Райдер повернул голову, чтобы выслушать меня, и, клянусь, этот ублюдок вытер глаза.
— А еще она на героине. Мудак Мейстер держит всех сучек на этом дерьме.
Вспомнив о причине, по которой Райдер находился в своём доме, он начал осматривать повреждения Фиби.
— Мне нужны полотенца и вода. Мы должны вымыть ее.
Из коридора послышались шаги. Я оглянулся: Малыш Эш уже собирал то, что просил Райдер. Я даже не заметил, что пацан был рядом. Когда он вернулся, я вопросительно поднял бровь.
— Подумал, что понадоблюсь тебе, — сказал он.
Я взъерошил его темные волосы и забрал у него таз с водой. Поставил его рядом с Райдером, в это время Эш передал полотенца.
— Подожди на кухне, парень, — велел я.
Я наблюдал, как Райдер вымыл кожу Фиби и начал накладывать швы. Он перешел к ее киске и повреждениям, которые были там. Я напрягся. Если быть честным по отношению к Пророку Придурку, этот ублюдок был бесстрастным и, бл*дь, профессионалом. Но глядя, как он приближается к ее киске, я чуть не сошел с ума. Поэтому сосредоточился на лице Фиби, на ее глазах, которые то открывались, то закрывались. Ее губы разомкнулись, и язык провел по потрескавшейся плоти.
— Ей нужна вода, — сказал Райдер, зашивая порез на ее бедре.
Стиснув зубы, я помчался на кухню и прошел мимо Эша, который сидел за столом. Я взял стакан и наполнил его водой. Вернувшись в спальню, я протянул его Райдеру. Бывший брат посмотрел на мою руку.
— Тебе придется самому это сделать. Я должен зашить эти порезы, чтобы в них не попала инфекция.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Открыв их снова, я переместился к изголовью кровати и сел на край.
Фиби застонала и повернула голову в мою сторону. Ее глаза открылись, и ее чертов голубой взор устремился прямо на меня. Ее губы подергивались, мое тело напряглось, гадая, не попытается ли эта сучка снова улыбнуться мне. Но она задыхалась от жажды, поэтому я осторожно провел рукой по ее затылку и наклонил ее шею. Тощее тело Фиби было легким, как перышко. Она издавала болезненные звуки, когда я двигал ею, но все это время ее остекленевшие глаза не отрывались от моих.
Я сглотнул гребаный комок, пробиравшийся к горлу. И, черт возьми, моя рука, державшая стакан, дрожала. Я закрыл глаза и приказал себе собраться с мыслями. Но не успел это сделать, как меня снова впихнули обратно.
Я почувствовал, как пот стекает по моей шее. Чувствовал, как сухой воздух наполняет мои легкие. Ощущал грязный пол под коленями и его руку в моей руке, когда я крепко вцепился в него. Я чувствовал, как чертовы слезы застывают под моими закрытыми веками, когда я вдыхал его запах — запах крови, мочи и дерьма, оставшийся от многодневных пыток.
— АК, — сказал глубокий голос, проникая в мое сознание.
Я попытался вернуться назад, но был в чертовой ловушке. Мое сердце ударилось о грудную клетку так сильно, что я был уверен в том, что мои ребра вот-вот сломаются.
Затем протяжный женский стон завладел моим разумом и, бл*дь, прорвался сквозь воспоминания.
Я моргнул и смахнул слезы. Голубые глаза все еще смотрели на меня. Но не глаза вернули меня назад, а осознание того, что я был с Фиби. Это было ощущение ее костлявых пальцев, схвативших мое запястье со всей силой, которая у нее была. Ее рука дрожала, но она пыталась поднести стакан с водой в моей руке ко рту.
Глубоко вдохнув, я медленно поднес стакан к ее рту и внимательно наблюдал за тем, как она пьет. Она закашлялась, пытаясь проглотить слишком много за один раз.
— Маленькими глотками, — произнес Райдер где-то рядом со мной.
Но я не мог отвести взгляд от Фиби. Теперь, когда ее лицо очистилось от грязи, крови и прочего дерьма, которым она была испачкана, я увидел, как она выглядит на самом деле. Ее и без того бледная кожа стала серой. Щеки были впалыми, а скулы резко выделялись на исхудалом лице. Но ее гребаные веснушки все еще были на месте. Та же чертова уйма веснушек, что и в тот день, когда я привязал ее задницу к тому гребаному дереву в коммуне. Их было так много, что на ее щеках, что на лбу, наверное, миллион. И эти маленькие ублюдки на ее носу…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Достаточно, — проинструктировал Райдер.
Я отодвинул стакан. Но не опустил ее обратно на кровать. Я держал ее голову в своих руках. Даже когда ее глаза закрылись, а дыхание стало поверхностным, я не отпустил ее. До тех пор, пока Райдер не появился в поле моего зрения. Этот ублюдок наблюдал за мной, нахмурившись. Следил за мной. Как будто он имел какое-то гребаное право решать, что будет с этой сучкой дальше. Как чертов брат, присматривающий за своей сестрой.
— Что? — огрызнулся я и опустил Фиби обратно на подушку.
Она выглядела чертовски странно, лежа в моей постели.
Райдер молчал несколько секунд, просто смотрел на меня. Он провел рукой по своей бритой голове.
— Я подлатал ее. Она… — он жестом указал на ее киску, — Пострадала. Он сделал ей больно, но она поправится.
Райдер посмотрел на ее руки и видимые следы.
— Но нам нужно достать лекарства, чтобы вывести героин из организма.
Пока я собирался заговорить, послышался звук открывающейся входной двери, и торопливые шаги по коридору. В мою комнату вошел Кай, за ним Стикс.
Кай посмотрел на кровать. Я встал и отодвинулся, чтобы он мог видеть Фиби. Затем скрипнул зубами, когда вспомнил, что она все еще была голая. Я повернулся, поднял ее тонкую фигуру и положил под одеяло. Когда она была укрыта, отступил назад и посмотрел на своего Преза и ВП. Но они уже видели ущерб. Я понял это по убийственному выражению лица Кая.
— Она будет жить? — холодно спросил он.
По его тону я понял, что вопрос был адресован не мне.
— Будет, — ответил Райдер.
Он сделал паузу, достаточно долгую, чтобы Кай и Стикс посмотрели на него.
— Но она была на героине и даже больше, я полагаю.
Я почувствовал, как воздух вокруг нас чертовски похолодел. Зубы Кая впились в губу. Брат был в ярости.
— Они все, — добавил я.
Кай и Стикс посмотрели на меня.
— Сучки из города-призрака. Он ставил им капельницы с героином, крэком и хрен знает, чем еще. Все шлюхи были в отключке.
Я оглянулся на Фиби. Она выглядела чертовски крошечной, лежа на моей кровати.
— Черт его знает, как долго она была на этом.
— Недолго, я бы сказал, — заключил Райдер.
— Не говори Лиле, что она вернулась, — сказал я Каю. — Она еще не прошла через все дерьмо.
— Ей нужны лекарства, — продолжил Райдер. — Чтобы избавить ее от героина и…
— А мне нужно, чтобы вы все убрались на хрен, — сказал я, скрестив руки на груди.
— Что? — резко спросил Кай.
Стикс шагнул вперед, его мощная грудь тяжело вздымалась от моего дерьмового отношения.
— Мне нужно, чтобы вы все убрались из моего дома, — моя челюсть сжалась.
Кай посмотрел на меня.
— У тебя проблемы, брат? — спросил он, несомненно, задаваясь вопросом, что за хрень тут происходит.
— Сучке нужно избавиться от дерьма в ее венах. Так что я буду наблюдать за ней, пока оно не исчезнет. А для этого мне нужно, чтобы все остальные отвалили.
— Резко завязать с наркотой? — спросил Райдер, в голосе которого звучала паника. — Есть способы получше. Мы можем отучить ее от этого с помощью лекарств, сделать это менее болезненным для нее. Черт, она заслуживает этого после того, через что ей пришлось пройти.
— Мой способ займет всего несколько дней. Так что убирайтесь, — я обратился непосредственно к Каю и Стиксу. — Я позвоню, когда она пройдет через это.
Глаза Стикса переместились на Фиби. Подняв руки, он показал:
— Ты не должен этого делать. Сучка — не твоя забота.
Нет… должен.
Прежде, чем я успел увидеть ненужное, бл*дь, сочувствие на лицах Стикса и Кая, я повернулся и пошел к своему шкафу. Вытащил черную футболку Палачей и пару боксерских трусов. Не оглядываясь, я сказал:
— Выметайтесь, я сказал. Позвоню, когда все будет закончено.
Я знал, что они ушли не сразу, и не оборачивался, пока они этого не сделали. Когда мы остались одни, я встал у края кровати и уставился на Фиби. Она выглядела такой чертовски спокойной, но я знал, что через несколько часов, когда наступит ломка, ей не будет покоя в течение нескольких дней.
