даже скамеечки, и всё это окантовывала узорчатая ограда.
Дорога плавно огибала и монастырь, и кладбище. По другую сторону от неё я, кстати, тоже заметила несколько небольших квадратиков, кое-как огороженных самодельными заборчиками, а больше простыми колышками, вбитыми в почву. Эти квадратики были попроще, могильные плиты размером поменьше, а где-то их и вовсе не было, вместо них из земли торчали железные и деревянные кресты. Эта своеобразная часть кладбища как бы отделилась и существовала сама по себе. Квадратики были разбросаны неравномерно, небрежно.
Мы с Колей молча переглянулись и, на всякий случай взявшись за руки, пошли дальше.
Перейдя по мостику, перекинутому через своеобразный, заросший тиной водоём, мы, наконец, вошли в деревеньку.
Деревня нас откровенно порадовала. Начнём с того, что в ней было всего пять домов. Зато дома были добротные. По всей видимости, здешние хозяева не бедствовали. На первых двух участках даже красовались пара мерседесов и джип. А из второго дома периодически слышались пьяные вопли и попытки «затянуть песню». Кто-то отчаянно матерился на некоего Васю. Пьяный голос, видимо, принадлежавший Васе, в ответ оправдывался. Понятно, гуляют соседи.
Следующие два дома тоже выглядели не особо приветливо. Из-за высоких заборов слышался многообещающий собачий лай.
Зато пятый дом порадовал. По двору вокруг него с весёлыми криками бегали трое детей. А прямо перед крыльцом седая уставшая женщина стирала бельё, периодически утирая рукавом пот со лба.
Я решительно открыла калитку и направилась к ней.
– Извините, – начала я, когда женщина, распрямившись, настороженно взглянула на меня. – Я ищу дом Анны Ивановны… Она моя родственница. Вот, приехала проведать.
Женщина испуганно отшатнулась и промямлила:
– Так ведь умерла она…
– Да? Когда? Как это случилось? – я постаралась изобразить на лице неожиданность и печаль, и даже попыталась пустить слезу, и как бы отвечая на безмолвный вопрос женщины, пояснила, – Внучка я её… Вот что значит, бабку столько лет не навещала… Как же это она?
– Так сама не знаю. Приехали за ней двое, парень и девушка. Парень, прямо как твой, не он ли? – тётка уставилась на Колю, стоявшего возле калитки.
– Да нет, не он! – поспешила я разубедить её. – Это брат мой. Только из Питера вернулся, семь лет там безвылазно прожил.
– А, ладно… – женщина устало махнула рукой. – В общем, увезли её в Москву. Мне ключи от дома дали, сказали последить за хозяйством. Так я, грешным делом, когда узнала-то, – тётка вдруг запнулась и заговорила шёпотом, – Ты не серчай, детка. Я в том доме пока другим людям пожить разрешила.
Я удивлённо взглянула на неё.
– Понимаешь, тут такое дело. К сынку друзья приехали. Так я и подумала, чего им у него-то ютиться, у него и так тесно. Пусть, думаю, как люди поживут. И дала им ключи. А-то там ведь правда тесно… Вот деткам его даже места там мало разгуляться…
– А как сына зовут? – перебила я женщину.
– Вася… – растерялась она.
– Понятно, – сказала я. – Спасибо!
– Пожалуйста, – машинально проявила вежливость тётка и тут же спохватилась. – А как же это?… Надо им сказать. Пойдёмте вместе, я улажу всё.
– Да не надо, – остановила я её. – Не волнуйтесь. И вообще, пусть живут.
– Как это? – удивилась она.
– Ну, просто. Как люди. Пусть так и живут…
Уже подойдя к забору, я вдруг остановилась, как вкопанная, и, резко развернувшись, спросила:
– А что, Аглая Агаповна Белинская ведь бабушке Нюре родственницей приходилась?
– Да-да! – закивала головой женщина. Как мне показалось, она была немного испугана.
– Мне бы хотелось посетить могилку этой родственницы, раз уж я здесь. Вы мне не скажете, где она похоронена?
– Как где? На нашем кладбище. Там и плита, и крестик.
– Спасибо Вам! – ещё раз поблагодарила я женщину.
Глава 23
Едва подойдя к церкви, мы увидели весьма нелицеприятную картину. Прямо на ступеньках полусидела-полулежала неопределённого возраста монашка и обливалась горькими слезами. Причина её страданий выяснилась тут же. Рядом с ней валялась разбитая бутылка, из под которой медленной струйкой вытекала красная жидкость.
«Не донесла», – подумала я.
– Стой здесь, – попросила я Колю. Он безропотно кивнул. Он вообще здесь вёл себя исключительно тихо.
«Наверное, сказывается уважение к умершим предкам», – мысленно горестно пошутила я и вошла внутрь церкви.
Внутри здание производило такое же удручающее впечатление, как и снаружи. Икон было немного. Кое-где горели свечи. Но вместо запаха воска в воздухе витал приторно сладкий аромат, будто жгли какую-то травку. Было мрачно и неуютно. Молящихся не наблюдалось.
Попа я обнаружила храпящим на большой скамье вдоль стены. Когда я легонько потрясла его за плечо, он вскочил как ошпаренный и произнёс совершеннейшую, на мой взгляд, для попа нелепость:
– Катька, принесла?
Потом он потёр кулаками глаза, широко зевнул, уставился на меня, снова потёр глаза и только после этого заявил:
– Ты не Катька!
– Ясное дело, батюшка! – как можно уважительнее сказала я.
– А Катька что?
– А Катька не донесла!
– Опять разбила? Вот раззява! – расстроился поп, и тут же, опомнившись, спросил, глядя на меня, – А тебя что привело сюда, дитя моё?
– Ищу могилку одну. Не покажете?
– И кого же хочешь навестить?
– Аглаю Агаповну Белинскую. Это родственница моя дальняя, – на всякий случай добавила я. – Покажете?
– Нет, не покажу, – поп хитро сощурился. – И так жизнь сложна! Одни проблемы только, а удовольствия никакого.
Сказав это, поп демонстративно водрузил себя назад на скамью и отвернулся.
Дальнейшие полчаса мы без толку прошатались по примыкающему к церкви кладбищу. Наконец, поняв всю бесполезность сего действа, я опять попросила Колю подождать и решительно направилась на поиски Катьки.
На церковных ступеньках её уже не было. Обойдя церковь вокруг, я обнаружила её возле небольшого колодца. На дереве рядом была прибита табличка, гласившая «Святой Источник». Монашка сидела на миниатюрной скамеечке и с упоением хлебала воду из круглого железного ковша.
– Катя, – я дотронулась до её плеча.
От неожиданности, монашка выронила ковш, и вода пролилась на подол её скромного одеяния. На глазах у неё снова выступили слёзы. Испугавшись, как бы Катька опять не принялась реветь, я быстро, но отчётливо спросила:
– Где здесь у вас магазин?
– На станции, – ответила она и осоловело посмотрела на меня.
– А где станция?
– Через лес и направо.
Я отошла на достаточное расстояние и услышала первые всхлипы за своей спиной. Не теряя времени, я припустила в лес. Повернув за лесом направо, станции я не обнаружила. Зато обнаружила железную дорогу. Мне пришлось пройти изрядное расстояние вдоль неё, прежде чем я достигла желаемой станции. В маленьком магазинчике я купила пару бутылок Кагора и побежала
