— Теперь сам, — сказал Олег.
Корольков кивнул, разоружился, достал из кармана такую же ленту, передал ее Пахомову. И послушно сомкнул руки в запястьях. Он хотел, чтобы его связали спереди, но руки у него вдруг оказались за спиной, только тогда пластик стянул их. То же самое Олег проделал и с другим пленником. Связанные спереди руки — слишком большая роскошь.
— Наручники зачем с собой носите? — спросил Олег, рассматривая радиостанцию. — Для меня?
Точно такую же зеленую коробочку со съемной гарнитурой он хотел, но не решился забрать у покойных охотников по свою душу. Боялся засветиться.
— Коротковолновая? — спросил он.
— Коротковолновая, — кивнул Костя.
— Неплохо.
Короткие волны обеспечивали связь на сотни километров, но трансиверы, посредством которых она осуществлялась, имели крупные размеры и большой вес. А здесь небольшой блок размером с обычную портативную рацию. И спутниковый телефон не нужен.
Но лучше бы Олег разжился спутниковым телефоном. Тогда бы он смог позвонить в Москву. Но может быть, потому Чащин и снабдил своих бойцов рацией, а не телефоном, который мог попасть в руки майора Пахомова.
— В прошлый раз вас трое было. А сейчас где третий? — спросил Олег.
— Так все тебя ищут, — сказал Корольков.
— Не тебя, а майора полиции Пахомова.
— Вас ищут, — поправился парень.
— А вас в инвалидную команду списали?
— Ну, типа того…
— И сюда на всякий случай отправили?
— Ну, да.
— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — усмехнулся Олег.
— Виктор Борисович так и сказал, — вздохнул Корольков.
И стушевался под резким взглядом своего напарника.
Пахомов разорвал простыню, жгутом из одной половины связал Саловарову ноги, а другой частью укрепил связку на руках, заткнул рот кляпом. Покачал головой:
— Маловато будет.
Он оттащил связанного в сени, спустил его в погреб. Подземный лаз, прорытый Голиковой, никуда не делся, через него по-прежнему можно было выбраться из дома, но Пахомов плотно закупорил его большой прохудившейся кастрюлей. Со связанными руками Саловарову такую пробку не осилить.
В горницу Олег вернулся, качая головой.
— Все равно мало, — буркнул он себе под нос.
— Что мало? — нервно спросил Корольков.
Но Пахомов его не замечал. Он взял со стола пистолет «БМ», оставив съемный глушитель на столе, спустился в погреб и там выстрелил. Интегрированный глушитель слабо приглушал звук выстрела, именно на это и был расчет. Корольков должен был услышать выстрел и примерить его на себя.
Олег закрыл погреб, вернулся в комнату.
— Хотел в голову выстрелить, — сказал он, обращаясь к пленнику. — А потом подумал, что ему больно будет. Как думаешь, я правильно сделал?
— А куда выстрелил? — дрожащим от страха голосом спросил Корольков.
— Что?
— Куда выстрелили?
— Ну, он же мне в сердце выстрелил. И я ему в сердце.
— Он вам в сердце? Когда?
— А разве он не убивал моих оперов?
— Ваших оперов?
— Ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое мая, егерская усадьба, следователь Знаменова, оперуполномоченные Черновицын и Духов… Вспоминай!
— Что вспоминать? Не было нас там! Не убивали мы никого!
— А кто убивал?
— Так вас в этом обвиняют.
— Меня?
— Ну, говорят, что вы кого-то там убили и спрятали. Найти вас надо, говорят.
— Спрятал? Кого я спрятал?
— Ну, трупы… Трупов, говорят, нет, но вас подозревают.
— А трупы где?
— Не знаю… Может, и есть трупы, я не знаю…
— А что ты знаешь?
— То, что ищут вас…
— Виктор Борисович ищет, да?
— Ну да.
— Виктор Борисович Чащин?
— Да, Чащин.
— Ты его знаешь?
— Мы одна команда…
— И большая у него команда?
— Ну, команда — понятие растяжимое. Там ведь не только бойцы…
— Меня интересуют вооруженные бойцы.
— Человек двадцать.
— И все они меня ищут?
— Ну, не только. Есть еще охранное агентство, там охрана комбината, карьеров. Все, кто в свободной смене, все вас ищут. И с охраны торговых центров сняли, с охраны офисов… Мы с Семеном автостоянку охраняли, — запоздало спохватился Корольков.
— Еще раз соврешь — ударю, — спокойно сказал Олег.
— Да не вру я… — потупился парень.
— А вот я тебе не верю. Может, это ты в меня стрелял.
— Не я!
— А кто?
— Точно не я!..
— Я спрашиваю, кто?
— Да не знаю я. — Костя отвел в сторону взгляд.
— В глаза мне смотри!.. — Пахомов с размаху схватил парня за подбородок, сильно тряхнул голову. — Кто?
— Я не знаю…
— Ляжешь рядом со своим дружком.
— Ну, на такие дела обычно Джима отправляют. Джим, Демид, Карпуха.
— Чащин мог быть с ними?
— С ними мог. С нами нет, а с ними — да. Джим у него на хорошем счету. Даже не знаю, как ты с ним справился.
— Я справился?
— Ну, Джим тебя на Болотном Выселе нашел. А взять не смог. И еще ты Карпуху вырубил.
— Значит, Джим в меня стрелял?
— Точно не скажу…
— А следователь Знаменова куда делась? — Олег и хотел задать этот вопрос, но все не решался. Вдруг Татьяны больше нет.
— Ну да, говорят, следователь была, — кивнул Костя.
— Ее с собой увезли?
— Да вроде.
— Куда?
— Не знаю.
— Она жива?
— А мне что, докладывают? Знаю, что увезли, а куда…
— Где она может быть?
— Да есть места…
— А конкретно?
— Ну, все я не могу знать…
— Говори, что знаешь.
Корольков подавленно вздохнул. Он готов был рассказать все, что знал. Но вряд ли он мог знать все, и Пахомов это понимал.
* * *
Вертолет опустился прямо на теннисный корт. Кручинин вышел, посмотрел на дом и улыбнулся. Это чужой дом, но Лиза уже своя. И она ждет его. И молоко будет, и печенье, и все остальное.
Спасибо Чащину, он предоставил вертолет для поисков пропавшей группы. Но увы, очередной облет местности ни к чему не привел. И все-таки Кручинин был в хорошем настроении. Дело не ладилось, зато дома его ждала Лиза. И даже хорошо, что дело стоит на месте. Не хотелось ему отсюда уезжать.
Он спешил к Лизе, но на пути вдруг возникла помеха. Навстречу ему шел Чащин.
— Жаль, что не могу поздравить вас с успехом, Игнат Игоревич, — развел руками Виктор Борисович.
— Да уж. Тайга такая же большая и глубокая, как океан.
— И не говорите, — глядя, как взлетает вертолет, сказал Чащин.
— Даже не знаю, что делать, — вздохнул Кручинин.
— А что делать?.. Займитесь убийствами, которые расследовала Татьяна Сергеевна.
Игнат Игоревич покачал головой. Сначала он должен был найти группу Знаменовой, а потом все остальное. Тем более он уже изучал материалы следствия, оперативники опрашивали свидетелей, всех, кто мог быть причастен к этому делу, но пока никаких подвижек. И убийство егеря Бортникова грозило навсегда остаться «глухарем». Майор Тернов рыл носом землю, но убийцу найти не мог…
— А Знаменову мы найдем. Ищем, — сказал Чащин.
— Я заметил, — кивнул Кручинин.
Действительно, он видел группы вооруженных охотников, которые прочесывали тайгу. Работа шла, и это радовало. Никто не сможет обвинить подполковника Кручинина в том, что он бездельничал в Волкобойске.
— Завтра вертолета не будет, — с легким чувством вины посмотрел на него Чащин.
— Да, но пропавших искать, я надеюсь, не прекратят?
— Нет, конечно. Более того, расширим зону поисков.
— Очень хорошо.
— А вы пока отдыхайте, Игнат Игоревич, — улыбнулся Чащин. — Можете, устроить завтра банный день. Бассейн в полном вашем распоряжении… Ну и с Лизой у вас, я так понимаю, все хорошо.
— С Лизой? — опешил Кручинин.
— С Лизой. — Виктор Борисович удивленно повел бровью. — А что здесь такого? Она женщина незамужняя, и ваши с ней отношения имеют право на жизнь. Или нет?
— Нет у нас никаких отношений.
— Игнат Игоревич, ну зачем же вы так? — Чащин иронично пригрозил ему пальцем. — Я же не ваша жена, я вас осуждать не собираюсь.
— А при чем здесь моя жена?
— Ни при чем. Она ничего не узнает, поэтому ни при чем. Да и как она может узнать?
— Как? — Кручинин напряженно смотрел на собеседника.
Он вдруг понял, что разговор этот затеян не просто так. Похоже, Чащин решил, что взял его на крючок. Но зачем ему нужно шантажировать следователя, с которым у него полное взаимопонимание?..
— Вот и я говорю, что никак, — улыбнулся Чащин. — И начальство ваше не узнает. Ну, если, конечно, ваши подчиненные будут держать язык за зубами.
— Мне кажется, мы друг друга не понимаем.
— Может быть… Не буду вас задерживать, Игнат Игоревич. Хорошего вам отдыха!
В пожелании можно было уловить саркастические нотки. Увы, но у Чащина имелось основание иронизировать над Кручининым и его группой. Да, они пытаются расследовать убийства, искать пропавшую группу, но, по сути, эта работа превратилась в организованный отдых. Баня, бассейн, бильярд, теннис. Даже недавний полет на вертолете можно было отнести в разряд увеселительных прогулок. Пива в полете не было, но настроение у оперативников было ясное, ничем не омраченное. Да и сам Кручинин не унывал.
