— Просто коечто на ум пришло. Как давно вы с ней знакомы?
— Мы вместе учились в университете. Она была на первом курсе, когда я заканчивал. Потом перешла из политехнического на факультет естественных наук. Я ее с будущим мужем и познакомил. Точнее говоря, с моей помощью Варга познакомился с ней.
— Случалось ей в последние годы наносить вам визиты?
— Очень редко. Иногда заглядывала па автомобиле. Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?
— Конечно, нет. А можно узнать, зачем она к вам наезжала?
— Вспоминали старые добрые времена. У нас много общих воспоминаний, потом мне тоже приятно иной раз с кемнибудь словом перемолвиться. — Он скривил губы, а потом, глядя Тооту прямо в глаза, продолжил: — Правда, не всегда…
— Вы были в нее влюблены?
— Наверное. В студенческие годы.
— А теперь? Мачаи засмеялся.
— Вы как ребенок.
Он встал и решительно направился к двери. — Выходит, для вас исчезновение Варги было на руку? Мачаи с отвращением посмотрел на Тоота.
— Когда вы мне рубашку вернете?
— Быть может, завтра. У меня не было времени ее выстирать.
— Как следует ее постирайте. Вы ведь ее носили.
— Я вовсе не хочу доставить вам неприятность.
— А что вы хотите? Стать моим другом? У меня нет такого желания.
— Мне только необходимо получить сведения — что вы знаете о Шандоре Варге?
— Я все, что знал, уже рассказал вам.
— Не слышали ли вы, что Варга хотел сбежать за границу?
— Нет. Откуда?
— Фон Сабо сказал, что однажды Варга спросил у него, возьмется ли он его вывезти в Австрию.
— И что же он ответил?
— Отказался.
— И вы ему поверили? Этой глупости?
— Почему же глупости?
— Зачем ему было тайком вывозить Шандора, когда тот преспокойно в любой момент мог выехать официально, с паспортом в руках.
— А вдруг у него возникли какие-то проблемы с властями, о которых вы не знаете? А вдруг он хотел вывезти что-то очень ценное? Мы ведь не знаем, что у него на уме было, а также, какие дела он обделывал. Мне кажется, вы гораздо больше знаете обо всем этом, чем рассказываете.
— А почему вы доверяете этому фон Сабо?
— Мне показалось правдоподобным то, о чем он мне сказал.
— А если он сообщил то, что вы просто хотели услышать?
— То есть как?
— Вы ему что-то пообещали за эти сведения. Догадливость Мачаи удивила Тоота. Он задумался. Они вернулись на задний двор, к пиле и козлам. Мачаи снова взял в руки инструмент и приступил к работе. Потом он засунул руку в карман, и оттуда что-то выпало прямо на опилки. Тоот нагнулся и поднял упавший предмет. Это был костяной с длинным лезвием нож. Но самое интересное, что на нем была выжжена монограмма: «В. Ш.», которая никак не совпадала с именем и фамилией его нынешнего владельца. Мачаи посмотрел на Тоота и заметил, что он рассматривает находку.
— Как к вам это попало?
— Из вашего кармана выпало, а я простонапросто поднял. Но и я хочу задать вам аналогичный вопрос!
— Подарок друга.
— Кто же этот друг?
— Шандор Варга, если это имеет значение.
— На Рождество?
— Нет. Еще весной. Он заметил, что мой перочинный нож — старый и ржавый, и сказал, что дарит мне свой, а сам потом купит новый. Настоящий хороший перочинный складной нож в наши дни можно купить только в большом городе, а я туда почти не езжу.
Тоот молча выслушал Мачаи.
— Скажите, где здесь поблизости деревня? Мачаи бросил на него подозрительный взгляд.
— Зачем это вам?
— Не бойтесь, я вовсе не собираюсь на вас доносить, просто проголодался.
— Мне пугаться нечего. Отсюда в трех километрах — Ирга, там есть ресторанчик и магазин.
— Благодарю вас. Объясните мне, пожалуйста, дорогу туда.
Мачаи пустился в объяснения. Тоот еще раз поблагодарил, потом, пообещав заглянуть снова и отдать рубашку, попрощался и двинулся восвояси.
В деревушке он быстро обнаружил лавчонку. Это было заведение, в котором продавались и сахар, и нижнее белье, и керосин, и гвозди для подков. В таких лавчонках, как во времена детства Тоота, обслуживание четырехпяти покупателей занимало не менее полутора часов. Тооту просто повезло, в магазине был одинединственный покупатель. Тоот терпеливо дождался, пока женщина, которую продавец называл тетушкой Биро, зачитала список необходимых ей товаров, нацарапанный на грязной коричневой оберточной бумаге. Наконец минут через двадцать Тоот остался с глазу на глаз с низеньким продавцом. Он купил упаковку сметаны, три рогалика, потом подошел к стойке и принялся за еду.
— Прекрасная погодка, — приступил к разговору продавец.
— Ага, — ответил Тоот неохотно.
— Я имею в виду — для октября.
— Верно.
Продавец, видимо, чтобы развязать язык посетителю, вышел из-за прилавка и подошел к Тооту, надеясь на более откровенный разговор.
— Приятного аппетита. Вы ведь не здешний?
— Нет. Я ищу старого друга, он где-то здесь поблизости живет.
Глаза у продавца так и загорелись.
— Ну, тогда я наверняка его знаю.
— Его зовут Яношем Мачаи.
— Ну, конечно, я с ним знаком. Он живет на Тёрёкварском холме, по вторникам приезжает ко мне за покупками. Сегодня утром здесь побывал, купил, как обычно, продукты и кое-какие безделицы.
— Что же именно?
— Четыре батона хлеба, пять кило картошки, полкило сыра, масло. Он всегда эти продукты покупает. Ну, иногда еще муку, сахар, соль.
— А мясо?
— Никогда. Говорит, что он — вегетарианец в квадрате. Мясо он не покупает и из-за цены. Для масла делает исключение. Мне кажется, он немного того… — Тут продавец выразительно постучал пальцем по лбу. — Он даже на праздники мяса не ест. Поэтому я однажды страшно удивился, когда Мачаи вдруг накупил колбасы, сала, ветчины и много всего. Я тогда еще у него спросил, что, дескать, случилось? Но помню, он так ничего и не ответил. Знаете, он не такой, как все. Странный. Себе на уме. Ведь человек…
— Когда он сделал эти невероятные закупки? Продавец задумался.
— Думаю, месяцдва назад. Да, вероятно, в первой половине августа, тогда еще жарища страшная стояла. Градусов под тридцать пять. Я еще ему, помню, сказал, что он взопреет, пока в гору домой дотопает.
— И больше мяса не покупал?
— Нет, совсем. Я ему еще раз предложил, по он наотрез отказался — мол, только обычные продукты. Заявил, что один раз попробовал мяса и с него теперь довольно.
Тут продавец пожал плечами.
— Разве поймешь такого человека?
Тоот еще несколько минут пробыл в магазине, съел рогалики и выслушал объяснения продавца, как добраться до Тёрёкварского холма, хотя Тооту этот маршрут был, разумеется, хорошо известен.
14
Северная часть горы Верешхедь поросла густым лесом, и лишь на опушках и просеках виднелись редкие домишки. Едва Тоот вылез из автомобиля, как попал под сильный порыв ветра. Ему объяснили, в какую сторону надо идти. И Тоот направился к ближайшему строению. Минут десять он шел по дороге, к счастью, не слишком крутой, пока не добрался до нужного ему дома. Вероятно, это была единственная постройка в округе, вокруг которой был разбит виноградник. Огромное здание было старым, заброшенным, в нескольких местах большие куски желтой штукатурки отвалились, оттуда виднелись ржавого цвета кирпичи. Фасадом здание смотрело на Беркеч. Внизу виднелся вход в подвал, сверху — выцветшая терраса с зелеными деревянными перилами. У высокого орехового дерева перед домом стоял «трабант», рядом с ним копался человек, он был занят ремонтом. Тоот двинулся к нему. Внезапно какой-то шипящий звук привлек его внимание. из-за куста на него внимательно уставился мальчик трехчетырех лет.
— Ты дурак, — проговорил он, весьма рассудительно обращаясь к Тооту, — дурак и засранец.
Это было весьма агрессивное существо, настоящее маленькое чудовище, со злым взглядом. Стоило Тооту приблизиться, как он повернулся и со всех ног кинулся к «трабанту».
— Папа, папа! — заорал он.
Мужчина посмотрел на Тоота. Довольно крупный, загорелый, темноволосый, он явно относился к тому типу венгров, о которых говорят: «Ну, это настоящий венгерский молодец!» Ребенок доверчиво взял руку отца, укрылся за ним и оттуда, теперь уже улыбаясь, без всякого страха произнес:
— Ты дурак.
Отец его гордо усмехнулся и погладил ребенка по голове.
— Я же просила тебя, Йошка, чтобы ты мне помог! Оглох, что ли, не слышишь? — раздался визгливый голос, шедший откудато изнутри дома. Мужчина ответил:
— Обожди. Ко мне пришел человек.
— Скажи, чтоб катился отсюда, вина мы ему все равно не дадим! — продолжал голос, и его обладательница появилась на крыльце. Толстая, большегрудая, в огромном чепце женщина с довольно заурядным, но достаточно симпатичным лицом, искаженным, однако, в эту минуту гневом.