— Открывать дальше?
— Открывай.
Внутри третьей оболочки оказалась четвертая, чему Шамбамбукли уже не удивился. Она горела и пульсировала.
— ?..
— Моя Искра, — со сдержанной гордостью сообщил Мазукта. — Обрати внимание на совершенство форм.
— Уже обратил. А человек..?
— То, что ты видишь, — продолжал Мазукта, словно не расслышав вопроса, так ему хотелось похвастаться своей Искрой, — ни что иное, как внешняя сторона души. Человек получает её от меня… ну, технология тебе известна. Поэтому душа лишь отражает какую-то часть создателя, и не является тем самым уникальным определителем человека. Она лишь оболочка для той неповторимой сущности, которая находится…
— Там ничего нет, — перебил Шамбамбукли, и протянул Мазукте орешек.
— Что? — не понял Мазукта.
— Я открыл. А там пусто. Никакой уникальной сущности нету.
— А её там и не должно быть, — засмеялся Мазукта. — Это же не настоящий человек, а только модель.
* * *
— К Вам посетитель, — раздался из прихожей скрипучий голос канарейки.
— Скажи, чтоб подождал! — крикнул демиург Шамбамбукли.
— Он настаивает, — прочирикала в ответ канарейка.
Шамбамбукли повернулся к демиургу Мазукте и страдальчески развел руками.
— Ну что ты будешь делать! Во кои-то веки ко мне заглянул старый друг, так угораздило человека умереть именно в эти шестнадцать наносекунд! Извини, я сейчас. Надеюсь, это не надолго.
— Ничего, ничего, — безаботно отмахнулся Мазукта. — Развлекайся.
В комнату вошел человек и мрачно уставился на демиургов.
— У меня вопрос, — начал он без вступления.
— Это к нему, — фыркнул Мазукта и указал пальцем на Шамбамбукли. — Валяй, не стесняйся.
— Сейчас, — кивнул человек. — Я хотел спросить: если демиург добр и милосерден, то почему в мире существует зло? А, каково?
Он прищурился так гордо, будто только что объявил мат чемпиону мира по шашкам.
— А у меня встречный вопрос, — поднял руку Мазукта. — Из чего следует, что демиург добр и милосерден?
— Это общеизвестно, — нахмурился человек.
— Какой-то демиург у вас однобокий получается, — покачал головой Мазукта. — Ладно, забудь.
— Да, — человек моргнул и на секунду наморщил лоб, что-то вспоминая. — Ммм… ах да, я задал вопрос. Почему в мире существует зло? А?
Шамбамбукли растерянно посмотрел на Мазукту, тот в ответ лишь ухмыльнулся: справляйся сам.
— Ну как тебе объяснить… — протянул Шамбамбукли. — Вот у тебя есть две ноги. Одна левая, другая правая. Ты ими ходишь. А если бы одной ноги не было…
— То я бы прыгал. Ну и что?
— Да, это был неудачный пример, — согласился Шамбамбукли. — Жара и холод… нет, не то. Свет и тень… ммм… Плюс-минус… Единство и борьба противоположностей… Мужское-женское… Понимаешь, этот мир работает на разнице потенциалов.
Человек молча смотрел на демиурга. Демиург молча смотрел на человека. Потом вздохнул и начал заново:
— Ладно, попробуем иначе. У лодки есть два весла…
— Очень неудобно, кстати, — перебил человек. — Только мозоли натирать. Я предпочитаю парус.
Мазукта захихикал и прикрыл рот рукой.
— Ну хорошо, — Шамбамбукли достал из кармана фонарик, разломал его и вытащил батарейку. — Вот, здесь есть плюс, а здесь минус. За счет этого…
— Некорректное сравнение, — скривился человек. — Плюс и минус — условные понятия.
— Так же, как добро и зло, — вполголоса пробормотал Мазукта.
— Что? — обернулся к нему человек.
— В моем мире, — ласково улыбнулся Мазукта, — я на такие вопросы отвечаю очень просто: «А в лоб?».
— Это не довод, — человек опасливо подался назад.
— Зато работает, — осклабился Мазукта. — Спор всегда прекращается. А значит, довод, и притом убойной силы.
— Мазукта, — вмешался Шамбамбукли, — это действительно как-то…
— Ну ладно, ладно, — поморщился Мазукта. — Тоже мне, эстеты! Ладно, допустим, в мире есть зло. Есть или нет?
— Конечно, есть! — кивнул человек. — Сам видел.
— Угу, понятно. А я вот не видел. Так что, не мог бы ты перейти от голословных утверждений к конкретным фактам? Где именно ты видел зло, в котором часу, что оно делало, и что при этом делал ты сам — словом, дать подробный отчет?
— Эээ… ну, например…
— В письменном виде, — Мазукта быстро сунул человеку в руки блокнот и карандаш.
— В письменном?
— Да. И опиши всё зло, сколько его есть в мире. А мы тут прочитаем, примем меры.
— Всё зло? ВСЁ?!
— Да, будь любезен. И начни с самого начала времен. Чтобы уж точно ничего не упустить. Освети каждое событие, объясни, что в нем не так, и как без этого можно было обойтись, какой и от чего бывает вред, и почему можно пренебречь пользой — словом, да, действительно всё. Времени у тебя теперь хоть отбавляй, возможности имеются — приступай. Закончишь, возвращайся.
Человек вертел в руках блокнот, и в его глазах разгорался какой-то нехороший огонек.
— Значит, с начала времен?..
— Да, вооон оттуда, — Мазукта указал пальцем. — Видишь, там, где обезьяна с дерева спускается?
— Ага, вижу. Безобразие какое! Что это она надумала? Обезьянам надлежит жить на деревьях, а не шастать по земле… сейчас, запишу эту мысль.
— Ага, иди, записывай. И с подробностями, с подробностями! Все «за», все «против» — ну, сообразишь.
Когда человек ушел, Шамбамбукли с укоризной посмотрел на Мазукту.
— Ну и зачем это надо? Так издеваться над человеком? Ведь очевидно же, что в мире всё уравновешено, нигде он не найдет никакого зла в чистом виде.
— Не волнуйся, — Мазукта брезгливо скривился. — Этот — найдет.
* * *
— Она не достанет до неба, — сказал демиург Мазукта.
— Не достанет, — согласился демиург Шамбамбукли.
Внизу под ними люди деловито таскали камни и складывали из них башню.
— Будешь вмешиваться? — спросил Мазукта.
— Пока нет, — ответил Шамбамбукли. — Я думаю.
— Ну думай, думай.
Мазукта подкинул на ладони увесистый метеорит, но бросать вниз не стал, а отложил в сторонку.
— Вызов — это, конечно, хорошо, — произнес он после недолгого молчания. — Вызов — это благородно. Но, с другой стороны, кто есть ты, и кто они? Несерьезно даже. Совершенно разные весовые категории.
— Но это всё-таки вызов, — сказал Шамбамбукли.
— Да, — согласился Мазукта. — Будешь отвечать?
— Не знаю, — пробормотал Шамбамбукли. — Надо бы, конечно…
— А можно и проигнорировать, — предложил Мазукта. — Всё равно ведь до неба не достанут. Сколько бы там ни пыжились, слабо им.
— Это верно…
— Представляешь, достроят они свою башню до конца, а тут такой облом. И до неба не достали, и ты их всерьез не воспринял. По-моему, это был бы наилучший ответ. Чтобы знали своё место, и впредь не выпендривались.
— Угу… — Шамбамбукли задумчиво почесал подбородок. — Да, если люди получат такой плевок в лицо, это их сильно остудит. Станут смирными, послушными…
— Дисциплинированными, — подхватил Мазукта.
— И получится как с термитами, — закончил Шамбамбукли. — Нет, не пойдет.
Мазукта подобрал метеорит и услужливо протянул другу:
— Значит, воспользуешься?
— Может быть. Потом.
— Ну как знаешь, — пожал плечами Мазукта. — Только ты давай, решай поскорее, им всего два этажа осталось.
— А до неба еще далеко, — пробормотал Шамбамбукли. — Не достанут.
— Нипочем, — подтвердил Мазукта.
Шамбамбукли вздохнул и опустил небо пониже.
* * *
— Шамбамбукли, ты где?
Демиург Мазукта уже битый час бродил по зарослям, разыскивая своего друга.
— Пригласил, называется… новый мир посмотреть! Дикая природа, видите ли! Что я, природы не видел?
Мазукта боком продрался сквозь колючий кустарник и отпихнул ногой подкравшегося тигра.
— А где сам-то? Почему не встретил? Шамбамбукли! Ты где-е-е?
Изделека донесся приветственный окрик, и Мазукта поспешил на звук. Когда он, весь в репьях и колючках, выломился наконец на полянку, демиург Шамбамбукли встретил его счастливой улыбкой.
— А, Мазукта, здравствуй! Смотри, что у меня тут.
Мазукта подошел поближе, на ходу отцепляя репьи.
— И что же у тебя тут?
— Человек! — с гордостью заявил Шамбамбукли и продемонстрировал Мазукте человека. — Сам делал!
— Ну и что? — не понял Мазукта. — Человек, и что дальше?
— Да ты только полюбуйся! Какой смышленый!
Шамбамбукли жестом фокусника достал из кармана живого сенбернара и поставил на травку перед человеком.
— Это кто?
— Аф-аф! — сказал человек.
— Правильно! — умилился Шамбамбукли. — А это?
— Хрю-хрю, гули-гули, кря-кря! — опознал человек свинью, голубя и утку.
— Удивительные способности! — сообщил Шамбамбукли. — Всех животных называет. И прямо в точку!
