— Конечно, — говорит она громко и еще громче, — Именно поэтому, чтобы всем было спокойнее я должна подать вам молоток и гвозди!
Штефан оборачивается к ним, приподнимает бровь и издает звук “кхм”.
— Вас не устраивает этот мир?! — она кивает в сторону Рафаэля, — Мое или его присутствие в нем?!
Теперь он держит ее, видит как напряглись мышцы на ее лице, выделились и потемнели проступающие сквозь тонкую кожу вены. Выглядит она ужасно, но не это пугает его, а ее состояние, то как она продолжает держать руку на животе и взволнованность.
— Идите и убейтесь любым нравящимся вам способом! Нет?! Тогда слушайте его!
Она показывает на Штефана.
— Он пытается рассказать о существовании тех о ком вы и не слышали! Плевать им на каждого из вас потому что…
Раф встает за ее спиной, обнимая ее под грудью. Пусть скажет то, что видит она.
— Потому что?.. — кто-то из них поднимается на месте.
Лица у вампиров не стали более дружелюбными. Она разозлила их еще сильнее. Все верно — сильные и всемогущие, а девчонка чья жизнь на волоске смеет орать на них. Это они с Джейком избаловали ее.
— Потому что просто живут и им нет дело до вас. Может они прячутся, но только потому что никто не хочет умирать, а вы только и знаете что убивать.
Последнее она говорит очень тихо, закусывая губу, до боли, до укола в виске.
— Ты в порядке?
Он поворачивает ее к себе, обнимая.
— Ты молодец. Спасибо тебе.
— Я не тебя защищаю, Хеллингер.
— Я знаю. Пора бы уже разорвать этот порочный круг.
Штефан вновь берет слово, говоря с не меньшим пылом и злостью.
— Зачем мне по-вашему защищать ее?!
Кажется, что этот не то друид, не то священник потерял самообладание и наконец вышел из себя. Ненадолго. Через пару секунд, соавладав с собой или с замолчавшим залом он принял свой прежний вид и продолжил.
— Я не встречал женщин-матерей, но знаю тех кого выносили в их чреве.
Ее ребенок сначала выкачает из нее все силы и ресурсы, а потом, когда Алекс ослабнет, настолько, что не в состоянии будет поднять прогрызет вход наружу. Он явится в этот мир, не переживая ни мук, ни удушья, ни страха.
— Отнеси ее домой.
Алекс становится плохо. Она оседает в руках Рафаэля.
— Нет! — восклицает Штефан.
Они держат их в круге. Выглядит так, словно они знали чем закончится это заседание и заранее разыграли все по ролям, а потом разместились по своим местам. Это только подозрения.
— Сперва кто-то из вас или из присутствующих поручится за нее, за ее еще неродившегося ребенка. Он должен пообещать, что тайна нашего существования не откроется людям.
— Я сделаю это.
— Ты убьешь его, если он будет безумен?
Разумеется, они — мутанты, отличаются от цивилизованной части мира и дети от них не будут исключением.
— Если будет представлять угрозу людям?
Раф смотрит на Алекс, прижимает свое лицо к ее, почти не ощущая замедлившееся дыхание. Он не уверен, что не сделает другого — не убьет это существо, если оно будет угрожать ее жизни.
“К тому времени здесь будет, Джейк! Он поступит так как считает нужным!”
Рафаэль целует ее в лоб с тихим “прости меня, если ты слышишь это!”
— Да.
— Клятва.
Рафаэль передает ее Кросби.
— Осторожней.
Тот кивает, не согнувшись и не напрягшись от груза на руках.
— Я клянусь всем своим существом, кровью что течет в моих жилах и дает мне жизнь, что сделаю обещанное — позабочусь о женщине и о ребенке в ее чреве, сделаю все от меня зависящее, чтобы мир не узнал тайну охотников ночи, убью ребенка, если он родится монстром и станет угрожать нашему существованию. Если этого не произойдет…
Он вздохнул, провожая взглядом Кросби с Алекс на руках.
— Пусть кровь возьмет свое, пусть уничтожит меня, как будто меня никогда и не было. Обещаю, да будет так!
Не произошло ничего такого — кровь не забурлила, сознание не перевернулось, мир не стал тусклым. Раф всего лишь осознал, что связан с ней, но ничего более. Он бы и без клятвы позаботился о ней и о ребенке, без обещания свернул бы голову мелкому выродку, если бы только ощутил тень подозрения, что жизни Алекс угрожает опасность. Он еще провожает взглядом Стэна, осознавая, что этот поступок принесет ему боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 15
— Как ты себя чувствуешь?
Алекс приходит в себя в светлой комнате, в кровати, укрытая одеялом. Рядом с ней сидит женщина, которая на ее пробуждение быстро отдергивает руку.
“Неужели все это было только сон?”
Она поднимается, усаживаясь и осматриваясь по сторонам, дотрагивается до живота привычным, автоматическим жестом, некоторое время сидит так, а потом улыбается.
— Все закончилось. Ты в безопасности. Не надо волноваться. Алекс?
— Я не волнуюсь.
— Твой пульс говорит о другом.
Алекс смотрит на другую свою руку, но женщина не спешит прикасаться к ней.
— Я слышу, как бьется твое сердце, — замечает она с легкой улыбкой. — Ты…
— Где Раф?
Ей надо поговорить с ним. Она хочет знать, что это было?! Зачем он затеял всё это? Господи Боже! Она — дурочка поверила в этот спектакль!
— Он еще не вернулся.
— А Стэн?
Она отпускает взгляд на мгновение. Алекс видит, как дрогнули уголки ее губ.
— Он вернулся. Решил, что ему не помешает поддержка.
— В чём?
Стейси складывает руки на коленях и смотрит на нее с легкой улыбкой.
— Он сам расскажет тебе обо всем. Ты хочешь чего-нибудь?
— Я хочу умыться.
— Конечно.
Стейси поднимается, проходя к светлому шкафу, она открывает его дверцы, демонстрируя стопки одежды. В основном светлой.
— Я готовилась к твоему приезду, — говорит она быстро, в ее голосе слышится и гордость, и радость. — Все что находится в этой комнате — твое.
Она продолжает перемещаться по спальне, открывая шкафы и ящики, демонстрируя содержимое полок и ящичков.
— Одежда, обувь, текстиль. Если надо будет что-то еще…Я обязательно куплю тебе.
Алекс поднимается, не так изящно и быстро, как это бывало прежде. Живот еще не большой, но кажется, что очень тяжелый.
— Спасибо. Это очень мило и щедро с вашей стороны.
— Перестань! — женщина улыбается, теперь очень радостно и смущенно. — Мне в радость позаботиться о тебе.
Алекс поглаживает живот, улыбаясь шевелению в нем. Она смущена таким вниманием к себе, но не может сказать, что рада и хоть сколько-то расслабилась.
— Вы знаете, как меня зовут, и я догадываюсь кто вы. Стейси, верно?
Брюнетка со скрепленными в изящный узел блестящими волосами спохватывается, подходит к ней, протягивая руку.
— Стейси МакКена. Рафаэль столько рассказывал о тебе, что теперь мне кажется, что мы знакомы.
— Вот как?
— Он рассказывал только хорошее, — спешит успокоить она ее, но почти тотчас же прижимает ее к себе. — Спасибо тебе.
Вот теперь она смутилась. На ее скромный взгляд ее не за что благодарить.
— Он мой друг. Ты спасла его. Мы думали, что давно потеряли его! Ты затеяла это безумное путешествие и не позволила ему остаться! Ты позаботилась о детях!
Алекс кивает, заставляя себя улыбнуться. В ее словах столько горячей признательности, восхищения и благоговения, что впору почувствовать себя святой. Она не такая. Рафаэль знает это лучше, чем кто-либо другой.
— Стейси. Давайте мы поболтаем после того, как я приму душ? Мне нужно пару минут…
Чтобы побыть одной и обдумать свалившуюся на ее голову информацию. Поведение этой женщины, ее восторг вызвало новую порцию слез и ей бы не хотелось расплакаться прямо перед ней.
— Да-да! Прости! Я так ждала тебя! Забываю, что все это время тебе не давали покоя.
Она бьет себя по губам, машет руками и делает такой вид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я жду тебя в столовой. Ты хочешь есть? Пить? Я приготовлю! Что ты любишь?!
Алекс замечает, как та смотрит на ее живот — с каким-то очень явным интересом и умилением. Видно, что ей хочется попросить ее о чем-то, но Алекс не собирается ни упрощать ей задачу, ни тем более разрешать ей это. Она не знает ее. Забота — это очень мило, но как знать, что у нее на уме?
