И очень часто жители одного московского дома оказывались соседями и в «колхозе»: кто-нибудь открывал хорошее, не слишком дорогое место, а за ним ехали остальные. Так случилось и с родителями Вероны. И представьте себе их негодование, когда в одно далеко не прекрасное утро они обнаружили, что алкоголики Ведерниковы тоже решили подышать свежим воздухом. Вернее, Олег и Любка остались квасить в городе, а неаккуратная бабка, прихватив с собой Костю и Ирину, поселилась в сарае у самого леса, согласившись проводить лето в такой халупе, куда не хотел въезжать никто из «дачников». (Хозяевами сараюшки были Кононовы, которые даже на фоне всегда нетрезвых других прюковцев выделялись особой любовью к горячительным напиткам.) Правда, старуха не вылезала из сарая, Ирка и Костя копошились во дворе, и Верона с ними не сталкивалась.
Потом все выросли, Верона перестала каждое лето кататься в Прюково, несколько лет не посещала тетку. Приехала лишь на похороны родственницы и мигом узнала интересную новость:
Алексей Кононов, полуграмотный парень, пастух, женился на Ирке Ведерниковой, бывшей дачнице. Свадьбу сыграли, едва невеста закончила школу, сейчас молодая жена проживает в деревне, ее судьба теперь — возиться в навозе…
Глава 14
По дороге домой я составила четкий план действий на завтра. Рано утром отправлюсь в Прюково — Ирина небось не покидает деревню. Встречусь с ней и постараюсь узнать две вещи. Первое: был ли у ее брата на запястье шрам. Второе: каким образом ее законный муж оказался супругом Алисы? Может, пара мирно развелась и пастушок подался в город, а компьютерная программа просто дала сбой, ошиблась? Но вроде, по словам Алисы, супруг ее был москвичом, имел комнату в коммуналке…
Ладно, сейчас главное выяснить, имел ли Ведерников шрам.
Я припарковалась во дворе и пошла в подъезд.
Так, попробуем разложить имеющуюся информацию по полочкам. Алексей женится на Алисе. Представляется москвичом, правда, говорит о том, что когда-то проживал в деревеньке с каким-то совершенно не правильным названием — Волкина. У Алексея имелись две родственницы-селянки, исчезнувшие невесть куда после его гибели, и шрам на запястье. Счастье Алисы длилось совсем недолго, муж успел сделать ремонт в квартире — обстоятельный, со сменой полов и крушением стен и погиб в банальном дорожно-транспортном происшествии. Тело сгорело, останки несчастного вдове не показали, да и правильно, незачем травмировать женщину столь ужасающей картиной. После кончины Алексея на Алису посыпались несчастья.
И Алексей ни словом не обмолвился о том, что ранее был женат. Почему? Впрочем, сей факт легко поддается объяснению: многие мужчины, сбросив оковы прежнего брака, не хотят вспоминать о той, что когда-то была любимой и единственной.
Ирина постоянно обитает в Прюкове, Алексей, очевидно, был уверен, что она никогда не встретится с Алисой.
Спустя год после похорон Алиса случайно видит на экране телевизора руку только что погибшего Ведерникова и узнает шрам.
Конечно, можно отмахнуться от ситуации, просто подумать: бедная вдова тоскует по безвременно ушедшему супругу, вот и чудится женщине не пойми что. Но тут выясняется одно странное обстоятельство: сестра Ведерникова Ирина была отдана замуж именно за Алексея Кононова и отправлена в то Прюково.
И что мне теперь со всем этим делать? Алиса-то наняла госпожу Романову, чтобы та выяснила: почему шрам Алексея переехал на руку Ведерникова?
А может, Константин на самом деле — Алексей?
Но какого рожна он устроил спектакль со своей первой смертью? И где тогда настоящий Кононов?
Почему его паспорт оказался у Ведерникова? И если Алексей проживает теперь под личиной Константина, то отчего его жена Ирина молчит?
Ощущая легкое головокружение, я вошла в темную прихожую и стала очень тихо снимать ботинки. В квартире царила сонная тишина, все обитатели мирно почивали в кроватях. Вас, наверное, удивляет, отчего мопсы и иже с ними с радостным лаем не вынеслись к двери? Наши псы ровно в десять расползаются по уютным местам, зарываются в одеяла и пледы, кладут головы на подушки и мирно задают храпака. В это время они забывают о долге собаки и не вздрогнут, даже если в дом ввалится толпа незнакомых людей. Наша стая пребывает в уверенности, что хозяевам следует служить днем, лаять на звонок необходимо лишь в светлое время суток, а после захода солнца трудовые будни завершаются, пора на боковую.
Стараясь не шуметь, я кралась мимо закрытых дверей и тут увидела, что из спальни Кирюши пробивается узкий луч света. В душе моментально поднял голову педагог. Ну не безобразие ли! Мальчик что, не видит, который час? Сидит до сих пор у компьютера, а завтра не сумеет встать к первому уроку! Я начну тормошить ребенка, а Кирик примется стонать и жаловаться. Тот, кто ежедневно поднимает в школу отпрыска, очень хорошо сейчас меня бы понял. Ну, Кирюша, погоди!
Я дернула ручку, дверь беззвучно распахнулась.
Кирюша лежал на кровати, лицом к стене, компьютер был выключен, свет исходил от небольшой настольной лампы.
Я покачала головой и пошла к ней. И тут мое ухо уловило тихое шмурыгание.
— Кирюша, ты не спишь?
Тишина.
— Не притворяйся.
Нет ответа.
— Опять до глубокой ночи лазил по Интернету! — возмущенно воскликнула я. — Завтра же вынесу отсюда компьютер!
— Ну и пожалуйста, — дрожащим голосом ответил Кирик, — он мне теперь совсем не нужен.
Лежащая на коврике у его постели Рейчел шумно вздохнула, а Кирюша продолжил:
— Сам его вышвырну! Хватит!
В голосе мальчика звучало настоящее отчаяние, я испугалась и потребовала:
— Немедленно рассказывай, что произошло.
Кирюша сел в кровати, вытер лицо пододеяльником и грустно сообщил:
— Тебе не понять.
— Все же попробуй объяснить.
— Зряшное дело, — вздохнул Кирик. — Ты способна объяснить Рейчел, что такое алгебра?
Я окинула взглядом мирно сопящую стаффиху и вдруг ощутила укол. Что-то было не так, собака выглядела не совсем обычно. Хотя вроде все в порядке, спит, как водится, на спине, раскинув в разные стороны лапы…
— Думаю, что не сумею приобщить Рейчуху к вычислениям, — согласилась я, — безнадежное дело.
— Вот и ты ничего не поймешь! — подытожил Кирик.
Не хочу сказать, что меня обидело сравнение с Рейчел, думаю, на поле алгебры мы с ней одинаково тупы, я и таблицу-то умножения с трудом запомнила. Но Кирюша зря считает всех вокруг полными идиотами.
— Поругался с Лизой? — предположила я. — Она не желает с тобой иметь дела?
Кирик фыркнул.
— Лампудель, кабы Лизка вообще исчезла, я б плакать не стал. Дело совсем в другом.
— Опять меня вызывают к директору?
— Эка ерунда! Не в первый же раз. И потом, это ж тебе к нему идти, а не мне, чего расстраиваться? — резонно парировал Кирюшка.
— А, знаю. Тебе Дима снова наподдавал во дворе!
Кирик завернулся в одеяло.
— Боже, Лампа, ты вспоминаешь о каких-то детских неурядицах, а у меня страшная проблема.
Я плюхнулась на край его постели.
— Говори.
— Да незачем.
— Решим ситуацию вместе.
— Тут ты бессильна, — грустно сказал Кирюша и неожиданно заплакал.
Я обняла его за плечи, прижала к себе и, ласково гладя по спутанным волосам, сказала:
— Все же расскажи. Знаешь, зачем людям нужны друзья? Даже если они и не сумеют реально помочь, так хоть выслушают и пожалеют, глядишь, и легче станет.
— Меня убили, — прошептал вдруг Кирюша. — Совсем, насмерть. Ханон оказался крысой, а я дружил с ним, пускал к себе, он жил у меня всегда, когда приезжал. Знаешь, он обманщик, прикидывался честным вюстером, возил всякие товары, мне их по оптовой цене продавал, как лучшему другу.
И ведь предупреждала меня Эли: Ханон не тот, за кого себя выдает, но я ей не верил. Эли-то тоже не наша…
Я приложила ладонь к горячему лбу Кирюши.
— Милый, ты заболел, несешь бред.
— Говорил же, не поймешь!
— Ложись, поспи.
— Лампа, мне лучше умереть! — воскликнул Кирюша. — Выпрыгнуть из окна! Получается, что я хуже гарда!
Вот тут я перепугалась окончательно и, пытаясь уложить Кирюшу в кровать, стала лихорадочно обдумывать, как поступить. Катя сегодня дежурит в больнице, надо позвонить ей, сообщить, что У Кирюши на фоне гриппа начались глюки, записать названия необходимых лекарств, разбудить Сережку, отправить его в круглосуточную аптеку…
Кирюша снова сел.
— Лампа, я нормальный.
— Ну да, да, согласна.
— Меня убили!
— Хорошо. То есть очень плохо.
— И объявили предателем!
— Бедный мальчик, ложись скорей в постель.
Кирик вскочил и подбежал к компьютеру.
— Смотри, сейчас все объясню.
— Думаю, тебе лучше принять валокордин, — заботливо ответила я, — сейчас принесу из аптечки.
Из глаз Кирюши снова брызнули слезы.
— Вот ты какая! Решил все рассказать, а она слушать не хочет! Сама пей свои кретинские капли!
