Нацеливая ватажников на достижение Печоры, сыщик не стал открывать своим союзникам, что верховья Камы интересуют его не меньше. Места эти были малозаселённые, но удобные для освоения. Белов не терял надежды на строительство большого парового флота, способного связать всю Каму в единый транспортный поток без дополнительных вложений в дороги. Он ещё застал времена, когда по Каме ходили 'Ракеты' на подводных крыльях со скоростью до 60 километров в час. Население сёл и деревень Прикамья на 'Ракетах' за день добирались до родных и знакомых за полтысячи километров, обычное российское бездорожье не мешало. Не через пять, так через десять лет уральские мастера создадут двигатели, способные развивать до сорока километров в час по воде, леса и угля на Урале предостаточно, сейчас он бесплатный, себестоимость рабочих рук невелика. Грузы и пассажиров по Каме можно будет возить, как в славные застойные времена, задёшево. Оставался сущий пустяк, построить такие экономичные и мощные двигатели. На этот счёт Белов склонялся к дизелю, солярки скопилось достаточно много, проблему создавала нехватка, вернее полное отсутствие практиков-механиков. В этом времени механиков можно найти только в Византии, возможно в Персии или Армении. Туда надо добираться, чем скорее, тем лучше.
Снежка Белов привёз в Бражинск, где познакомил со всей семьёй, дал зверю обнюхать своих жён и детей, провёл по улицам Бражинска и проводил до его родных мест. Несмотря на общение с людьми, ирбис твёрдо усвоил, что не всякий человек друг барса, только тот, кто пахнет Беловым, остальных надо опасаться и скрываться от них. Сыщик настрого заказал зверю нападать на людей, если будет возможность скрыться, впрочем, такой рефлекс был у всех зверей, даже хищников. Видимо, не одну сотню лет люди успешно охотились на зверя в местных лесах.
Тем временем, заканчивался снежный период, обустроенные казары на берегу Камы дружно отстраивали склады, расчищали места для других строений и обозначали границы города, по которым будет проходить земляной вал. Вернулся Ждан со своими воинами, в походе они потеряли двух казар и одного дружинника, но догнали тех, кто разорил Прииск. Догнали их на перевалах через Уральские горы, Ждан остался доволен действиями уральцев. Дружинники в маскхалатах обогнали преследуемых, а казары ударили в спину отступающим. Удалось пленить двадцать воинов из рода рыси, как они себя называли. Говорили воины по угорски, Ждан подробно их допросил, выяснил интересные новости. Оказывается, их отправили в набег на Прииск шаманы рода, к которым осенью приходили другие шаманы с запада и уговаривали напасть на уральцев. Ждан не стал терять время на возвращение домой, тем более, что по указанию шаманов в набег ушли две трети воинов рода рыси.
За неделю, по указаниям пленников, уральцы добрались до стойбища угров рода рыси, где обошлось без сражения. Стойбище окружили, пристрелив пару воинов при попытке сопротивления, показали связанных пленников, и Ждан предложил уграм обмен, привычный для уральцев. Наглядевшись на своего учителя, парень разыграл неплохую партию, объяснив старейшинам рода, что шаманы у них плохие, раз подставили род под такие потери воинов. Он предложил роду рыси убить самим своих шаманов или отдать их уральцам, пообещав прислать из Бражинска других шаманов, которые будут давать умные советы. Чего уж там испугались угры, непонятно, но они быстро перерезали горло своим шаманам, да и что им оставалось делать под нацеленными стволами ружей? Что характерно, убивали шаманов женщины, вдовы погибших по их вине воинов. Дальше пошло веселее, пленников обменяли на подростков, прихватив заложниками внуков старейшин, часть железа со сгоревшего Прииска тут же выменяли на меха, прихватили старейшину покрепче и отправились домой.
— Чего так много подростков, — удивился Белов, глядя на вновь прибывшее пополнение, — вы же двадцать пленников захватили?
— Так ведь они на нас напали, значит, за воина мы брали два подростка, — охотно пояснял Ждан, довольный похвалой старейшины, — к ним по два подростка за каждого нашего погибшего воина, да десяток девушек они сами отдали, когда увидели, что расплачиваемся железом. Дикий народ, совсем железа не знают, да внуки старейшин, так и набралось шесть десятков.
— А что за шаманы к ним приходили? — повернулся к нему старый сыщик, — удалось узнать?
— Да, старейшины сказали, что приходил шаман из рода угров-охотников, жаловался на уральцев, которые убили его ученика и опозорили его, он же рассказал о Прииске, где можно взять огромное богатство железных инструментов и орудий. Надо найти этого шамана, да проучить, как следует.
— Не надо его искать, — Белов рассказал Ждану о событиях на Выселках.
— Да вы и без нас не скучаете, — развеселился парень, узнав о борьбе с шаманом и браконьерами.
Они долго разбирались по карте, проверяя на бумаге кроки, снятые Жданом, по пути в селение рода рыси. Уральцы отмахали больше трёхсот километров по прямой, забравшись в Азию. По прикидкам Белова, неожиданные 'новобранцы' проживали в районе будущего Свердловска, или Екатеринбурга, кому как удобней. Зимнее время и условия не способствовали поиску полезных ископаемых, хотя предположение об их существовании было достаточно резонным, не зря же там город построили в восемнадцатом веке. Судя по карте, в радиусе полусотни километров сходились верховья известных уральских рек — Исети, Чусовой и Уфы. Две последние реки были естественной дорогой в Каму, летом надо попробовать добраться до новых территорий на пароходах. Ждан предложил отправить вместе со священником десяток казар для его охраны и нескольких мастеров, отстроить храм, жилище и кузницу.
Уральцы с азартом впряглись в работу, обучая новичков и заканчивая подготовку к открытию навигации. За зиму население Бражинска выросло вдвое, не считая строителей нового города на Каме, припасы подъели капитально. Ко времени ледохода уральцы питались только рыбными и мясными блюдами, картошку, зерновые и прочее хранили на посадку, старейшина с трудом убедил беспечных аборигенов отказаться от корнеплодов, в изобилии сохранившихся в овощных ямах и сохранить их на посадку. За последние годы уральцы переиначили все названия новых для себя овощей и другой зелени на свой лад. Картошку даже Белов частенько звал тошкой, помидоры переиначили в доры, топинамбур в намбу, все названия огородной зелени и цветов сократили до одного-двух слогов. Коснулись такие упрощения многих инструментов и вещей, попавших в этот мир с Беловым. Все искусственные длинные названия, типа микроскоп, генератор, телефон, быстро становились односложными — скоп, рар, фон.
Постепенно и сыщик согласился с такими переименованиями, логично предположив, что многие формулы нуждаются в переводе на русский алфавит, особенно химические. Пользуясь затишьем, он хихикал, переводя таблицу Менделеева на русский язык, изобретал названия для основных элементов, о которых аборигены пока не знали.
— В этом мире не будет знаменитой формулы Аш-два-О, — потирал руки реформатор, — водород обозначим буквой В, а кислород назовём живень и обозначим буквой Ж. Какой умелец догадался назвать живительный газ пошлым именем кислород? Вода будет писаться Вэ-два-Жэ, ай да я, антик с гвоздикой.
В своих извращениях с формулами, староста уральцев не забыл навестить ссыльнопоселенца Плавуню, отстраивавшегося на левом берегу Камы. По рыхлому весеннему льду уральцы переправили тому необходимые инструменты и припасы, чтобы пережить половодье и подготовиться к приёму первых лошадей. Идея передачи лошадей на содержание в города и селения себя оправдала, за зиму пали всего три животных, остальные имели неплохие шансы дотянуть до первой травы. К весне уральцы подходили с неплохими шансами сделать экономический рывок, пленные после схода снега стали насыпать вал вокруг строящегося города на берегу Камы.
Белов, впервые за шесть лет, получивший в своё распоряжение такой человеческий ресурс, тщательно планировал самые необходимые работы, до осени надо выжать всё из обилия рабочих рук, такое счастье вряд ли повторится. Сто с лишним рабочих за лето должны построить город на Каме, не только обнести его валом и стеной, выстроить не меньше десятка мастерских. Все несекретные производства надо переносить на Каму, ближе к торговцам, уменьшать издержки производства и ускорять торговый оборот.
В Бражинске сыщик планировал оставить оружейное производство и добычу серебра, которая оставалась тщательно скрываемой тайной. По образцу закрытых городов двадцатого века старшина уральцев хотел закрыть доступ даже в окрестности города, тем более, что сахарная свёкла и продажа сахара начинали приносить весомую прибыль. Правильно, какой отец или мать не побалуют своих детей куском белого сахара или петушком-карамелькой на палочке, невиданной в этих краях роскошью. Ради такого гостинца иной папаша откажется и от кун, накопленных на диковинную зажигалку, а мать вздохнёт, глядя на отрез шерстяной ткани, оставшийся у торговца.
