ну, что ж, с водой хотя бы условно проблему мы решили. Теперь надо подумать о том, что бы нам поесть. Честно говоря, уже умираю с голоду.
– Эх, если бы ту акулу прибило к берегу! – мечтательно вздохнул Гуров. – И полакомились бы сейчас!
– Да-а-а, – согласился Алексей Юрьевич, – акула сейчас была бы нам очень кстати. Это на сегодняшний вечер отчасти выручило бы нас и насчет воды. Пить-то, наверное, уже хочется?
– А то! – Лев досадливо поморщился. – Я бы сейчас не так хотел поесть, как сделать хоть глоток, даже не из родника – из какой-нибудь речки Переплюйки…
– Ну, из рыбы родниковой воды, конечно, не добыть, но ее лимфа вполне годится для того, чтобы не умереть от жажды, – отряхивая ладони, с некоторым менторским оттенком в голосе произнес Смирнов. – Ладно, сейчас займемся ужином. А для этого придется опять лезть в воду. Купаться еще не надоело?
Подойдя к берегу, они разделись и, чуть поеживаясь – ветерок и вовсе стал каким-то не слишком ласковым, – спустились в океанскую волну, неумолчно бьющую в прибрежные валуны. Алексей Юрьевич пояснил, что искать им нужно съедобных моллюсков – устриц и мидий. Но, уточнил он, если не найдется этих морских деликатесов, обойтись придется и условно съедобной живностью, абы та не оказалась ядовитой.
Спотыкаясь и скользя по подводным камням, они долго ходили вдоль берега, кое-где даже ныряя, но все их усилия оказались безуспешными. Чего-то такого, что могло бы оказаться элементарно съедобным, несмотря на все усилия, обнаружить никак не удавалось.
Вскоре к ним присоединился Стас, пришедший сообщить, что костер развести удалось и «зуб на зуб» в ночную пору теперь попадет гарантированно. Сразу же отправившись к торчащим из воды огромным глыбам шероховатого серовато-бурого камня, он протиснулся в промежуток меж двух валунов и, пошарив там, вытащил обоюдовыпуклую, совершенно неаппетитного вида иссиня-черную крупную двустворчатую раковину. На всякий случай, подойдя к Алексею Юрьевичу, он поинтересовался:
– А эта страшила на еду не сгодится?
– Ого! – обрадованно удивился тот. – А ты где ее нашел? Во дает, наш Стас-везунчик! Так это же и есть мидия! Ну-ка, пошли туда, пошарим еще…
Уйдя с головой в уже совершенно темную воду, он через некоторое время вынырнул и радостно объявил:
– Да тут целая колония мидий! Ну, все, парни, теперь с голоду не помрем. Лева, там, на берегу, я видел пакет. Подай мне его!
Полчаса спустя, по очереди передавая друг другу нож, они сидели у костра и вскрывали острым лезвием створки мидий. Уминая нежное, сладковато-соленоватое мясо, оголодавшие путешественники никак не могли остановиться. Когда от мидий осталась лишь груда отблескивающих изнутри перламутром ракушек, разошедшийся Стас, несмотря на уже наступившую темень, вознамерился снова отправиться за очередной порцией деликатеса. Но Смирнов его отговорил, пояснив, что, с одной стороны, переедать после более чем суточного поста вовсе не резон, а с другой – стоит ли ночью рисковать здоровьем ради того, чтобы поплотнее набить желудок?
– Не дай бог, сломаешь руку или ногу – что мы с тобой тогда будем делать? «Скорую» сюда не вызовешь, – резонно заметил он. – А еще хуже того, нарвешься в темноте на какую-нибудь змею… Мало ли что тут может водиться?
Неохотно согласившись с его доводами, Крячко придвинулся поближе к огню, глядя на языки пламени, пожирающие сучья каких-то деревьев, прибитых к острову океанской волной, обломки где-то в неведомых краях разбитых лодок, дощечки упаковочных ящиков и всякий иной деревянный хлам, обычный для любого морского побережья.
Поскольку спать на холодных голых камнях можно было, лишь специально вознамерившись заработать к утру какой-нибудь радикулит или даже пневмонию, ночлег предполагался «вокзальный» – сидя на обломках дерева, положенных на валуны. Установив очередность дежурства, путешественники, согнувшись в положение извозчика, сидящего на дрожках пролетки, коротали свою первую ночь на неизвестном острове.
Утро началось с поисков дерева для нового костра – за ночь все запасы кончились, – с добычи мидий и разбора пирамиды, под которой и в самом деле в импровизированной кружке обнаружилось около стакана пресной влаги. Измученные жаждой «робинзоны», по очереди передавая друг другу емкость, отпивали из нее по крохотному глоточку, хотя каждому хотелось пить, пить и пить не отрываясь, не делясь ни за что и ни с кем. Но… Зверским усилием воли принудив себя набрать в рот не более чайной ложки воды, они с видимым безразличием передавали «кружку» дальше.
Когда в ней осталась последняя, крохотная порция влаги, «кружка» перешла от Гурова к Алексею Юрьевичу. Поднеся ее ко рту, тот краем глаза заметил мученический взгляд Стаса, помимо своей воли, не отрываясь, взирающего на эти последние капли воды. Неожиданно улыбнувшись, Смирнов протянул ему кружку и простецки предложил:
– Возьми! Я, в принципе, свой «пожар» уже потушил. Пей!
Стас растерянно отшатнулся, категорично замахав рукой:
– Алексей Юрьевич, не надо, мне хватило, и…
– Возьми, не ломайся, – строгим голосом уже приказал тот. – Благодаря тебе мы вчера смогли поужинать. Ты заслужил!
– Бери, бери, раз дают! – рассмеялся Гуров.
Станислав, тягостно воздохнув, опрокинул в рот все, что оставалось в кружке, и блаженно зажмурился.
– Вы не поверите, но мне как будто теперь и в самом деле пить уже не хочется, – удивленно сказал он, пожимая плечами.
– Чисто психологический эффект, – снова начиная укладывать камни пирамиды, пояснил Смирнов. – Если человек знает, что рядом полным-полно воды, пригодной для питья, он сможет терпеть жажду и с неделю. А вот вбив себе в голову, что воды нет и не будет, можно и за сутки окочуриться. Такая вот она штука – внутренний настрой. Надо будет сейчас еще пару таких пирамид построить, а потом пойдем за мидиями. Правда, после вчерашнего ужина их есть уже не очень хочется, но куда денешься? И заодно попробуем выжать из мидий хоть какую-то толику жидкости для питья. День все-таки длинный, к вечеру язык станет как полено…
Через час работы на небольшом холме с плоской вершиной появились еще два сооружения, со стороны напоминающие топорщащиеся во все стороны острыми углами муравейники. Затем настал черед сбора мидий. Купание в водах океана сразу же снизило желание пить, а выжатая через рубашку из мидий тканевая жидкость, хоть и не выглядела родниковой водой, в какой-то мере смягчала постепенно вновь возвратившиеся муки жажды.
Собрав побольше обломков дерева, на самой высокой точке острова «робинзоны» сложили поленницу для костра – на случай появления какого-либо судна. Дрова бережно укутали все теми же обрывками полиэтилена, чтобы в случае дождя они не отсырели. Впрочем, все трое о дожде, можно сказать, грезили. Это дало бы возможность наконец-то вволю напиться настоящей пресной воды.
Этот день для недавних узников яхты, которые, сами того не ведая, вдруг оказались узниками необитаемого, безжизненного островка, тянулся нескончаемо долго. Они по очереди дежурили у поленницы сигнального костра, с надеждой обшаривая взглядом горизонт и тиская в ладони зажигалку, чтобы успеть вовремя разжечь дрова. Свободные от дежурства или «отмокали» в океанской воде, чтобы не так хотелось пить, или, набрав мидий, выжимали из них тканевую жидкость, чтобы хоть немного оросить густоватой, липкой влагой пересохшее горло.
Для того чтобы время дежурства было хотя бы приблизительно равным, Лев установил на плоском камне что-то наподобие солнечных часов. Воткнув в трещину найденную на берегу палку, он дугой разложил на камне несколько цветных камешков-голышей, взятых на песчаной косе. Когда тень палки достигала очередного камешка, к сигнальному костру поднимался другой.
Впрочем, после обеда появилось еще одно занятие. Лев нашел довольно длинную и относительно прямую палку, в конец которой ухитрился вставить большой гвоздь, извлеченный из куска доски. Его пришлось долго и упорно править на камне, используя вместо молотка камень поменьше. Теперь у него было что-то наподобие пики, которой он рассчитывал добыть рыбы.
Медленно перемещаясь по песчаной косе, бродя меж валунов у обрывистого берега, Гуров внимательно высматривал потенциальную добычу. Но попадавшаяся рыба чаще всего представляла собой мелочь, проворно удиравшую врассыпную. Наконец удача все же явила ему свое благоволение. Из-под большого камня вальяжно выплыла стайка крупных рыбин. Удар «пикой» – и, пришпиленный к каменистому дну, забился один из «карасей». И хотя Льву, который сменял Стаса на холме, рыбы больше добыть не удалось, для того это стало своего рода вызовом.
