которое я ему дал, достаточно скоро лишит его чувств.
Хави кивнул и склонился над лицом незнакомца.
- Я Хави, губернатор Лахуна. Ты меня слышишь?’
Пациент облизнул губы и кивнул.
- Как тебя зовут?
- Акил.
- Расскажи мне, что произошло. Почему ты так пострадал?
- Я был частью каравана... путешествовал со своей женой и сыном. Мы спустились с высоких холмов и направлялись к Фаюуму... недалеко от оазиса. Ты знаешь где это?
- Да, да, - сказал Хави, побуждая мужчину продолжать.
- Мы были готовы к появлению бандитов. Мы знаем, что Сорокопуты свободно бродят в этой части страны. Впереди нас ехал один разведчик. Двое других были на каждом фланге, скрытые от наших глаз скалами. Впервые мы поняли, что что-то не так, было, когда мы увидели кружащих стервятников. Когда мы спустились в овраг, мы нашли нашего ведущего разведчика мертвым. Эти падальщики уже пировали на его останках. Его голова была отрублена и откинута в сторону. Глаза... Он смотрел на меня, словно предупреждая... - Слова Акила оборвались.
Хуэй и Кен обменялись взглядами.
- Мы думали, что это Сорокопуты, - с усилием продолжил Акил. - Мы бы отдали им наши товары, и они оставили бы нас в покое. Таков был план. Но нет. Крики раздались со всех сторон, а затем гиксосы появились словно из ниоткуда и набросились на нас, как волки. Посыпались стрелы. Крики... Крики моих друзей... Мы не воюющие люди. У нас было немного больше, чем дубинки и камни... - Он поморщился. - Они прорвались сквозь нас. Река крови стекала с этих скал на равнину. Моя жена... Мой сын... - Он начал всхлипывать.
Хави успокаивающе положил руку на плечо умирающего.
- Каким же я был трусом, - прохрипел Акил. - Даже когда их клинки вонзались в меня, я подгонял своего осла, чтобы он ехал дальше. Я бросил своих друзей...
- Ты ничего не мог поделать, - тихо сказал Хави. - Пусть ваша совесть будет чиста.
Эти слова, казалось, успокоили незнакомца. Он добавил: - Это была военная группа, не сомневайтесь в этом. Они были вооружены до зубов и несли достаточно припасов, чтобы продержаться в пустыне несколько дней. Они...
Его глаза снова закатились, став белыми, а слова превратились в невнятное бормотание.
- Больше вы от него ничего не добьетесь, - сказал Пахом. - Сейчас он идет с богами, на пороге загробной жизни. Я буду присматривать за ним, пока его свеча не догорит.
***
Снаружи, в удушающую дневную жару, Хуэй молча шел со своим отцом и братом.
Наконец Хави сказал: - Мы должны начать готовить нашу оборону. Я все устрою. Когда прибудет лорд Бакари, я попрошу его послать армию, чтобы помочь защитить Лахун. Мы подозревали, что этот день приближается. Как только гиксосы закрепились в Египте, это был только вопрос времени, когда они решат захватить всю землю целиком.
- Мы должны сражаться с ними? - спросил Кен.
Хави посмотрел на него так, словно он сошел с ума.
- Я слышал, что все земли, которые они завоевали, процветают", - продолжил Кен. - Они не мучают людей, которые им покоряются. На самом деле, они позволяют этим людям править...
- Вассалы, - отрезал Хави. - Разве мы были бы рабами на нашей собственной земле?
- Здесь, на границе, жизнь всегда покоилась на изменчивых песках. Если это спасет жизни наших людей от ненужных сражений, заметим ли мы какую-нибудь разницу в Лахуне, если будут править гиксосы? - настаивал Кен.
- Придержи язык. - Хави свирепо посмотрел на своего сына. - Я больше не желаю слышать этих предательских разговоров. Иди к своей матери. Скажи ей, что я задержусь. Она готовит визит господина Бакари, и Исетнофрет, как всегда, хочет произвести впечатление. Сейчас у меня нет времени на разговоры о пирах или музыке. Скажи ей, чтобы она поступала так, как хочет.
Кен зашагал по склону в направлении губернаторской виллы.
- Все будет хорошо, отец, - сказал Хуэй. - Лучшего человека для обороны Лахуна не найти.
Улыбка Хави была натянутой. Он устало кивнул.
- Я созову совет, и мы начнем наши приготовления. Люди у нас есть, но нам не хватает оружия. Стены, однако, крепкие.
- Гиксосы могут и не напасть. Возможно, они проверяют нашу решимость.
- Это правда, - сказал Хави. - Но мы должны надеяться на лучшее и готовиться к худшему. - Он похлопал сына по руке. - Я не позволю этим приготовлениям сорвать твои торжества, даю тебе слово.
- Это не имеет большого значения...
- Нет, это очень важно, - твердо сказал Хави. - Ты принес славу Лахуну, этой семье и мне. В прошлые дни мы испытывали трудности. Смерть твоей матери... - Он сморгнул внезапную слезу. - Мы будем праздновать наши радости, когда они у нас будут. И мы отпразднуем этот чудесный момент во имя твоей матери Кии, а также во имя тебя. Пока ты здесь, она тоже здесь.
Хави ушел, не сказав больше ни слова. Хуэй знал, что он не хочет, чтобы сын видел его эмоции. Он почувствовал прилив любви к своему отцу. Если бы он мог быть хотя бы частью того человека, которым был Хави, он бы достиг величия.
***
Хуэй поплелся в Нижний город, где от шума обычно звенело в голове. Теперь все было тихо. Группы мужчин склоняли головы друг к другу на каждом углу, перешептываясь. Глаза метались туда-сюда. Проходя мимо, Хуэй уловил обрывки этих разговоров. Страх пронизывал их слова. Страх вторжения, войны, крови и смерти.
Добравшись до ворот, он прошел вдоль внутренней стороны стены, осматривая их оборону. Он мог видеть, насколько слабы они были против продолжительной атаки. Стена была сделана из сырцового кирпича, а не из камня, который защищал большие города вдоль Нила. Тут и там куски раскрошились и отвалились. Хави постоянно просматривал счета, чтобы понять, что можно выделить на ремонт оборонительных сооружений. Но средств никогда не хватало.
Хуэй знал, что у него есть немного хитрости, что он может выкрутиться из трудных ситуаций. Но он жаждал обрести навыки, которые могли бы сослужить ему хорошую службу в битве за Лахун. Он
