Как она могла провести с ним вчера целый день и всю ночь, да еще полдня сегодня и ни разу не вспомнить о Лиз? Как она могла позволить своим чувствам заслонить все остальное? Ведь он же не мог относиться к ней серьезно, если у него еще продолжается роман с Лиз. Да, конечно, вчера она просто размечталась о невозможном.
Кэйт чувствовала себя, как часы, у которых слишком сильно закрутили пружину: все ее «шестеренки» сжались под натиском Джулио. Все то, что до встречи с ним, казалось, определило ее жизнь и имело четкие границы, в его объятиях стало как бы таять, расплываться, превращаться во что-то совершенно бесформенное. Сможет ли она противостоять его напору, или же он поглотит ее, заставив забыть о собственной личности?
Он дал ей почувствовать себя пробудившейся к жизни, полной энергии; даже просто идя рядом с ним, она чувствовала, как ее шаг становится легче и свободнее, в груди ощущалась необыкновенная легкость, как будто там бился воздушный шарик, готовый взлететь… Может быть, расставшись со своим прошлым, одиноким и безрадостным существованием… возможно, получив от него заряд энергии, она сможет начать новую жизнь? Ей казалось, что эта новая сила и радость жизни внутри нее сделают ее способной преодолеть все что угодно, и добиться многого.
— Ах, черт подери? — сказала она вслух. Неважно, насколько хорошо она чувствовала себя благодаря ему, она понимала, что он принадлежит не ей, а кому-то другому, поэтому можно не бояться, что он ее поглотит.
Завтра. Она увидит его завтра. Но что скажет? В два она должна будет встретиться с Джеффри и Лиз. Как она сможет посмотреть в глаза Лиз? И что скажет? Догадается ли та, что произошло?
Тревожные мысли мешали сосредоточиться на работе. Кэйт накинула куртку и решила немного пройтись, чтобы успокоиться. Она направилась в парк, надеясь, что ранняя весенняя зелень поднимет ее настроение. Но все, кого она там встретила, ходили по двое. Обнявшиеся парочки заполнили все аллеи, загорали на газонах под лучами теплого солнышка, семейные устраивали пикники в тени деревьев, даже любители бега трусили парами. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Через час она вернулась домой, чувствуя себя еще более несчастной.
Она сделала себе бутерброд с сыром и ела его, стоя у кухонного стола, запивая молоком. Это было ужасно невкусно. Как ей нравилось серьезное отношение Джулио к еде — его глаза загорались, как у миссионера, пытающегося обратить в свою веру язычника, когда он старался приучить ее к блюдам, казавшимся ему вполне обычными, но совершенно непривычным для нее. И с какой настойчивостью и любовью он уговаривал ее попробовать вот этого, и еще вот того… Ей нравилось, что он разглядывал кудрявый пучок салата или кусочек сыра с той же внимательностью и серьезностью, как и рисунок или фотографию.
Даже если не обращать внимания на то, что она на него работает, Кэйт просто не могла понять, как это ее угораздило связаться с человеком, у которого есть другая женщина. Просто потому, что она захотела этого! Вот почему, признала она не без горечи. Ему пришлось только подчиниться ей… Возможно, он сочтет это старомодным, но ему придется сделать выбор между ней и Лиз. Как на это ни взгляни, но ее отношения с Лиз станут просто невыносимыми. Но она уже решила, что их связь не будет одним из обычных, ни к чему не обязывающих романов, которые заканчиваются, как следует и не начавшись. Если ей это удастся, конечно… Лиз, возможно, знает его и дольше, но…
Она взяла трубку и набрала номер Марион. Услышав спокойный голос подруги, она почувствовала, что у нее в горле застрял комок. Она с трудом сглотнула.
— Марион, ты не могла бы прийти ко мне завтра вечером, поужинали бы вместе?
— Кэйт, что случилось?
— Н-ничего не случилось. Мне просто нужно поговорить.
— Послушай, я тут вчера приготовила рагу, у меня осталась еще полная кастрюля. Я его принесу. А ты сделай салат. У тебя, правда, все в порядке?
— В настоящий момент я не уверена ни в чем, кроме того, что с завтрашнего дня начну сражаться за человека, которого люблю, но не знаю, как начать.
— Человека, которого любишь? Кэйт! Надеюсь, не этот хам Нил! — Марион никогда не считала, что Кэйт и Нил подходят друг другу.
— Не говори глупостей. Это Джулио Фрэзер.
— Фрэзер, твой художественный редактор?
Ну ты даешь! А если ты его любишь, то за что тебе нужно сражаться?
— У него роман с другой женщиной.
— У-У-у! Ничего хорошего из этого не выйдет. Может быть, мне прийти прямо сейчас? Мне не нравится твой голос.
— Да нет. Вообще-то ты права, но завтра уже все будет в порядке, так что приходи завтра.
— Постарайся как следует выспаться. Не сиди полночи, думая о своих проблемах. Обещаешь?
— Обещаю.
Но она спала беспокойно, ее тревожили воспоминания и сны о море.
Глава 10
Кэйт стояла у окна и пила утренний кофе, сравнивая его с тем, что приготовил ей Джулио. Ее был совершенно безвкусный. Утреннее небо было занавешено темными тучами, обещающими дождь. Да, подумала она, денек сегодня будет не из самых веселых. Она пожалела, что у нее на завтрак лишь тосты с луковым маслом. Булочки или оладьи были бы уместнее. Она грустно дожевала свой тост и еще раз посмотрела на законченную накануне работу, проверяя, все ли сделано как следует, прежде чем вызвать курьера. Только она протянула руку к телефону, как он зазвонил.
— Привет, дорогая, — сказал Джулио. — Ты пьешь чай с луковым тостом? — Он не стал дожидаться ее ответа. — Так ты закончила вчера работу? Я тебе звонил, но тебя не было, а автоответчик ты включить забыла, поэтому я не мог ничего передать. Ты придешь сегодня, чтобы встретиться с Джеффри и Лиз?
— Да, в два.
— Прекрасно, значит, я увижусь с тобой позднее. — Он повесил трубку.
Раздосадованная на саму себя, Кэйт вспомнила, что произнесла лишь три слова. Он не сказал «я люблю тебя», но и она тоже. И кто он такой, что это он себе вообразил, звоня ей по телефону и издеваясь над ее завтраком? Даже если это действительно паршивый завтрак. Она почувствовала какое-то шуршание за окном. Начался дождь. Кэйт вызвала курьера и съела упаковку клубничного йогурта, не столько потому, что была голодна, сколько из-за того, что злилась, хотя и не понимала, на что. Она стояла у окна и смотрела на дождь, ожидая курьера.
Зазвонил внутренний телефон, и снизу ее известили о приходе посыльного. Она еще раз убедилась, что рисунки хорошо упакованы и не пострадают от дождя.
— Ну и денек, — проговорил курьер, входя в квартиру и оставляя мокрые следы в ее крохотной прихожей. — Распишитесь здесь. — Он запихнул ее пакет в большую папку и вытащил другой, который протянул ей.
