Рон Винг был тот самый человек, с которым Майлз отказывался общаться до вчерашнего дня; тем временем Форлынкин выдумывал за него все новые отговорки и уже был готов рвать на себе волосы. Винг занимал должность директора по развитию и являлся одним из главных исполнительных чиновников "Белой Хризантемы". Именно он курировал проект продвижения бизнеса на Комарру, и именно его люди с таким тщанием пасли Майлза на криоконференции (пока он сам делал ровно то же). "А теперь посмотрим, что у нас на другом конце лески!"
Роик, Аида и Ворон сели спиной по направлению движения, Майлз и Форлынкин – напротив. Здесь определенно никто не рискует столкнуться лбами в давке.
– Напоминает мне один из старых отцовских лимузинов, – прошептал Майлз Роику.
– Не-а, – так же тихо ответил тот, когда безымянный, не представленный им водитель плавно тронул машину с места. – Легче раза в два. Нет брони.
Нежным голосом Аида предложила им ознакомиться со всем богатством напитков в баре лимузина, но Майлз вежливо отказался, а вслед за ним и остальные. Майлз склонил голову к поляризованному стеклу, чтобы лучше разглядеть столичные виды – на сей раз, ради разнообразия, с уровня земли. Вокруг Норбриджа гор фактически не было, ледники давно уступили место рекам, но из-за морен, проточивших ландшафт, местность стала рельефной. Местную растительность, в лучшем случае рудиментарную, в городе почти повсеместно вытеснили земные деревья. Ну а город есть город, он всегда растет вокруг инфраструктуры современного по галактическим стандартам транспорта и технологий. Если бы Майлз не пересек его из конца в конец своими ногами, то до сих пор не знал бы, что за странный мир лежит под ним.
Пейзаж за окном сделался интересней, когда они достигли западной окраины города, подъезжая собственно к Криополису.
– Криополис начал складываться около сорока лет назад, – рассказывала им Аида как заправский гид, – когда стало слишком дорого прокладывать новые криохранилища под городом. С тех пор Норбридж разросся вплоть до границ Криополиса, однако наше поселение сохраняет статус отдельной административной единицы и называется Западная Надежда.
– А сколько делегатов оно выставляет в выборные органы префектуры?
– Четырнадцать, – ответила Аида любезно.
Столько же, сколько от самого города, хотя по площади Западная Надежда в несколько раз меньше.
– Интересно.
Роик вдруг завертел головой:
– Черт, это же…
– Пирамиды! – радостно провозгласил доктор Дюрона, вытягивая шею. – Десятки пирамид! А река вокруг них зовется Нил?
Майлз сделал заметку на память: как только они с Вороном останутся наедине, надо притормозить его.
Неизменная улыбка Аиды дрогнула лишь на долю мгновения:
– Это комплекс нашего крупнейшего конкурента в области криосервиса – Нового Египта.
Километровой длины песчаный вал рассекали высокие ворота, по обе стороны от которых возвышались огромные мрачные статуи: сидячие фигуры с узкими собачьими головами.
– Таких я уже видел, – заявил Роик. – На конференции. Там ходил какой-то тип в набедренной повязке и с пластиковой собачьей головой, предлагал купоны. Больше похоже на рекламу какой-нибудь биоинженерной фирмы с Единения Джексона.
– Эти фигуры изображают Анубиса, египетского бога смерти, – объяснил Майлз. – У древних египтян было множество богов с головами животных: сокола, кошки, коровы – и у каждого свое символическое значение. А этот вообще-то не собака, а шакал, падальщик пустыни. Для людей доиндустриальной эпохи – естественная ассоциация со смертью. – Он покосился на Аиду и не стал проводить параллелей. И все же интересно, догадался ли кто-нибудь проверить перевод иероглифов, украшающих эти стены? Там запросто может быть написано что-то вроде "Птахотеп – осел!" или "Унас должен Тети сто мешков пшеницы и бочонок фиг".
Аида покосилась на удаляющиеся фигуры и фыркнула:
– Как вы видите, в качестве корпоративной темы они взяли историческую эпоху Старой Земли.
"Прямо тематический парк развлечений", подумал Майлз.
В ее голосе послышалось невольное восхищение, когда она добавила:
– Пирамиды – их криохранилища. Новый Египет понял, что клиенты готовы платить дополнительную сумму за эксклюзивные и более роскошные места на верхних уровнях.
– Роскошные места? – не понял Роик. – Разве замороженному не все равно? Я имею в виду, технически?
Под взглядом Роика Ворон пробормотал:
– Кое-кто определенно в это верит…
– Да, но криоконтракты заключают и подписывают живые, – объяснила Аида. – Теперь Новый Египет развернул очень привлекательную и успешную программу продаж. Они специально зарегистрировали торговую марку на весь исторический период, чтобы избежать появления подражателей. – С легким разочарованием она добавила: – На конференции в этом году они раздавали живых сфинксов, но наш глава департамента пришел слишком поздно, и ему не досталось.
Майлзу с трудом удалось не заморгать в изумлении, когда перед его глазами предстал очередной криоцентр с возносящимися ввысь стеклянными башнями и сверкающими шпилями, окутанный паутиной разноцветных огней. И хотя лимузин был звукоизолирован, Майлз мог поклясться, что колпак машины вибрирует от мощных басов.
– Музыка?
– Шинкава Колсолидейтед, – объяснила гид. Они миновали ворота, над которыми всеми оттенками радуги переливалось название корпорации. – Предположительно, они делают ставку на более молодых потребителей.
Майлз попытался переварить это заявление, но в голове у него как-то не укладывалось.
– Наверняка это слишком ничтожный сегмент рынка.
– Да, обычно на момент вступления контракта в силу клиент немолод, – согласилась Аида. – Но чем раньше вы подпишете контракт и начнете платежи, тем более привлекательной будет выставленная вам цена. Так что стратегия Шинкава весьма эффективна. Не будь у меня криоконтракта с моей фирмой-работодателем как части бонусного пакета, я сама подумала бы над их предложением. – Она хихикнула, прикрыв рот пальчиками с наманикюренными ногтями. – Хотя, наверное, мне не стоило вам этого говорить.
По другую сторону шоссе стоял еще один криокомплекс. Обилие зелени, ни стен, ни ворот – ни охраны у этих ворот – только низкий каменный бордюр с надписью "Северный Ручей". Здания, проглядывающие сквозь листву – бетонные коробки самого утилитарного вида.
– А что насчет этих ребят? – уточнил Майлз.
– А, "Северный ручей". Одна из старейших корпораций в нашем регионе, они почти самыми первыми начали строить хранилища в Криополисе, но… это не то, что мы называем "высший класс".
В действительности, судя по предварительным (и не совсем уж бесполезным) барраярским сводкам по Кибо-Дайни, "Северный ручей" – шестое по величине государственное предприятие в области криозаморозки. Одно только это позволяло им претендовать на высший класс, несмотря на то, что внешне комплекс выглядел серьезно и скучно.
Такая уйма денег тратится на то, чтобы заловить в свои сети… нет, не мертвых, живых. Хотя для того, чтобы обеспечивать криохранение на длительный срок, сама корпорация должна быть поистине бессмертной организацией. Их впечатляющие фасады обещали много, но прежде всего – преемственность. Если только не знать, что в самом сердце подобных организаций (как корпораций, так и правительств) все решают склоки небольшой кучки смертных, тоже подверженных ошибкам…
Огромный лимузин замедлил ход и, свернув, проехал под огромными красными воротами-тории: "Белая Хризантема" не теряла ни минуты, утверждая свой корпоративный стиль. Электронный сигнал обеспечил им моментальный беспрепятственный пропуск. Машина обогнула сосновую рощицу и остановилась у главного здания. За ним вздымались в небо практичные башни, но посетителю в первую очередь бросалась в глаза имитация традиционного сада: с водой, дорожками, клумбами мха, разровненным граблями гравием и изящными алыми кленами. В этом же стиле все оказалось выдержано и внутри, где просторный стеклянный вестибюль украшали карликовые кривые деревца и лаконичные цветочные композиции. Посреди всей этой изысканной роскоши гостей ожидали, склонившись в полупоклоне, хозяева, и Майлз тотчас стряхнул с себя последние остатки пост-припадочной усталости и собрался.
Рон Винг во плоти оказался элегантным мужчиной средних лет в деловом костюме изысканных приглушенно-синих тонов: нижняя рубашка, верхняя накидка с широкими рукавами и чуть подложенными плечами, мешковатые брюки и в довершение ко всему носки с раздельными пальцами и сандалии. Стиль, покрой и ткань знаменовали собою статус и деньги не менее отчетливо, чем псевдовоенный китель, брюки и сапоги барраярского фора. С тщательно подобранным костюмом гармонировал его проницательный взгляд и спокойное внимание.
