И Коля побрел через двор к соседнему дому. С Колей меня связывала не только дружба, но и деловые отношения. Именно благодаря Николаше мой персональный компьютер всегда был защищен от вирусов и оснащен самыми новейшими программами. В том году Коля окончил лицей и собирался поступать в университет.
Одаренный паренек не мог рассчитывать на родительскую помощь, поэтому выбрал себе скромную специальность в одном из местных ВУЗов, хотя без особых усилий смог бы поступить в любой, самый престижный университет. Но он не мог себе позволить расходы, связанные с оплатой проездов к месту учебы и поэтому выбрал институт в нашем городе, в квартале от собственного дома.
Отца у Николаши не было от рождения, а мать давно и безнадежно пила. Людмила родила Николашу в сознательном возрасте, в двадцать пять лет. Он был желанным и очень любимым ребенком.
Несчастья на них посыпались потоком, когда у Людмилы закончился декретный отпуск, и она должна была выйти на работу. Николашу она оставила в деревне у своей матери. Деревенское парное молоко, чистый воздух, овощи с домашних грядок — разве можно было все это заменить детским садиком. Людмила и не сомневалась, что Николаше в деревне будет лучше.
Не учла она одного — мать одна и рук у нее всего одна пара. Домашнее хозяйство, работа в совхозе и маленький ребенок, и все это на одну пару рук. Вот и не доглядела старушка малыша.
Была поздняя осень, когда случилась беда. Бабушка протопила печку и посадила ребенка на теплую лежанку, где в былые времена спала сама. А лежанка в русской печи обычно под самым потолком и чтобы туда забраться, нужно сначала залезть на скамейку. Так и в тот день было — возле печки стояла деревянная, тяжелая скамейка, а внизу чугуны с картофелем для домашнего скота, готовые отправляться в печь. Николаше с печи очень хотелось наблюдать за бабушкиной утренней суетой, вот он и сполз на краешек лежанки, откуда и упал — сначала на скамейку, потом на чугун.
Был рассечен нос, и фиолетовым пятном расползлась на позвоночнике гематома.
Нос бабушка собрала, как могла, а на спинку примочку сделала из настоечки на целебных травах, которой сама пользовалась во всех случаях собственных недомоганий и с соседями делилась. Лекарство проверено годами, и разными хворями — должно помочь и ребенку!
Людмиле она не позвонила — домашнего телефона нет, а идти в сельсовет далеко, да и ребенка одного не оставишь. Людмила скоро сама приедет, а к тому времени все и заживет. Синяки и ушибы у детей дело привычное.
Но не зажило. На нос швы накладывали, а потом снова ломали носовую перегородку, поэтому нос навсегда остался кривым и дышал через него Николаша с трудом и сопением.
А на спине, на месте гематомы, вырос горбик, приподнял одно плечо и искривил позвоночник.
Людмила несколько лет носилась с Колей по больницам, а потом потеряла работу — кому нужна сотрудница, которая большую часть рабочего времени находится на больничном по уходу за сыном-инвалидом?
В первый год Людмила безрезультатно искала работу или хотя бы подработку — двор подметала, подъезды мыла, летом квас продавала, потом на рынке перепродавала овощи, которые покупала рядом, в овощном магазине.
Там, на рынке, ей и подсказали прибыльное дело — пустая тара, макулатура, упаковка. Сначала Людмила действительно начала приносить домой деньги, а потом оказалось, что весь местный Клондайк уже давно застолбили организованные в бригаду бомжи, и они требовали долю от выручки. Людмила пробовала от них откупиться спиртным. Раз, другой по случаю посидели вместе за «чернильцем», а потом глядишь и это уже не случай, а привычка.
Так и начала Людмила бродяжничать — с утра собирать тару, к обеду — сдавать тару, после обеда — пить дешевое вино в компании с бомжами.
Коля научился сам ухаживать за собой — в квартире всегда было чисто и вещички не ахти как, но выстираны. Коле по инвалидности назначили пенсию, вот за нее он и жил. Людмила сама в минуту трезвости приказала почтальону отдавать пенсию только Коле, даже если она, Людмила, будет слезно просить хоть один разочек отдать деньги ей. И в пьяном угаре она не переставала любить сына.
Не исправило время Колино тело, но голова его работала лучше любого компьютера. Электронику он не просто любил — с ней он был на ты. Особенно — компьютеры и все, что с ними совмещается.
Коля обслуживал все компьютеры соседей, друзей и одноклассников и не требовал за это ничего. Для него это был большой тренажерный зал — компьютеры старой, новой и новейшей конфигурации, в каком учебном классе можно все это собрать вместе? Со временем ему перестали предлагать деньги, зато от ужина или какой-либо одежды или обуви он никогда не отказывался. Сам поест, и для матери домой сверток с едой принесет.
А у меня он был вообще желанным гостем. Я привыкла в прежние времена к шумной ватаге за своим столом — готовила много и вкусно. Накормить мужскую компанию со здоровым аппетитом — дело серьезное.
По привычке готовила и сейчас, а за стол садилась в основном одна. Или вот с Колей. Но сегодня, обычно улыбчивый Николаша, был хмурым и неприветливым. «Завтра обязательно нужно выяснить, — решила я, — что с ним происходит. Может, все-таки Людмила виновата?»
Сегодняшний день для меня и сыновей заканчивался вроде как с положительным результатом, но в душе осталось чувство тревоги и обиды. Ведь кто-то завел машину и ездил на ней. И, конечно же, это были не сыновья. А кто?
«Кто-то с короткой черной стрижкой. Есть среди наших знакомых такой человек? — попробовала я вслух анализировать ситуацию, — Причем, это должен быть не просто знакомый, а близкий нашей семье человек. Он определенно знал, что это моя машина и ее можно завести моим ключом. А где он взял ключ? Ключ из моей сумочки никогда не пропадал. Какая-то тупиковая, а больше загадочная ситуация.
И что-то мне подсказывает, что водитель, который угнал мою Лёлечку, очень молодой человек. Ведь взрослый, солидный человек никогда не позволит себе непристойный жест в сторону другого водителя, в любой ситуации.
Хотя этот потерпевший тоже хорош — солидный мужик, а прорезает царапину на своей машине, чтобы найти какого-то пацана. А то, что при этом будут прессовать других людей, ни с какого боку к этой истории непричастных, ему, похоже, наплевать. А я еще у него за что-то прощение просила».
Короткий, тревожный сон успокоение не принес. Проснулась я рано, задолго до наступления утра.
С раннего детства я не люблю тупое лежание в кровати, поэтому встала и подошла к окну — за окном в воздухе висела белесая мгла. То ли туман собирался, а может, моросил мелкий дождь.
Я посмотрела в ту сторону, где обычно за кустом сирени стояла Лёлечка. Машину можно было различить только по неясному контуру, да и то, если есть уверенность, что она там должна быть. Она там точно была. Значит, Лелечка сегодня нигде не гуляла или уже давно вернулась с прогулки.
А, вот на скамейке, перед сиренью я увидела сгорбленную фигурку.
«Так это же Николаша, — сообщила я сама себе вслух, — что он здесь делает в такую рань? А может он ждет здесь со вчерашнего дня? Сначала не сообразил, что я ему такую навороченную новинку к компьютеру купила, а потом опомнился и сидит, ждет, когда я его позову. А если с Людмилой беда?»
Я открыла створку окна и потихоньку, чтобы не будить соседей окликнула:
— Николаша, ты чего там высиживаешь под дождем? Давай, заходи ко мне. Только тихо, в дверь не звони, я сама открою. А-то мы с тобой Алекса разбудим.
Николаша поднял голову и в знак согласия кивнул ей. И вдруг меня словно ударило током — так вот же она, короткая черная стрижка и компьютер вместо головы.
Я вышла в прихожую и глянула на книжный стеллаж, где должен был лежать кустарного изготовления ключ от Лёлечки. Конечно же, ключа там не было. Я приоткрыла входную дверь и услышала быстрые шаги по лестнице. Похоже, Николаша бежал бегом.
Николаша вбежал в прихожую и замер возле двери.
Я пальцем указала на полочку, где лежал ключ, и спросила:
— Вот здесь лежал ключ от Лелечки, который я заказала в мастерской. Но сейчас его здесь нет. Ты не знаешь, где он?
— Я его взял, хотел Вам сюрприз приготовить на день рождения, — из глаз Николаши ручейком потекли слезы, — я этим ключом машину открыл, потом из машинного компьютера код для ключа списал. У меня примочка для компьютера уже была написана. Недавно написал ради интереса, под Вашу Лелечку. Ничего плохого я не замышлял. А когда у меня получилось завести Лёлечку, я не удержался и чуть-чуть прокатился. А там, возле универмага, дядька этот неправильно припарковался. Я ему, когда мимо проезжал, и сказал об этом, а он мне говорит «пошел вон, щенок». Я развернулся и снова мимо него проезжал, вот и показал ему «козу». Они еще пьяные были, и дядька этот и его друг. Меня матом обругали, им, значит, можно? Вы простите меня, Галина Николаевна, я просто Вам хотел подарок сделать, Вы ведь второй ключ для Лёлечки так и не смогли заказать. Я никогда больше не буду причинять Вам неприятности.
