даже к таким грозным напоминаниям люди не прислушивались, позабыв не только про него, но и про предков, чьи кости, обугленные молниями, лежали в каменных гробах забвения. Наконец, старик совсем слёг. Могучее его некогда тело утончалось на глазах, пока не стало совсем прозрачным. И как только Мимоза закрыла ему глаза, тело и вовсе распалось на слабые искорки, лёгкие и летучие. Они поднимались к небу, вызывая последние, чуть заметные колебания воздуха, и разлетались оттуда по разным уголкам страны великана, унося с собой и память о нём. Осиротев, Мимоза стала угрюмее, тем более что сестра вскоре и вовсе перестала навещать её, вся погружённая в сложные интриги между двумя великими державами, претендовавшими на её царство.
В тот век Фрина то открыто подчиняла своей воле князей, беря их в мужья, то скрывалась от людских глаз. Но даже растворяясь в омуте преданий, она никогда не оставляла происходящее на земле без внимания. И когда две армии чужаков столкнулись у Кавказских гор, Фрина вышла к народу, который уже привыкла считать своим, чтобы понять, откуда ждать большей беды, ведь глуп тот, кто ждёт добра от чужаков, пришедших с мечом. Кроме мечей, чужаки принесли своих богов. Послушав то, что об этих богах говорили люди, Фрина решила, что за тысячу лет все её собратья вымерли, раз у каждого племени остался только один бог.
Отар, живший всё время рядом с людьми, попытался объяснить Фрине разницу между двумя этими пришлыми богами, которых, впрочем, никто из живых никогда не видел, но с его слов получалось, что оба бога являют собой свет, отвечают за все природные явления и противятся злу, насилию и лжи. Фрина никак не могла взять в толк, как может один бог приглядывать сразу за всем на земле и почему пришельцы не подчиняются своим богам, занимаясь грабежом и войнами. Поняла только, что с богами придётся беседовать самой, чтобы во всём разобраться. Украсив себя жемчугом и золотом, она отправилась для начала к недавно пришедшим людям, называвшим себя «бехдинами».
Бехдины приняли Фрину за местную царицу и встретили с почётом. На вопросы о своём боге они отвечали подробно, описывая его благость и всемогущество, но показать самого бога почему-то не могли. Зато всячески пытались убедить гостью в мощи своей державы, демонстрируя металлическое оружие, великолепных коней и множество рабов, большую часть которых составляли местные горцы. Фрина покачала головой и ещё раз спросила, где можно найти бога. Не получив ответа, она величественно удалилась, остановив бросившегося за ней жреца взмахом сияющей руки.
Ромеи – так называли себя другие, пришедшие сюда с далекой родины Фрины. Они забыли сирену и её сородичей, обзаведясь новым богом. Эти люди построили здесь крепости для себя и дома для своего бога. Они знали языки местных племён и даже успели породниться со многими местными царями. Царские сыновья учились в их школах и тоже потом называли себя ромеями.
В каменном доме ромейского бога было прохладно и тихо. Сладко пахло воском и ещё чем- то, от чего у Фрины кружилась голова. К богато одетой незнакомке приблизился юноша в длинном хитоне. Его голос был тих, как шелест травы, а карие глаза полны печали. Разговор с ним получился долгим, и хотя юноша также не смог познакомить Фрину со своим богом, сирена осталась им довольна. Выйдя из храма, она рассмеялась:
«Эти люди безумны, раз просят защиты у бога, которого другой народ казнил!»
Так из двух соперничающих за власть народов Фрина выбрала в союзники ромеев, рассудив, что с таким слабым богом они долго не продержатся, а значит, и вреда особого не принесут. Вскоре она вновь стала царицей, на несколько месяцев осчастливив своей лаской какого-то старца, уже сходящего в гроб. Похоронив мужа, Фрина принялась за объединение разрозненных племён.
Мимозу все эти заботы старшей сестры никогда не интересовали. К концу тысячелетнего пребывания на новой земле её красота расцвела в полную силу, и Мимоза из угловатой девочки превратилась в молодую богиню, сводящую с ума и зрелых мужчин, и юношей. К тому времени она переселилась с побережья, ставшего слишком густонаселённым, в тёмные воды лесных озёр. Там она, следуя женской природе, высматривала одиноких прохожих и делила с ними мягкое травяное ложе. И не её вина, что познавшие такую любовь не могли больше смотреть на земных женщин и всю жизнь потом бродили по лесам в поисках прекрасной русалки. Матери сочиняли про неё небылицы и рассказывали их перед сном сыновьям, стараясь отвадить от лесной чащи, но всё напрасно. Новые и новые герои приходили к Мимозе в надежде покорить её сердце. И бывало так, что покидала русалка на время своё тайное убежище и жила с мужчиной в его доме, но надоедал ей скоро сухой, жаркий воздух, и она возвращалась к себе. А вот детей она никогда не обижала, глупости это. Любила Мимоза детей, иначе бы не работала сейчас в буфете средней во всех отношениях школы Гагрского района.
Тиха ночь над совхозом. Почтенная прабабка Нюкта, укутав дома и мандариновые сады плотной шалью, подсматривала через окна буфета за своими потомками, медленно пьющими тёплую водку под холодные чебуреки. Как ни походили они на людей, а все же человеками до конца не стали. Нет-нет да и мелькнёт что-то такое этакое, соседям их непонятное. То дождь, какую неделю обходящий побережье стороной, к утру польёт мимозины грядки. То окрестные бараны вдруг собьются все в стадо вокруг Отара и бегут за ним, как привязанные, по улице, не признавая хозяйской палки. Но времена такие сейчас – хочешь жить, умей вертеться, да поворачивайся попроворнее, не то облапошат свои же. Где тут за бывшими сиренами и циклопами следить… А раньше, когда люди меньше думали о себе и больше замечали за другими, всё необычное настораживало.
Вот и Фрина-царица как-то попалась на этом.
Старик один, уже вековой рубеж перешагнувший, опознал-таки в ней, всё столь же юной, красавицу, к которой его князь сватался лет девяносто назад. Клялся, что ошибиться не мог – да и вы сами способны были бы забыть золотоволосую деву с очами, в которых бездонное море встречалось с полуденным небом? И как ни любил Фрину тогдашний её избранник, всё же пришлось ей немало поволноваться, спасаясь от людских глаз за стенами неприступной крепости. Но потом всё разрешилось само собой: особо памятливые полегли в бою, когда крепость осадили жестокие арабы. А оставшимся не до воспоминаний стало – такие дела вершились. Фрина осуществила
