— Почему?
— Чтобы я мог когда-нибудь научить этому моих сыновей.
Он встал, чтобы подбросить еще одно полено в камин, и долго стоял перед ним, вглядываясь в языки пламени.
Когда он снова сел и повернулся к ней, она увидела, как всполохи огня отражаются в его глазах.
— Так ты научишь меня, Кэйт?
— Да, Джулио, — сказала она, проведя пальцем по его щеке.
Он дотронулся до ее лица, и это походило, как будто два человека встретились после долгой разлуки.
Медленно, с любовной взвешенностью, без единого торопливого движения он снял с нее блузку. Он улыбался от предвкушения удовольствия, глаза светились восторгом.
— Ты само совершенство, кара миа, само совершенство. — Его пальцы легко пробежали по ее плечам, потом ладони накрыли груди. — Ax, — сказал он, улыбаясь удовлетворенно ее грудям.
Кэйт взглянула вниз. Ее соски поднялись от возбуждения, словно ягоды клубники, молящие, чтобы их поцеловали. Где-то в глубине себя она ощутила, как по ее телу пробегает огонь. Она попыталась прошептать его имя, но смогла издать только стон.
С такой же неспешностью, как и он, Кэйт расстегнула его рубашку. Под ней была мускулистая грудь, покрытая завитками черных волос, сбегающих к низу его живота. Она задержала пальцы в этих завитках и подняла ему навстречу глаза с мольбой во взоре. Но он слегка отстранил ее от себя. Внутри нее разгорелся огонь, и эта пауза ввергла ее в безумие.
Когда наконец он снял с нее последнюю одежду, быстро сбросил свою и медленно привлек к себе, когда наконец она ощутила его упругий торс своими трепещущими грудями, когда жар его тела встретился с разгорающимся огнем внутри нее, в ней запылала страсть, сильнее, чем когда-либо испытанная раньше. Она обхватила его шею, а когда его рот накрыл ее губы, она втянула в себя его язык. Она неистово хотела обладать им, и чтобы он обладал ею.
Куда бы ни прикасался его рот, там тут же возникали сладостные ощущения и появлялось желание отвечать на его поцелуи. Его губы проследовали по изгибу ее шеи и оставили след пламени на ее горле. Когда он поочередно охватил ими оба ее соска, она вскричала от наслаждения. Она покоилась в его руках, пока он ласкал ее тело, словно творил, создавал, придавал ему форму из первозданного хаоса. Он покрывал поцелуями ее живот, в то время, как его руки разжигали пламя в ее чреслах. Он поцеловал ее под коленями, и она начала трепетать, словно язычок пламени желания, разгорающийся все сильнее и сильнее и неутоленнее. Когда она почувствовала, что больше не в силах выносить это, она стала снова и снова выкликать его имя и молить, пока он крепко не прижал ее к себе.
Кэйт была взята им, как море своим богом. Ее конечности свело тяжестью волн, которые лишили ее сил сопротивляться. Шум волн врывался в ее уши, морская вода заливала глаза, попадала в каждую клеточку тела, увлекая ее все глубже и глубже, в темноту бушующих потоков. Сверкающие фосфоресцирующие струи взорвались под ее веками.
Медленно, медленно… она всплывала, вращаясь в центре водоворота, где поверхностные воды плескались томно о ее тело, а поразительные анемоны срывались с кончиков ее пальцев. Она лежала, не ощущая своего веса, превратившись в разлившееся, дающее жизнь море, подвластное луне, приливам и отливам, величественному богу, который, захватив ее, несет по водной глади, изменив ее навсегда.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я люблю тебя, кара миа, — прошептал он в ответ. Он встал над ней, его тело казалось бронзовым в отблесках умирающего пламени. Она окинула взглядом его тело и неожиданно задрожала трепетно, вспомнив и его силу, и его нежность.
Нагнувшись, он легко поднял ее на руки и отнес в спальню. Она провела языком по его горлу, оно имело вкус моря.
Его поцелуи теперь стали еще более жадными, руки откровеннее. Их тела снова соприкоснулись, словно следуя морскому приливу, он увлек ее дальше, в глубину, ввергая в неисследованные пучины, где светились отраженным светом кораллы и раковины-жемчужницы.
И она снова медленно вверглась в водоворот…
— Я люблю тебя… Я люблю тебя, — выдохнул он, а затем она словно погрузилась в небытие.
Глава 9
Кэйт томно потянулась. Голова была как в тумане, во всем теле чувствовалась слабость. Упершись пальцами ног в спинку кровати, она прогнулась и прикрыла рукой глаза от проникающего в комнату слепящего солнца. Она улыбнулась про себя: рука пахла Джулио и морем.
— Доброе утро, дорогая, — прошептал Джулио, отводя ее руку и нежно целуя ей веки. — Я принес тебе завтрак. — Его губы пахли медом.
Кэйт села, завернувшись в простыню. Джулио совершенно обнаженный, улыбаясь, стоял рядом с кроватью. Он поставил поднос с завтраком ей на колени и сел рядом.
— Будь умницей, выпей апельсинового сока, — велел он — А потом можешь съесть тост с маслом и медом. — Он налил в две кружки кофе с молоком. — Я принес утренние газеты. Сейчас позавтракаем и вместе порешаем кроссворд, а потом…
— Я не могу, дорогой, — сказала Кэйт.
Он ласково погладил ее по щеке.
— Если мы решим весь день провести здесь, то можем устроить пикник в саду…
— Я не могу остаться. К завтрашнему утру мне необходимо закончить одну работу.
— Или мы могли бы пойти на новый итальянский фильм в «Литтл Карнеги», а потом поужинать в мексиканском ресторанчике…
— Ты же знаешь, я бы с удовольствием, но завтра я должна сдать работу, а я еще никогда в жизни не нарушала сроки. Ни на час.
— Или же мы можем покататься на яхте. Ты бы хотела? Я знаю одного парня, который всегда ищет компанию.
— Не представляю, как это можно сделать, учитывая мои обстоятельства.
— Нет, я не хочу тебя ни с кем делить. Лучше давай поедем в романтическое путешествие в карете по Центральному парку?
— У меня душа неспокойна, что я не занимаюсь делом. Еще только не хватает, чтобы…
— Останься со мной, — прошептал он, поглаживая через простыню ее бедро.
— Ну что ты делаешь, дорогой?
— Искушаю тебя… Только подумай, какие радости ждут нас, если мы вместе проведем этот день.
— Дело же не в том, что я этого не хочу, — сказала она, засмеявшись, и, схватив его за уши, привлекла к себе и поцеловала в губы долгим и вкусным поцелуем. Простыня слетела с нее, и он стал целовать ее грудь.
— Джулио, — взмолилась она, — ты же прольешь кофе. Разве ты не хочешь, чтобы я добилась успеха? Чтобы все художественные редакторы бегали за мной по всему городу?
— Только с девяти до пяти и никогда по выходным, — промычал он, забираясь к ней в постель и прижимаясь к ней. Он обхватил ее так, чтобы мог ласкать ее одной рукой, а другой — держать кружку с кофе. Он довольно вздохнул:
