— Держись, Рон, — негромко сказал Энрике. — Что поделать, значит, так было нужно. А данзарским ублюдкам это еще зачтется.
Де Ласси мрачно кивнул и отвернулся к своему дракону, делая вид, что проверяет крепления упряжи. «Конечно, зачтется, — подумал он. — Знать бы, когда!»
— И к чему было отсылать третий курс из Даккарая? — сквозь сжатые зубы просвистел он, не глядя на товарищей. — Мы ведь уже готовые офицеры! Кому от этого стало лучше?
— Нам же и стало, — спокойно отозвался Реджинальд Стрэттон. Рональд, вздрогнув как от пощечины, резко обернулся в его сторону.
— Нам?! Опомнись, Морковка! Да я бы…
— …отдал жизнь за родительский кров, не сходя с крыльца, — невозмутимо закончил за него Стрэттон. — И почил бы где-нибудь в выгребной яме с чувством исполненного долга — на радость семье, надо полагать?..
— Право слово, Реджи, — нахмурился Клифф, видя, как побледнел де Ласси. — Придержи лошадей! Рона можно понять — его дом…
— Иди речь о моем собственном, я бы сказал то же самое, — отрезал Стрэттон. — В сражении побеждает не сердце, но опыт, которого у нас нет. Погибнуть героем — дело нехитрое, ты выжить попробуй и вернуть своё.
— Реджи!
— Да пусть его, Клифф, — безнадежно махнув рукой, сказал Энрике. — А ты, Рон, не принимай близко к сердцу. Или Морковку не знаешь?..
Кадет Стрэттон уязвленно вздернул подбородок. А кадет де Ласси, покрепче затянув подпругу, взлетел в седло.
— Знаю, — сказал он, не глядя на товарищей. После чего ткнул пятками в бока своего дракона и поворотил его в сторону.
— Может, ты и прав, Реджи, — помолчав, с осуждением в голосе заметил Вэдсуорт, — но утешитель из тебя — оторви да брось!
Кадет Д’Освальдо согласно хмыкнул.
— А я и не утешал, — сухо ответил Реджинальд, по примеру товарища сунув ногу в стремя. — Я сказал, как есть. И не моя вина, если кому это глаза колет…
Он оседлал штурмовика, поколебался, глядя в спину де Ласси, и, тронув поводья, все-таки двинулся в противоположную сторону.
В Даккарае всё было иначе. И многие его кадеты, особенно второкурсники, теперь лишь мечтательно вздыхали, вспоминая школьные будни: да, в лагере Райленд у них стало больше свободы, но и обязанностей прибыло. А если учесть, что от учёбы их никто не освобождал, выходило совсем не сахарно.
Девушек-кадетов, разумеется, это касалось тоже. Первые две недели их не отправляли в ночные дозоры, ограничиваясь дежурствами по кухне и в лазарете, но праздник вот-вот готовился кончиться. Кроме того, отдельных комнат, как в школе, у них больше не было. Им выделили половину женской казармы (даже в военном лагере, как выяснилось, она была только одна), где койки стояли ровными рядами одна к одной, и на былую — по мнению Орнеллы, тоже весьма условную — приватность им больше рассчитывать не приходилось. Теперь они с утра до вечера были на виду друг у друга. И если та же Кайя, что выросла на заставе, особенных неудобств в этом не видела, а Сельвии, наоборот, такая сплоченность даже пришлась по душе, то Кассандра с Орнеллой к исчезновению личного пространства привыкали с трудом. «Одна радость, — говорила кадет Д’Элтар Клиффорду Вэдсуорту, — Миранда осталась в столице. Еще только ее нам под боком недоставало! Орнелла говорит, что болезнь свою она выдумала, — мол, больно удачно ее лихорадка свалила под крышей родного дома, но мне, если честно, без разницы. Чем дальше — тем лучше!» Клифф, пряча улыбку, кивал. Он догадывался, что младшая дочь герцога эль Виатора среди соучениц любовью не пользовалась, и не сомневался, что герцогиня эль Тэйтана в своих подозрениях права. Реджинальд Стрэттон говорил то же самое. «Герцог эль Виатор в опале, но семьи его она не коснулась. И на младшую дочь у него были большие планы — а тут, как на грех, война. Я буду не я, если в самом скором времени прелестная Миранда не выскочит замуж и не осчастливит супруга наследником, — посмеиваясь, предрекал он. — Молодость и красота — товар скоропортящийся. Особенно на передовой». Звучало это цинично, однако выглядело куда правдоподобнее внезапного «приступа лихорадки»…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вечером восьмого февраля, по пути из столовой к казармам, Кассандра и Клифф завернули в драконий ангар. Кормили в лагере Райленд не в пример лучше Даккарая, и кадетам было чем порадовать своих подопечных: Яру сегодня досталось крупное яблоко. Дракону, пусть даже разведчику, оно было на один укус, так что Кассандра нарезала фрукт на крупные дольки и отдала их Клиффорду. Она еще днем заметила, что дракон бережет левую лапу, но рассмотреть ее толком Яр, конечно, не дал — зато под яблоко с ним можно было делать всё, что душе угодно.
— Ты растяни на подольше, Клифф, — попросила она. — Понять надо, звать фельдшера или он просто занозу поймал… Как полетали сегодня?
Кадет Вэдсуорт, дразня облизывающегося дракона, провел перед его мордой яблочной долькой.
— Да как обычно, — ответил он. — Без снега в лицо — уже хорошо! Только Рон, кажется, всерьез на Реджи обиделся — и, как на грех, их нынче друг против друга на отражение атаки поставили. Как не сцепились, в толк не возьму!
— А из-за чего обиделся-то?
Кассандра, втихую подобравшись к левой лапе своего подопечного, аккуратно сомкнула пальцы на плюсне его левой лапы. Яр недовольно заворчал — но, тут же отвлекшись на яблоко, захрустел первой сочной долькой. Клифф достал вторую. И, приманивая ею взгляд разведчика, рассказал Кассандре об утренней размолвке своих друзей. Девушка неодобрительно качнула головой.
— Вот же сухарь! — высказалась она в адрес рыжего.
— Что поделать? Из песни слов не выкинешь, Стрэттон он и есть Стрэттон. И прямо скажу — в сравнении со своей сестрицей Реджи еще романтик!
— Ты про эту их Вирджинию? — Кассандра потянула на себя лапу Яра, пытаясь развернуть ее подушечками к свету. Клиффорд кисло кивнул:
— Про нее. Образец благоразумия!
— Ну, зато хорошенькая — сам же говорил?
— Ага. Само совершенство, глаза б не глядели…
Вирджиния Стрэттон была блестящей партией, о чем отец Клиффорда не уставал ему напоминать. Ей недавно исполнилось семнадцать, она была хороша собой, умна, блестяще образована и великолепно воспитана. Она прекрасно танцевала, чудесно пела и всегда умела поддержать разговор. Она была богатой невестой и совершенно точно должна была в будущем стать образцовой супругой. В ней даже при желании нельзя было найти ни одного изъяна — и при всем при этом девушки скучнее Вирджинии Клифф еще не встречал. Признавая все ее несомненные достоинства, отдавая должное ее красоте, понимая, что партия действительно крайне выгодная, и не ему, второму сыну, воротить нос от такого сокровища, — он не желал её в жены, хоть его режь. Даже не из-за Кассандры. Хотя, конечно, теперь из-за нее в первую голову, но… Кадет Вэдсуорт вспомнил прошлое лето и те две недели, что провел в Верхнем Предгорье, у Стрэттонов; вспомнил вежливую улыбку Вирджинии, не меняющуюся, что бы ни происходило, словно говорящую: «Мы оба знаем, что вы несете чушь, но раз таковы правила — что ж, женщине на роду написано быть мудрее» — и поежился. В обществе этой девушки он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. И Вирджиния ему ни капли не нравилась.
— Даже ее сумасшедшая сестрица — и та интереснее, — вслух сказал Клифф. — Уж во всяком случае, не такая кислятина!
Кассандра, которой все-таки удалось вывернуть к свету лапу занятого угощением Яра, тихонько фыркнула:
— Да брось! Небось, не так уж плоха эта ваша Вирджиния — ты просто жениться не хочешь!
«Еще как хочу», — подумал молодой человек, глядя на ее склоненную голову. Но благоразумно не стал эту мысль озвучивать.
— Ну, что там? — водя перед мордой дракона очередной яблочной долькой, спросил он. — Заноза?
— Нет. С когтем на прибылом пальце что-то странное, такое ощущение, что вырван и на честном слове держится… Яр! Стой на месте, негодник!
Дракон, раздувая ноздри и косясь на свою наездницу янтарным глазом, послушно замер. Клиффорд сунул ему в зубы заслуженную награду и наклонился к Кассандре.
