Сын повиновался. Бабушка посмотрела на девочку. Дервал немножко трусила.
—Ты очень грязная,— сказала бабушка.
—Нам надо быть грязными, как Мозес,— сказала Дервал.
—А кто обрезал тебе волосы?— спросила бабушка.
—Финн,— отвечала Дервал.— Таким большим но жом. Мне надо было превратиться в мальчика. И звали меня Терри.
—Видала бы ты, как тебя обкорнали!— сказала бабушка.— Ты похожа на огородное пугало.
—Мне нравится быть грязной,— сказала Дервал.
—Всем нравится, да нельзя же срамиться перед соседями,— сказала бабушка.— Мы тебе рады, Дервал.
—Финн говорил, все будет хорошо, когда мы до тебя доберемся,— сказала Дервал.
—Финн знал, что говорил. А теперь ты, может, войдешь в дом и дашь себя вымыть?
—Наверно, придется,— вздохнув, согласилась Дервал.
Бабушка улыбнулась.
—Отправляйся, Джо, в лавку, купи ей платье, белье, туфли и все остальное.
—А как мне узнать ее размеры? — спросил Джо.
—Да посмотри на нее,— ответила бабушка.
—Этого мало,— возразил Джо, достал из кармана кусок бечевки, опустился перед Дервал на колени и серьезнейшим образом всю ее обмерил.
—А ты, Пэдди, отгони на пастбище пони, возвращайся поживей, поглядывай на ворота и никого во двор не пускай. Эти-то когда объявятся?
—Да через полчаса,— сказал Пэдди.
—А может, мне пойти с дядей? — спросил Финн.
—Нельзя,— отвечала бабушка.— Соскребешь с себя грязь, переоденешься и посидишь дома. Вот так.
Бабушка взяла Дервал за руку и пошла с ней в дом. Джо отправился в лавку, а Пэдди занялся пони. Вскочил на одного, другого схватил за вожжи и припустил вниз по дороге.
Дом был все такой же, каким Финн его запомнил. Покрыт свежей соломой, над очагом — кухонная плита. 11еред ней, как и раньше, стояли два треногих табурета. Бабушка прошла в глубь дома, в ванную, а Финн бросил свою поклажу на пол и сел на табурет. От плиты приятно тянуло теплом.
Только теперь Финн позволил себе расслабиться. Он ужасно устал. Прислонился к стене и уронил подбородок на грудь. «Мы все-таки добрались,— стучало в голове,— несмотря ни на что, добрались». Мальчик смежил веки, и перед глазами заплясали черные точки.
Потом он услышал голос Дервал. Так много она уже давным-давно не говорила.
Она подробно рассказывала обо всем бабушке. Вспомнила имена всех — Пола и Миксера, Майкла и Мозеса. Финн заметил, что сестра не назвала Нико. Правда, она его толком и не видела. Когда он оказывался поблизости, она каждый раз прятала лицо. Бабушка слушала очень внимательно, восклицаниями помогая девочке продолжать рассказ.
—Что ты говоришь! И он осмелился! Подумать только! Что ж было дальше?— доносилось до Финна.
И внезапно Финн подумал: «Вот в этом-то и дело. На все стоило пойти, лишь бы сестренка жила с теми, кто ее любит и будет охотно слушать. Даже ради одного этого...»
Финн, должно быть, уснул сидя. Бабушка разбудила его и стала журить:
—Спать в такое время, когда для обороны нужен каждый человек!
Завернутая в простыню Дервал сверкала чистотой Мордашка ее сияла. «Купанье пошло ей на пользу», подумал Финн. Он заметил, что бабушка хоть и ж у рит его, но смотрит как-то тревожно, склонив голому набок.
—Живо в ванну! — скомандовала она.— Вымойеи как следует и выброси эту грязную одежду. Ты же не хочешь нас осрамить?
Финн улыбнулся и пошел в ванную. До чего же при ятно лежать на спине в горячей воде, отмывать с тела грязь и промывать волосы. Финн вспомнил Мозеса. Если бы ему предложили залезть в горячую ванну, ему бы тоже понравилось.
Когда, одетый во все чистое, Финн вошел в кухню, Дервал уже была в розовом платье, белых носочках и блестящих лаковых туфельках. Она теперь выглядела совсем по-другому. Здоровяк Джо, став на колени, застегивал ей на спине пуговицы, и это было так забавно.
—Красивая теперь я, правда?— спрашивала Дер вал.
—Да как же ты можешь быть красивая с волосами, как у мальчишки?— возражала бабушка.
—У меня красивое платье,— стояла на своем Дервал.
В дверях появился Пэдди.
—Они спускаются по дороге,— сообщил он.
—Хорошо,— сказала бабушка.— Ты, Финн, останешься здесь с Дервал. Что бы ни случилось, нипочем не выходи.
—Хорошо,— кивнул Финн.
—Они отнимут нас у тебя, бабушка?— спросила Дервал.
Бабушка и внучка смотрели друг на друга, все молчали.
—Я хочу остаться у тебя,— сказала Дервал.
«И я тоже»,— подумал Финн.
Бабушка опустилась перед девочкой на колени.
—Никто тебя у меня не отнимет,— сказала она,- Слышишь?
—Вот хорошо-то.— И Дервал обняла бабушку за шею.
А бабушка посмотрела на Финна. Она улыбнулась ему. Потом встала и потрепала Дервал по голове:
—Ты наша. Мы никому тебя не отдадим... Запри за нами дверь,— сказала она Финну и вышла вместе с Пэдди и Джо.
Финн закрыл дверь. Он увидел засов, задвинул его и подошел к окну. Оно было небольшое, на подоконнике стоял горшок с геранью. Из окна Финну все было видно, но Дервал теребила его за ногу, и Финн пододвинул к окну стул, чтобы Дервал могла на него взобраться и тоже смотреть. Он обнял сестренку.
Бабушка стояла на улице у запертых ворот, по бокам от нее — Пэдди и Джо, а перед ними — рослый сержант, несколько полицейских и крестьяне, которые прочесывали горный склон.
—Послушайте, миссис О'Флаэрти,— говорил сержант,— мы не хотим неприятностей. Дети находятся под опекой суда, и мы должны их забрать.
—Какие дети?— спросила бабушка.
—Послушайте, мы же все знаем, что дети у вас.
—Это откуда же знаете?— спросила бабушка.
—Бога ради, перестаньте, миссис О'Флаэрти! Ведь мы видели, как эти молодцы, Пэдди и Джо, посадили детей на пони и увезли.
—Откуда же вам известно, что это те самые дети?
—Да мы же видели их своими глазами! — воскликнул сержант, начиная злиться.
—Вы могли видеть других детей, похожих на тех,— сказала бабушка.
—Ладно. Дайте нам войти в дом, и мы все сразу объясним.
—А ордер у вас есть?— спросила бабушка.
—Зачем мне какой-то ордер?— удивился сержант.
—Чтобы ступить на порог моего дома, вы должны иметь ордер. И чтобы сунуть свой длинный нос в мою дверь, тоже должны иметь ордер. Если он у вас есть, так и скажите.
—Нет, ордера у меня нет, но я могу его в два счета получить.
—Вот и отправляйтесь за ним. А без ордера вы ко мне-во двор не войдете.
—Но послушайте, миссис О'Флаэрти, давайте рассуждать здраво...
—Вот и рассуждайте себе на здоровье,— сказали бабушка.
—Вы же знаете, что закон нарушать нельзя. Или вы идете против наших законов? Что ж, попробуйте, увидите, что получится. Неужели вы не понимаете, что это дело вам не выиграть?
—Нельзя сказать, выиграешь или проиграешь, пока не начнешь играть,— сказала бабушка.— Надо начат!.. Вот вы и начали, а я закончу.
—Ладно. Хотите воевать? Что ж, получите свое. Завтра утром я вернусь с ордером и представителями властей. Я предупреждаю вас: закон есть закон, с ним не шутят. И не имеет значения, кто вы — бабушка О'Флаэрти или кто другой. Закону должны подчиняться все, а нет — вам же будет хуже.
—Уходите! И возвращайтесь с ордером. Да с полком солдат! И хоть со всей ирландской полицией. С пушками и пулеметами. Делайте, сержант, что хотите, по у нас, у О'Флаэрти, никто этих детей не отнимет.
Она повернулась к сержанту спиной и нЗправилап. к дому.
—Да послушайте же, миссис О'Флаэрти...— жалобно снова завел свое сержант.
Но бабушка только махнула рукой и вошла в открытую Финном дверь.
—Ну, теперь мы поедим. День накануне битвы, вер но, Финн?
—А они нас не одолеют?— спросил Финн.
—Пусть только попробуют,— отвечала бабушка. Пусть попробуют!
ГЛАВА 20
Кэрриджмор в то солнечное утро вы глядел очень красиво. Крытые соломой белые домики деревушки были разбросаны по небольшим каменистым участкам, за которыми начинались холмы, переходившие в предгорье. Вдали синели высокие горы, а впереди раскинулось усеянное островами море и тянулись белые песчаные пляжи...
Каждый решил бы, что местечко это — прелестное, но захолустное.
И хотя деревушка ничего собой не представляла, сейчас ею интересовалось невероятное количество людей. Со всех сторон подкатывали автомобили, из них поспешно вылезали вооруженные фотоаппаратами репортеры и принимались за дело. Один прилаживал штатив, другой пробовал вспышку, а третий снимал киноаппаратом. Взобравшись на телефонные столбы, фотографировали деревушку на фоне моря и на фоне гор.
У ворот дома бабушки О'Флаэрти гомонили любопытные, но ворота были заперты, перед ними невозмутимо стояли здоровяки Пэдди и Джо, и можно было подумать, что оба немы от рождения — ни один не проронил ни слова.
—Позвольте нам взглянуть на детей! Где же бабушка О'Флаэрти? Жалко вам, что ли? Дайте сделать хоть один снимок!
