– Я… Он… – начал, всхлипывая, Егор.
– Попей сперва, – Карпо вытащил из рюкзака термос.
– В общем, – глотнув горячего чая, Назаренко-младший снова обрел дар речи, – я был у себя в номере, он зашел без стука, с сумкой. Приказал собираться, и грубо так, странным голосом каким-то, будто и не он это… Я говорю – зачем, а он больно схватил за ухо и совсем какую-то чушь понес про какие-то рыцарские замки, где «мы вырастим молодежь, которая будет равнодушна к боли, перед которой содрогнется мир…». Он все время называл себя «мы» – от этого страшно делалось. «Молодежь без слабости и нежности…» Что-то про блеск хищного зверя в моих глазах.
– Продолжайте, продолжайте, – из полутьмы зала вынырнули Че с Георгием, – очень любопытно.
– Я вырваться хотел, – взглянув в сторону Маргариты и расправив плечи, продолжил Егор. – Но он вцепился в руку, как клещами. Видите, пятна, – мальчик приподнял рукав курточки, и, действительно, на запястье темнели синяки. – Я попытался кричать, но он долго так и внимательно на меня посмотрел… И – не понимаю – со мной что-то сделалось. Будто ступор нашел. Ну как на сцене иногда в первый раз бывает. Я даже слова не мог сказать, не то что закричать. И как лунатик за ним пошел. Мы приехали сюда на такси. Шли по колючим кустам, потом увидели сарай, люк, на котором ярко горела эмблема с каким-то цветком. Спустились, он фонарь достал. Дошли до этого зала, а тут для свинки ящик стоял странный, с какими-то ремешками, факелы горели. А этот… Всеволод Степанович, – поправился, шмыгнув носом Егор, – связал мне руки. Потом свинку привязал к ящику. Он еще какое-то кольцо на ящике нашел. Страшно обрадовался, нацепил его на палец. Достал свой перочинный ножик, выбрал лезвие подлиннее. И час где-то, а может и больше, сидел, будто спал, с закрытыми глазами, бормотал что-то иногда. На кольцо посматривал. Вскрикивал, вот как сейчас. А потом побледнел, глаза закатил и страшным таким голосом говорит: «Сейчас не ваш тухлый спектакль – настоящая мистерия начнется. Хочешь стать рыцарем? Настоящим черным рыцарем? Ты должен пройти посвящение! Принести свою первую жертву! А когда докажешь, что достоин, я познакомлю тебя с Блаумоном!» Или как-то так. Я не очень понял, с кем он меня познакомить хочет. Я испугался…
Сева опять начал проявлять активность, завозился и тем же чужим голосом пробормотал несколько слов совсем не по-русски.
– Немецкий, – констатировал, прислушавшись, Че.
Тут Георгий просеменил к несчастному артисту, обнюхал его, зло и недовольно зарычал, отпрыгнул и отрывисто тявкнул:
– В нем кто-то чужой.
Дальше началось и вовсе странное. Чертополох подскочил к Севе, одной рукой взял его пальцы, другой попытался поднять подбородок, чтобы заглянуть в глаза:
– Wer sagt mit mir? Кто говорит со мной? – спросил он тихо, внятно и настойчиво.
К немалому удивлению Маргариты, Сева тем же измененным голосом ответил ему по-немецки. И, не поднимая век, побледнев, быстро-быстро говорил еще минут двадцать. Карпо только повторял тихонько свое «етишкин кит». Егор смотрел на все происходящее широко раскрыв глаза, усиленно шмыгая носом. Корица потихоньку добавила в чай мальчика что-то из фляжки («умягчитель реальности» – поняла Маргарита). Георгий, волнуясь, наворачивал круги вокруг Че и Брандта, который с каждой фразой все более воодушевлялся, иногда смеялся хрипло и, честно говоря, нагонял на присутствующих жути. Все с облегчением вздохнули, когда Сева, наконец, иссяк. Он снова уронил голову на грудь и закрыл глаза.
– Я позже расскажу, что случилось, – ответил Че на вопрошающие взгляды друзей. – Теперь надо поскорее выбраться отсюда. И способ один – попытаться разобрать завал. Похоже, когда-то здесь был подземный бункер на несколько небольших комнат, – добавил он. – Тут только какая-то рухлядь, старые телефонные аппараты, катушки с кабелем и развалившаяся мебель. Но вход в бункер один – тот, через который мы вошли и который завалило. В общем, мы с вами в мышеловке, товарищи. И хотелось бы понять, где наш доблестный проводник. По крайней мере я его не вижу. Кто-нибудь видит?
Все, кроме Севы, который продолжал нехорошо скалиться в пространство, отрицательно замотали головами, озираясь. Валерки нигде не было видно. И никто не мог объяснить толком, как и в какой момент он исчез. Маргарита потупилась. Карпо и Че, прихватив из рюкзака еще пару факелов и фонарь, направились к заваленному выходу, предварительно проверив крепость веревок на запястьях Севы Брандта. Георгий поспешил за ними. Корица продолжила отпаивать чаем Егора Назаренко, налив по пластиковой чашечке (и они в количестве нескольких штук нашлись у капитана) себе и Маргарите. Та, успокоив свою свинку-эльфа, усадила настрадавшуюся питомицу в специально захваченную розовую клетку и снова украдкой глянула в планшет.
Девочка понимала, что ее товарищи не доверяют Валерке, но с тем, что ее друг специально заманил всех в ловушку, согласиться не могла. Ну не могла, и все тут. К тому же она волновалась – не случилось ли чего с Валеркой, когда прогремел взрыв? Она думала-думала-думала обо всем этом так напряженно, что совсем не удивилась, когда экранчик планшета, будто в ответ на ее мысли, совсем чуть-чуть бликанул слабым синим светом. Точно Валерка, как в то недолгое время, когда был ее личным секретом, хотел сообщить что-то исключительно ей. И Марго поняла, что опять не станет делиться своей тайной со взрослыми. Она опасливо покосилась в сторону бабушки, но та о чем-то тихо и настойчиво расспрашивала Егора.
Слабый голубой блик с экрана, точно солнечный зайчик (если бывают, конечно, синие солнца, потому что лунных зайчиков не бывает), соскользнул на пыльный пол. Став почти неразличимым для невнимательного взгляда, он пополз в сторону, противоположную заваленному входу.
Маргарита встала и пошла за ним. Через несколько метров блик исчез как раз напротив заложенного кирпичом проема в стене. Может быть, когда-то здесь тоже была комната типа тех, что видели при беглом осмотре Че, Карпо и Георгий? А может, там другой выход из бункера? Девочка подошла ближе и ощупала кладку. Один кирпич зашатался и чуть не сам прыгнул к ней в руки. Немедленно вообразив себя деревянным мальчиком Буратино из любимого старого фильма «Золотой ключик», Марго заглянула в обрамленное нитями паутины отверстие. Разумеется, никакой волшебный театр занавес перед ней не поднял. Только кромешная темнота, в глубине которой (а может, показалось?) мигнул синий огонек – точно блик прошел сквозь стену.
Свечение разгоралось, и вскоре девочка увидела небольшую комнату, одну стену которой занимало странное устройство, напоминающее допотопные ЭВМ. Марго когда-то видела такие в маленьком музее при институте, где работали ее родители. Прямо перед машиной стояли два низких кресла с подлокотниками. На одном, спиной к ней, лицом к устройству, кто-то сидел. И Маргарита не сразу различила в неверном, мигающем свете, что это – Валерка.
Нет, точно – он! Марго уже собиралась окликнуть друга, но тот обернулся сам. И, моментально найдя взглядом то отверстие, откуда его рассматривала Маргарита, предостерегающе поднес палец к губам. Будто просил девочку не выдавать его. Каким же худым и уставшим выглядело его лицо! Даже жалким. Конечно, Маргарита никому ничего не скажет! Она только сильнее прильнула к дырке в стене… Но тут подземелье вздрогнуло от очередного толчка, и Марго отбросило на пол.
И очень вовремя. Ветхая кирпичная кладка, скрывавшая комнату с ЭВМ и Валеркой, обвалилась больше чем наполовину. Оттуда хлынул поток синего света. Он смешался с клубами поднятой пыли. И тут же раздался вой – такой мерзкий, что того и гляди – лопнет взрывом. Марго зажала уши руками. Она не понимала, что происходит. Хотелось спрятаться, забиться в угол. А вибрирующий воздух то тут, то там уже прошивали короткие синие вспышки – острые молнии яркого света.
Они выхватывали из полутьмы людей и предметы: ящик, обломок доски на полу, бабушку, прижимающую к себе Егора. Севу с застывшим взглядом. Бегущих от входа к своим Карпо и Георгия. Тут перед Марго, как из-под земли, возник Чертополох, дернул за руку и потащил в центр зала. Вся компания сгруппировалась вокруг Георгия таким образом, что песик оказался ровно посередине. Пекинес замер, широко расставив передние лапы. И, как огромный мыльный пузырь, выдуваемый уличным фокусником, поднялась над ним, радужно переливаясь и увеличиваясь в размерах, тень льва с развевающейся гривой. Она выросла до потолка, накрыла просторным куполом Корицу, детей, мужчин, самого Георгия. Только тогда чудовищный звук стих, оставшись снаружи. И все, чуть выдохнув, смогли оглядеться.
Казалось, снаружи их призрачного, но плотного укрытия бушует сухая, без дождя, гроза. То и дело темноту разрывали синие молнии, иногда они сталкивались и искрили. И вдруг с той стороны, где Маргарита обнаружила потайную комнату, показались странные силуэты. Карпо среагировал моментально: он вытащил из рюкзака три приборчика, точь-в-точь похожих на планшет Марго, и молча протянул Чертополоху с Корицей. Те быстро и деловито осмотрели их: из каждого корпуса показалось по гибкой антенне. На конце каждой антенны заплясало по веселой синей искорке. А силуэты приближались. Девочке сделалось не по себе – она узнала страшную мумию медсестры из подземного госпиталя. Да только мумия была не одна. Штук семь (а то и десять) медсестер, выстроившись в ряд, плыли невысоко над полом. Одинаковые, как близняшки! Почерневшие лица с пустыми глазницами и оскаленными зубами оттеняли невозможно белые косынки и одеяния, которые парусами развевались за их спинами. Они бессмысленно протягивали вперед скрюченные по-птичьи руки-лапки, пытаясь ухватить ими что-то невидимое. И – приближались.
