— Господин священник, как вы считаете, ваш двоюродный брат исчез по своей воле? Куда он мог направиться? И почему так поступил?
— Понятия не имею. Хотя я много размышлял по этому поводу.
— Ваш брат чувствовал себя дискомфортно в создавшейся в те дни обстановке?
— Вовсе нет. К тому же он почти в любых условиях чувствовал себя превосходно, но это не означает, что он не мог исчезнуть! Действия подобного человека трудно поддаются вычислению, анализу. Долгие месяцы, годы он самоотверженно вкалывал, работал с бешеной энергией. «Это в тебе немецкая кровь сказывается», — обычно говорил я. И вот в один прекрасный момент он почувствовал, что выдохся, и перестал заниматься и собой, и своим хозяйством. «А теперь во мне польская кровь заговорила», — объяснил он мне. У нас бабушка была полькой. вообще-то, он хорошо знал людей и в себе отлично разбирался…
Тут святой отец смущенно улыбнулся.
— Может, это уже лишнее… возможно, вам глупостью покажется то, что я скажу, но неплохо, когда у человека по отношению к самому себе сохраняются хотя бы небольшие иллюзии…
Тоот бросил быстрый взгляд на часы. Он подумал, что на сегодня у него намечено еще множество дел.
— А вам не отдавал ваш двоюродный брат на хранение какоенибудь письмо, бумаги, сверток?
— Нет, ничего. Тоот поднялся.
— Что ж, я весьма признателен вам, святой отец!
— Не могли бы вы немного задержаться. Вы ведь, вероятно, убежденный марксист?
— Видите ли… — удивленно начал Тоот.
— Мне было бы очень любопытно обсудить с вами несколько абстрактных вопросов. Меня всегда интересовало мнение марксиста, скажем, о любви. Ведь это весьма сложная проблема. Что такое любовь?
— Я — человек дела, практик. Выполняю свою работу, теорией не занимаюсь. Мне надо идти, извините. И путь неблизкий, да и дел у меня масса.
Священник тоже поднялся со своего места, и тут Тоот с удивлением обнаружил, что он очень невысокого роста.
— Увы. Мне было бы интересно узнать ваше мнение. Вы умный, интеллигентный человек. Вы тоже слегка задерганы, неспокойны, ищете то, что, быть может, искать бессмысленно…
— Я просто зарабатываю себе на жизнь…
— Это так, но человек живет не только ради денег. Я понимаю, что па первый взгляд расспрашивать вас о любви было бы бесполезно, поскольку по роду своей деятельности вы сталкиваетесь скорее со злом. Но поверьте, что и в вашей сфере любовь тоже должна как-то проявляться.
— Вы слишком многого ждете от людей, святой отец.
— Если человек не способен на любовь, тогда ради чего ему жить?
Тоот услышал этот вопрос уже в дверях.
— Вы рассуждаете слишком отвлеченно. С чего вы взяли, что это соотношение имеет важное значение?
— Видите, Шандор обычно нечто подобное говорил.
— Мы невольно все время к нему возвращаемся. Кстати, скажите, где бы я мог поговорить с отцом Шандора Варги?
— Боюсь, что это нелегко. Дядюшка Геза уже как лет двадцать эмигрировал на Запад, сейчас он живет где-то в Калифорнии.
— За это время он бывал на родине?
— Конечно. Лет пятьшесть тому назад. Вероятно, на следующий год опять нас навестит. Он объяснял, что чаще не может, некого вместо себя оставить.
— Следовательно, он там удачно устроился? В ответ Тоот заметил смиренную улыбку.
— Он так считает. У него хозяйство в двести гектаров. Но когда я смотрю ему в глаза, то я в этом далеко не уверен. Но в конечном итоге он выбрал путь, к которому стремился, и, возможно, на его лице я замечал лишь то, что свойственно всем стареющим энергичным людям, которые уже проиграли битву со старостью.
— На вашем лице я ничего подобного не замечаю. Глаза священника подобрели, он улыбнулся.
— Ко мне время относится подоброму. Я просто следую за ним, но пытаясь ему противостоять.
13
Окна каменного строения, расположенного на лысой вершине Тёрёкварского холма, ярко вспыхнули, когда их осветили лучи прорвавшегося в просвет между облаками солнца. У подножья холма, где позавчера Тоот беседовал с Мачаи, стоял коричневый «вартбург». Это было такси. Тоот начал размышлять, кто бы это мог приехать в гости к «горному человеку», когда увидел мужчину, который как раз спускался по узкой, труднопроходимой тропинке вниз с холма. Он был хорошо сложен и, несмотря на некоторую полноту, двигался легко и пластично. Когда он подошел поближе, Тоот узнал его, это был Ласло фон Сабо.
— Мы, видно, вращаемся в одном дружеском кругу? — вместо приветствия начал Тоот.
Ласло фон Сабо ухмыльнулся, его зубы были невероятно белыми и правильной формы. Тоот не решился спросить, не искусственные ли они.
— Все мечетесь, разнюхиваете, как ищейка? Такая работенка всего за пятьшесть тысяч форинтов в месяц? Да еще не ровно восемь часов, а гораздо больше…
— Я свою работу люблю. Много путешествую, встречаюсь с интересными людьми. Например, с вами удалось познакомиться.
Мышцы на лице Ласло фон Сабо напряглись; несколько секунд он размышлял, расценивать слова полицейского как насмешку или как комплимент.
— Все паясничаете, — бросил он и направился к автомобилю.
Тоот задумчиво посмотрел ему вслед. Есть люди, от которых можно чего-то добиться любезностью, но существуют и такие, которые реагируют лишь на грубость. Шофер автофургона оказался не восприимчивым ни к первому, ни ко второму.
— По вашему мнению, куда мог деться Шандор Варга? Ласло фон Сабо повернулся и рассмеялся.
— Вы хотите, чтобы я помогал вам в вашей работе?
— Нет. Просто я подумал, что вы действительно могли бы мне помочь. Вы часто приезжаете сюда, привозите знакомым тосе, а вдруг в один прекрасный день попадете в неприятную историю? И тогда я вам пригожусь.
Было заметно, что Ласло фон Сабо основательно переваривает эту мысль.
— Что бы вам хотелось узнать?
— Не говорил ли Варга о чем-то таком, что могло бы сейчас пролить свет на его исчезновение?
— Нет… хотя, быть может, один раз. Он еще весной спрашивал: возьмусь ли я, если потребуется, вывезти когонибудь из Венгрии в своем фургоне?
У Тоота участилось дыхание.
— Он себя имел в виду?
— Нет. Одного приятеля. Но знаете, как это бывает в подобных случаях?
— Как?
— Как у врача… Дескать, господин доктор, у меня есть друг, он уже несколько лет импотент. Что ему делать? А потом выясняется, что этот друг он сам и есть.
— Вы думаете, Варга сам хотел выехать?
— Все может быть.
— Что же вы тогда ответили?
— Что ни за что не возьмусь. Я не такой дурак. — Он не пытался настаивать, заставить вас?
— Со мной люди ведут себя смирно, не пытаются заставлять.
Спасибо за помощь, вы дали мне интересные сведения.
Тооту просто повезло, по сути дела, это был первый след, улика, которую оставил Варга. Если только Сабо не выдумал всю эту историю.
При дневном освещении дом Мачаи оказался больше, чем представлял себе Тоот. Во дворе никого не было, но за домом слышался звук пилы. Обойдя строение, Тоот увидел у козел хозяина дома. На нем были одни брюки, на коричневой, сухощавой спине так и играли мускулы. Перед козлами высилась целая гора сухих чурбаков.
— К зиме готовитесь?
Мачаи обернулся и вытер потный лоб тыльной стороной ладони.
— Верно. Придется на это несколько деньков положить. Потом вдоволь колуном поработаю, а потом сложу на просушку. За зиму все до единого полена уйдет.
— А не проще было бы просто повернуть вентиль в газовой плите?
— Ага. Пустить газ. С собой покончить. В городской квартире это рано или поздно с человеком и происходит.
Он нагнулся за бутылкой, приложился к ней, потом вопросительно уставился на капитана.
— Вы, надеюсь, не станете пить?! Вы ведь за рулем!
— Стакан воды выпил бы с удовольствием.
Мачаи отложил пилу, махнул Тооту, чтобы он шел за ним. Они снова обогнули дом и вошли в кухню. Там было приятно и тепло. Над настоящим очагом был укреплен огромный, литров на двадцать, чан, в котором кипела вода.
— Собираетесь принимать ванну?
В темных глазах хозяина зажглись насмешливые огоньки.
— Моюсь я по субботам.
Тоот бросил взгляд на дверь комнаты.
— Я могу посмотреть ваш дом? Мачаи отрицательно покачал головой.
— Не надо ходить туда, у меня женщина. — Она очень стеснительна?
— Можно сказать и так.
Он наполнил стакан водой из банки с мерными делениями.
— Как вы сюда добрались? Машину не вижу.
— Меня довезли сюда, если вас это так волнует.
— Кто? Сабо?
Тоот еще раз бросил взгляд на дверь.
— Скажите, вы знакомы с женой Шандора Варги? Мачаи вздрогнул и в волнении несколько раз провел ладонью по волосам.
— С Маргит? Несколько раз видел. А почему вас это интересует?
