Я обернулся. Клоун молча смотрел на меня осмысленным взглядом. Потом его губы дернулись, однако заговорил он опять же не сразу, а только через полминуты, собрав необходимые для этого силы.
- Мокрая плесень, - выдавил он, с трудом шевеля разбитыми губами.
- За что тебя так? - спросил я, садясь рядом и беря его за руку. - Ты хоть знаешь кто?
- Чистильщики, - прошептал клоун, и на его верхней губе снова выступила кровь.
- Чистильщики?! - удивился я.
- Беш уезжала... Я пошел отговорить... - Он тяжело сглотнул. - Там не тронули. Ночью пришли... Но, видишь, я убежал...
Я почувствовал, как непроизвольно сжимаются мои челюсти. За клоуном пришли ночью. Мы это тоже проходили. Последний раз совсем недавно.
Клоун виновато смотрел на меня.
- Извини, что к тебе... - смущенно пробормотал он. - Больше не к кому...
- Успокойся. - Я осторожно положил руку ему на лоб. - Все правильно. Молодец, что пришел.
Снотворное лежало у меня в аптечке в рюкзаке, который стоял рядом, у ноги. Я аккуратно открыл его, следя за тем, чтобы с кровати не было видно содержимого. Выудив таблетки, я дал одну клоуну и пошел к нише за водой. Рука клоуна, протянувшаяся за стаканом, сильно дрожала.
- Проснешься, - сказал я, глядя на дергающийся от глотков кадык, - боль уже пройдет, И не волнуйся: я рядом.
Клоун лежал молча, закрыв глаза. То ли он просто устал говорить, то ли опять потерял сознание. Добрый, несчастный клоун, неосторожно попавший в жернова истории. Одна из первых жертв надвигающегося кризиса.
Я стоял у кровати, задумчиво глядя на запрокинутое лицо со следами побоев. Происходящее становилось опасным. Если такие, как он, оказываются подлежащим уборке навозом, дело худо. Раньше я как-то не обращал внимания на чистильщиков. Я вообще мало на что обращал внимание. Оказывается, за прошедшие несколько месяцев чистильщики стали силой. И сила эта уже узнала вкус крови.
Тихо прикрыв дверь, я отправился за кибердоктором. За пять-шесть часов кибердоктор должен был привести клоуна в норму. Лишь бы у нас оказались эти пять-шесть часов. Главная опасность заключалась в том, что двери на Керсте не запирались. И если Оклахома, вернувшись, обнаружит клоуна с кибердоктором на груди, он этого не упустит.
За прошедший месяц я успел узнать Оклахому достаточно хорошо. Оклахома тут же сообщит о нарушении в Службу контроля. И тогда меня навсегда загонят в ойкумену. В том, что Оклахома донесет, я нисколько не сомневался. Поэтому я подвинул клоуна к стене и устроился рядом в качестве караульного. Аппарат Оклахомы я на всякий случай решил оставить себе, а клоуну налепил свой кибердоктор. Я лежал на спине, накрывшись краем грязной простыни, и, прислушиваясь к приятному ощущению живительных токов, мягко вливающихся в мою грудь, думал о тексте послания, которое сегодня вечером получит Давантари.
Потом я задремал. Я уходил в сон спокойно, согретый мыслями о хорошо выполненном задании и застрахованный от инфаркта кибердоктором на груди. Впервые за много месяцев темная пучина сна казалась мне ласковой, и проваливался я в нее медленно, словно скользя по широкой спирали - так же точно, как обычно засыпал после сдачи очередной вахты на "Трезубце". И почти уже полностью отключившись, последним мысленным усилием заказал себе хороший сон.
Однако подсознание сыграло со мной злую шутку. Мне снова приснилась Марта. Но на этот раз она как бы вернулась ко мне. Мы куда-то ехали, потом шли, она улыбалась, говорила о чем-то незначительном, фоном всплывали бетонные стены и чьи-то лица; впрочем, окружающее было совершенно не важным, поскольку ясно было, что мы опять вместе,
Марта передумала, ураган прошел, снова сияет солнце, и, значит, теперь все будет хорошо.
Это был на редкость подлый сон, потому что, когда я проснулся и понял, что это происходило не наяву, мне захотелось умереть. Я лежал на боку, уткнувшись лицом в подушку, и едва сдерживал рвущиеся наружу слезы. Мне было так плохо, как не было еще ни разу за все эти два месяца, что я провел здесь. Если бы можно было ценой собственного истощения и смерти вернуться в этот сон и жить в нем сколько захочешь, я бы вернулся.
Именно в этом состоянии я услышал в коридоре приглушенный ворсом звук приближающихся шагов. Промокнув в последний раз глаза подушкой, я решил, что надо выйти навстречу. Однако не успел я даже встать с постели, как дверь распахнулась и на пороге появился Оклахома.
С полминуты он тупо глядел на нас с клоуном, переваривая увиденное, после чего громко заржал.
- Пробей мне привод! - закричал он, вздевая руки. - А я все думаю, чего ты такой целомудренный! Молодец, рулевой, так держать! Щетина у подружки как - не колется?
Я махнул рукой, показывая, чтобы он не будил клоуна и что я сейчас выйду. Оклахома, не переставая ухмыляться, попятился назад. К счастью, он закрыл дверь, и это дало мне возможность снять с клоуна кибердоктор. Когда я вышел, Оклахома прохаживался по коридору рядом со своим номером.
- Гуляешь, - констатировал я, нисколько не стараясь скрыть неприязнь.
К моему удивлению, Оклахома не обиделся.
- Ничего не помню, - заявил он, тупо почесывая у себя за ухом. - Как очнулся - помню, а что до этого - хоть убей.
- И где же ты себя нашел? - Я понимал, что правду Оклахома не скажет, но мне было интересно, насколько хорошо проработана его версия.
- Очнулся на лежаке, - сообщил он. - Уши горят, в горле сухо. Не меньше семи доз взял, уж я - то знаю. - Он поскреб небритую щеку, глядя сквозь меня невидящим взглядом. Видимо, его сильно озадачило случившееся. - Главное, я ведь вчера никуда не собирался...
Я почувствовал, что Оклахома не врет. Похоже, он действительно провел ночь в какой-то втиральне.
- Ты небось буйствовал, - заметил я, желая увести Оклахому подальше от клоуна. - При семи дозах и автопилот не помогает.
- Не знаю. - Оклахома покачал головой. - Высокая Мать сказала: штрафа не надо.
- А что за втиральня была? - осведомился я напоследок, мысленно уже отчалив от Оклахомы. Его ответ заставил меня остановиться.
- Скавра, - сказал Оклахома. - Знаешь, такой голый...
- Ну как же, - я едва справился с мгновенно пронзившей меня дрожью. Знаю, конечно.
Второй раз подряд я слышал о втиральне скавра. И это совпадение озадачивало. Во-первых, в городе было более ста втирален, а во-вторых, этой темы старались не касаться в разговорах. И тем не менее о втиральне скавра я услышал дважды в течение суток.
Я шел по коридору, прикидывая текст донесения Давантари, а где-то в мозжечке занозой сидела не отпускающая меня мысль. Что-то неладное было с этой втиральней, такое, с чем следовало разобраться, и разобраться как можно быстрее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
