мысленно составляла план самых необходимых дел, чтобы оставить Ришен и его обитателей на целый год. Умирать я точно не собиралась, так что мы еще посмотрим кто кого.
Золото, что уже вернули и, я уверена на все сто, еще стрясет рисс Аруш с академии, – хорошая страховка. Если я погибну, она поможет верным пожилым слугам не умереть с голоду и найти кров, чтобы прожить отмеренный судьбой срок достойно. Ведь корона изымет «освободившийся» титул и поместье безвременно почившей юной баронессы фин Ришен по причине отсутствия наследников. А если вернусь домой живой, неплохой золотой запас значительно облегчит мне жизнь и увеличит возможности. Можно будет открыть частную практику и собственную клинику. Эх, мечты, мечты! Но кто не умеет мечтать, тот, по сути, не умеет жить!
Так что отныне моя главная задача – выжить!
Глава 7
Два дня это много или мало?
Это ничто для тех, кто отправляется в ад!
В кромешном молчании, сгустившемся на площадке перед академией Ройзмуна, под напряженными взглядами сотен магов происходил обмен студентами. Мой поверенный выразился более мрачно: «Обмен заложниками».
Двое суток рисс Аруш, наплевав на мои запреты, поднимал все свои связи, чтобы «выдрать меня из группы смертников». Шантажировал, угрожал, умолял, пытался подкупить – не вышло!
Все боялись ввязываться в это буквально темное дело. Ведь на кону перемирие с темными и вероятный брак темного повелителя со светлой принцессой. Поэтому условия отбора «самых сильных и достойных» – фикция. Самые сильные и достойные и самому Байрату пригодятся, у нас их гораздо меньше, чем у темных, а вот почему бы твердых середнячков не проверить на выживаемость среди темных акул? Поэтому и выбрали в основном с боевого факультета, а довеском к ним – группу «поддержки» с других факультетов, ну и для разнообразия. И да, моя фамилия в темном списке оказалась исключительно благодаря горячей протекции декана целительского факультета. Собственно, идти должна была Майя Даклен. Как и я, сирота, но нищая и полностью зависимая от академии.
Я сама совсем не герой и уж точно не мазохистка, чтобы кого-то прикрывать грудью, но перед глазами два дня стояли переполненные ужасом Майкины зеленые глаза и ее до синевы закушенный кулак, чтобы не выть от отчаянного страха. Поэтому я не смогла, просто не смогла согласиться с Арушем и устроить публичный скандал на весь Байрат, чтобы попытаться, именно попытаться опротестовать свое участие и замену на Майю. Я умирала уже дважды, я старше и опытнее, а эта девочка гораздо слабее меня духом. Почему-то внутри ярким огнем горела уверенность: у меня еще есть шанс побороться с судьбой, у нее – сто процентов нет.
Мало ли что надежда умирает последней, я все больше убеждалась: все трепыхания бесполезны. Особенно после возмущенных рассказов Аруша о том, какие слухи ходят во дворце и среди наиболее приближенной к короне знати. Список студентов заранее утвердили на самом верху; мой титул, фамилию и дар точно не пропустили! Помимо будущего мира, предполагался брак байратской принцессы с повелителем темных. И Аруш едва не слюной брызгал от бессильной ярости, с полной уверенностью заявляя, что баронесса фин Ришен – бедная сиротка, замкнутый нежный цветочек с идеальной репутацией – будет отличным объектом для проверки на выживаемость среди темных. И если чудо случится, девушка-цветочек выживет, еще послужит в будущей свите принцессы.
Правда, к моему тщательно скрываемому ужасу, в моем везении рисс Аруш сомневался. И ведь он крайне редко ошибался и был, можно сказать, всезнающим. Более того, за два дня он подготовил массу документов, что без слов говорило: готовился к худшему. Попутно, вызывая у меня истерический смех, мой поверенный с нескрываемым пессимизмом драматично прощался со своей должностью баронского поверенного и отличными перспективами, к которым за четыре года уже основательно привык. Все же Аруш – верный себе меркантильный пройдоха, хоть и надежный, и близкий. В общем, смех и слезы!
Нас меняли тридцать на тридцать: двадцать девять студентов плюс куратор из преподавателей. Мы стояли возле рукотворного карьера – конусовидной ямы с отшлифованными временем, а может и специально, стенами. В эту дыру можно было спуститься или подняться по узкой приставной лестнице. На довольно просторном дне сияли ровным голубым светом каменные ворота активированного стационарного портала. Его специально разместили таким образом: если враг прорвет пространство, то окажется в каменном мешке, из которого еще надо выбраться.
Я потрясенно вытаращилась на куратора темных, первым вышедшего из марева портала, – здоровенного лысого мужика в небрежно накинутой на плечи черной шелковой мантии с золотой преподавательской эмблемой на груди. В черных облегающих штанах и рубахе, расстегнутой чуть не до пупа. Яркий, харизматичный, с полуголой волосатой грудью. Первое впечатление, что они не препода, а стриптизера к нам послали.
Темный куратор ступил на верхнюю ступеньку и смерил нашу группу, которая вот-вот отправится на «ту» сторону, таким презрительно-темным взглядом, что первое недоуменное впечатление сразу же рассеялось. «Пахло» от него сильно и густо, только не потом, а темной энергетикой, подавляющей, шершавой, оставившей мерзкие болезненные царапки на моей коже, заставившей передернуться от неприязни.
Следом за темным куратором поднимались не менее впечатляющие студенты. Высокие, черноволосые, крупные парни с абсолютным превосходством на красивых хищных лицах. Хищных не чертами, а выражением непонятного мне голода, похоти, торжества. Словно их не в стан врага привели, а волков по глупости и незнанию в овчарню к жирным овечками пустили. На широченных плечах темных не менее небрежно болтались шелковые накидки, только, в отличие от преподавательской, серые и короткие, длиной чуть ниже ягодиц. Это не наши черные глухие ученические мантии до лодыжек, с цветной нагрудной нашивкой факультета, которые мы носили с гордостью, даже бывая в городе.
Последними выходили пять девиц, великолепных фигуристых длинноногих, и вот на них вся моя группа вытаращилась, забыв о приличиях. И было на что посмотреть…
Я словно смотрела сериал анимэ про подростков из частной закрытой школы, где носят специализированную форму. Помимо серых накидок на девицах были облегающие черные пиджачки-рубашки с отложными воротничками, клетчатые юбки в мелкую складку и длиной до колена, разноцветные гольфы, туфли на каблучках и с крупными пряжками. Двое голубоглазых блондинок (оказывается, не все темные темной «масти»!) и трое брюнеток собрали свои густые шевелюры в высокие игривые хвосты на макушке. Плюс ко всему этому безобразию, по мнению байратцев, девушки не пренебрегли косметикой, причем очень даже. Просто блеск!
Лично я, наоборот, улыбнулась, окунувшись в воспоминания. За почти пять лет я не успела напрочь позабыть Землю. Для
