Устроившись недалеко от кобры, мистер Смит внимательно наблюдал, как первое звено по-разному крутит держатели для факелов — пока второе аккуратно давит на многотонную глыбу. Минут через пять потрепанные держаки оставили в покое, тут же начав приставать к одному из каменных блоков стены.
— Пошла, пошла родимая!
Как и думалось, глухой тупик оказался вполне себе проходимым: довольно легко (хотя и с характерно-тяжким потрескивающим шорохом) проворачиваясь на невидимой оси, искусно отесанная скала освободила широкий проход, заодно подняв целое облако пыли — в которую тут же шагнула засветившаяся зыбким синим светом фигура.
— Хорошо бы сразу и вторую сокровищницу…
Громкое рычащее шипение сразу пары разъяренных кобр, невнятный возглас, многоголосые далекие пересвисты-отклики еще нескольких крупных аспидов, удар и скрежет стали по камню, слитный рывок страховочного фала, от которого тело дерзкого вторженца буквально вылетело обратно — все это уместилось в жалкую пару секунд.
— Н-навались!!!
Все с тем же тяжким шорохом и скрипом плита вернулась на место, отсекая людей от разневанных нагов. Не всех: на помятой забрызганной каплями крови кирасе «девятого» осталось довольно жуткое украшение в виде короткого обрубка крупной королевской кобры, намертво впившейся в толстую кожу. Заворочавшись в руках товарищей, разведчик дал подтянуть и привалить себя спиной к стене и слабо улыбнулся подбежавшему командиру:
— Там почти сразу куча какого-то мусора, и в нем гнездо. И мамаша с папашей — лишь чутка поменьше вон той страховидлы. Пару яиц я им, похоже, раздавил…
Скосив глаза на «орден мертвой головы», боец дал его отодрать — что получилось далеко не с первого раза.
— Галерея дальше идет и вправо изгибается. Вроде шагов через двадцать еще один тупик виднелся? Толком не разглядел.
Кое-как стянув с руки перчатку, он посмотрел на ладонь, и спокойно констатировал:
— Цапнули-таки, шланги чертовы.
Мгновенная пауза, когда застыл, казалось, сам воздух, и — все слажено засуетились. Ближний боец одним махом присосался к двум красным точкам, начав изображать из себя прирожденного упыря; второй принялся тормошить аптечку, готовя укол сыворотки; третий нащупал на рукаве куртки «девятого» небольшой шнурок и от души его затянул, тут же потянувшись за своими часами, чтобы засечь время наложения давящего жгута. Четвертый начал промывать саму перчатку от яда; пятый скрутил пробку фляжки с малость подслащенным холодным чаем.
— Так, Лева, терпи — атаманом будешь! Давай-ка вот, не меньше половины в себя влей.
— Не надо атаманом… Лучше старшим экспедитором. Или вообще, начальником регионального отдела.
— Да уж — ты если и помрешь, то не от скромности! Признайся, наверняка ведь к молодухе змеиной первый приставать начал?
Под сдавленный смех и пофыркивание со всех сторон, укол прошел незаметно.
— Давай, пока держишься на ногах и при памяти — быстро-быстро уходим.
Гонка по помостам с периодическими нырками в раскопы действительно много времени не заняла — а если бы не необходимость соблюдать тишину и полную светомаскировку, то управились бы и еще скорее. Возвращение на станцию «Кочегарка» тоже вышло быстрее обычного: боец на передней платформе так давил на педали ножного привода, что едва их не погнул — разогнав подземный транспорт до предела допустимого. Новый всплеск суеты по прибытии, благо что «ремонтникам» не надо было ничего объяснять — сами раздели и утащили квелого товарища отлеживаться после близкого знакомства с семейством королевских кобр. Отдав все необходимые распоряжения, Джон наконец-то сбросил пропотевший изнутри доспех, надолго встав под горячие струйки душа. Затем голяком дошел до стола и хлопнул залпом стакан очищенной самогонки, которую англичане называли кто виски, а кто и скотчем. Оделся, вышел на крыльцо конторы, тут же почувствовав на лице капли мелкого дождя… Так и стоял, пока темнота за его спиной не оформилась в жилистую фигуру его заместителя Сэма:
— Ему уже лучше. Перчатка помогла: ранки неглубокие, яда попало мало. Выживет.
Вернувшись под крышу, мистер Смит глубоко вздохнул и как-то невпопад ответил:
— Как-то погано весна начинается…
[1] Макинто́ш — плащ из непромокаемой прорезиненной ткани, который был в моде в середине XIX века. Название происходит от фамилии шотландского химика Чарльза Макинтоша, который, проводя очередной опыт, измазал рукав пиджака раствором каучука и спустя некоторое время заметил, что рукав пиджака не промокает. Он запатентовал это изобретение и основал компанию по производству непромокаемых изделий — макинтошей.
[2] Индикаторная трубка — стеклянный цилиндрик, заполненный индикаторным порошком (сорбентом). Сущность метода заключается в изменении окраски индикаторного порошка в результате реакции с вредным веществом в анализируемом воздухе — что позволяет просто и быстро установить пригодность или не пригодность атмосферы для дыхания.
[3]Ракшасы — демоны-людоеды и злые духи в индуизме и буддизме.
[4]Принцип работы регенеративного патрона основан на выделении кислорода из химических веществ при поглощении углекислого газа и влаги, выдыхаемых человеком.
[5]Сброшенный во время линьки наружный ороговевший слой кожи змеи.
[6] Изолирующий противогаз предназначен для защиты органов дыхания, зрения и кожи лица человека и обеспечивает нормальное дыхание практически независимо от содержания в атмосфере кислорода и вредных веществ.
[7] Главная семирядная башня храмового комплекса Вишну.
[8] Рулон ткани различной ширины, длиной в среднем в 15 погонных метров.
[9] То есть с узорами, вышитыми нитями из драгоценных металлов. Подобная ткань (парча, аксамит и т. д) была весьма трудоемка в производстве и крайне дорога.
Глава 6
Глава 6
Начало весны в продуваемом всеми балтийскими ветрами Санкт-Петербурге, отчасти напоминало приход оной в далекой жаркой Индии: такое же изобилие дождей (увы, мелкой холодной мороси — а не теплых тропических ливней), редкие солнечные денечки и повсеместная сырая слякоть. Хватало и людей, коих март-месяц совсем не радовал… К примеру, двух солидного вида мужчин, которые в первый день весны получили приглашение на важную беседу. Ехать на нее им страшно не хотелось, но альтернатива была еще хуже, так что воленс-неволенс — а пришлось двум братьям собираться, и с тревогой в душе отправляться «на ковер» к одному из влиятельнейших вельмож Российской империи. Вот ей-богу, лучше бы их «пригласили» в Министерство Внутренних дел — там у известных банкиров и промышленников хватало и доброжелателей, и просто должников…
— Яков, а это не может быть как-то связано со вчерашними известиями из Цюриха, об учреждении второго «Всеобщего союза еврейских рабочих»?
Потомственный дворянин Области войска Донского и действительный статский советник Яков Соломонович Поляков, машинально огладил-подправил свои шикарные усищи, и после недолгих размышлений кивнул младшему брату.
— Но это же нонсенс! Где мы, и где этот возрожденный «Бунд»⁉
Подождав (но так и не услышав) хоть какого-то ответа, еще один потомственный русский дворянин, действительный статский советник и даже Генеральный консул Персии в Москве, Его превосходительство Лазарь Соломонович Поляков недовольно насупился. Впрочем, через несколько минут старший братец соизволил его «успокоить»:
— В твоих банках и промышленных обществах с отчетностью все в порядке?
— Сам же знаешь, что нет! Будто у самого лучше… Постой, ты думаешь? Неужели речь пойдет о проверке наших кредитных учреждений?
— Это самое плохое, из возможного.
— Но⁈..
— Что за суета, Лазарь? Не мальчик уже: поимей терпение, скоро все узнаем.
Нешуточно озаботившись неприятными перспективами, младший брат наконец-то отстал от старшего, переживая небольшой внутренний катарсис. Впрочем, стоило дорогому выезду банкира зацокать подковами лошадей по брусчатке набережной реки Мойки, как он моментально стряхнул с себя липкую паутину дурных предчувствий и настроился на деловой лад.
