богатейшей фамилии, а где темная академия?! Целительский факультет, в отличие от других, самый родовитый, так уж случилось. Еще и девушек сюда поступает пополам с парнями, только последние более шалопаистые, поэтому и в рейтинге успеваемости ниже, чем девчонки. Только нашему королю академии Гаю Маршелье по статусу не положено быть в отстающих, он потомственный маг жизни и будущий личный целитель короля и его семьи. В отстающих быть нельзя, к темным нельзя, а вот «сломать» обе руки – запросто.
Может признаться, что я тоже маг жизни? Я уже открыла рот и подняла руку, но в этот момент услышала тоненький обреченный скулеж. Рядом, глотая слезы, аж обеими руками закрывала рот Майя Даклен, на весь факультет единственная провинциалка из глубинки, можно сказать, самородок и… шестая в списке. Если я откажусь, к темным отправится она. А Майя – это прежняя Эмария в кубе, робкая, забитая, бедная девочка, которая поступила в академию в надежде на лучшую жизнь. Училась как проклятая, чтобы по завершении академии найти хорошую работу и помочь родным. Терпела нападки богатеньких дураков, и сжималась стоило хоть кому-то обратить на нее ненужное внимание.
И… я просто не смогла вытолкнуть из себя ни слова, глядя в расширенные от ужаса зеленые глаза. Моя рука сама по себе медленно повисла плетью вдоль тела, а внутри все сжалось от осознания как же сильно и глобально я попала. Неважно, что здесь мне всего двадцать два, ведь я прожила аж две жизни. И с учетом жизни на Земле, я себя и в этой ощущала двадцатипятилетней, умудренной тяжелым опытом и двумя смертями женщиной. Поэтому двадцатилетняя худенькая и маленького росточка Майя воспринималась девочкой. И ее, без сомнений, у темных соседей не просто сломают – уничтожат физически.
– Вот и все новости, мои уважаемые студенты. Все многоуважаемые, мной перечисленные, остаются здесь, остальные приступают к занятиям. Всем удачи! – похоронным маршем прозвучало распоряжение ректора.
Впервые за четыре года обучения площадка стремительно опустела. Раз – и остальные испарились, словно шагнули в порталы. Хотя, конечно, может кто из менталистов и открыл парочку.
Я осталась на месте, как и «неостальные» жертвы перемирия народов, замершие статуями. С помоста неторопливо спускались деканы с сочувствием разглядывая нас, и лишь мой злорадно улыбаясь глазами, смотрел прямо на меня. Вот ведь гад, ни капли сомнений не оставил, кому я обязана отправкой в темный ад. В следующее мгновение ад начался: нас оцепил по периметру отряд стражников. Их командир, суровый и солидный офицер, получив от ректора кивок одобрения, подошел к каждому избранному и поставил печать на запястье. Как скотину пометил, козел!
– Что это? – сквозь зубы выдавил один из боевиков.
– Печать обязательства, – сухо пробасил законник. – Гарантия вашего прибытия сюда через двое суток, выделенных вам на сбор вещей и прощание с родными. Повторяю, ровно через два дня переход в академию в Далейт – столицу королевства Ирмунд. Сейчас вы свободны. Не советую терять время на попытки побега – печать не даст вам этого сделать и вернет сюда к восьми утра третьего дня. И мы будем вынуждены отправить вас с тем, что будете иметь при себе.
Шах и мат! Я обвела бесстрастные лица законников и немного виноватые преподавателей, остановилась взглядом на ректоре и с ледяным высокомерием произнесла:
– Я требую возвращения мне двадцати пяти золотых, которые мой поверенный внес за пятый год обучения. Раз уж я вынуждена столь опасным способом для собственной жизни служить на благо королевства, уверена, мои старания должны быть вознаграждены должным образом. – Заметив, как Эльват фин Жигаль оторопело приоткрыл рот, наверное, чтобы возмутиться, с угрозой продолжила: – Позднее мой поверенный свяжется с вами и по поводу возмещения за все годы моего обучения в академии, включая компенсацию за этот навязанный мне поход к темным… О ее размере он сообщит уже лично!
– Мы вас услышали, баронесса фин Ришен, и готовы удовлетворить ваше требование, – сухо кивнул лей Эльват фин Жигаль с хрустом сжав челюсти.
Аналогичное требование высказали еще пятеро избранных, правда, более вежливым тоном и поосторожнее. Оно и понятно: аристократка среди небольшой компании «платников» одна я, остальные из семей торговцев и ремесленников. Тем не менее, без денег и связей титул не спас меня от произвола.
Внезапно раздался строгий, спокойный и решительный голос Алесана Рорика, студента с пятого курса боевого факультета:
– Считаю, студенты на бесплатной форме обучения имеют право на иной вид возмещения. Я требую сократить срок обязательной службы по контракту с академией Ройзмана с десяти лет до одного года, который мы и проведем в Далейте.
– Списать вам все десять лет долга перед академией и короной? – опешил ректор от нашего массового напора.
– На границе с темными боевые маги считают свой военный стаж один к трем, – неожиданно вмешался один из законников, видимо, пытаясь помочь ректору.
Зря он так думал. Алесан достойно парировал:
– На границе с темными боевые маги на своей территории, под защитой своих, а мы одни в тылу врага. Без поддержки! Без защиты! И пока еще не боевые маги!
Я выделила этого голубоглазого блондина с мужественным подбородком, украшенным ямочкой, и запомнила среди многих не за яркую внешность и не за славный, даже благородный характер, и не за хорошие манеры. Просто еще на втором курсе, уже полностью приняв новый мир и новую жизнь, я как-то забрела в таверну в центре столицы и нечаянно увидела Алесана в компании Этеиса Мара, тогда еще первокурсника с факультета менталистики. Сейчас Этеис на четвертом курсе и тоже в нашей компании будущих смертников. Эти двое подрабатывали в таверне музыкантами, играли на разных инструментах и пели, хорошо, душевно. Голоса у них красивые, проникновенные. С того момента я частенько ходила в ту таверну, выяснив по каким дням они там работают и с удовольствием слушала их.
– Думаю, ваш студент прав и имеет право на удовлетворение требования. Все, кто учится за счет короны, – заявил офицер законников.
Скрипнув зубами, ректор одарил меня как первопричину проблемы с компенсациями крайне недовольным взглядом и кивнул нам, приглашая следовать за собой.
Вскоре, вернув свои кровные золотые, я покинула академию. Прежде чем отправиться собирать вещи, поехала к риссу Арушу утрясти все финансовые и юридические вопросы по управлению делами баронства в свое отсутствие.
У меня все леденело от страха перед зловещими перспективами, а вот кожа на запястье, наоборот, нагревалась, пока я уезжала дальше от академии. Ненавистная печать законников напоминала о долге перед короной и обязательстве вернуться к сроку. Несмотря на полный раздрай, я
