Высадив нас внутри дворцового плаца около ажурных чугунных ворот, фельдфебель приказал нам идти за ним одной шеренгой и повел по широкой наружной лестнице на главный этаж между двумя рядами гвардейцев в красных мундирах. Те, как только мы заступили на лестницу, взяли винтовки с примкнутыми штыками «на караул» и где-то за нашими спинами глухо забили барабаны и вскоре к ним визгливо присоединились фанфары.
Однако почет нам оказали даже не по первому классу, а люксу.
Войдя же внутрь дворца, я сильно удивился, как внутреннее убранство не соответствует внешней скромности здания. Внутри была даже не роскошь, а самое отвязанное расточительство, которого я никогда не понимал. Однако, все со вкусом и очень красиво.
В тронном зале нас поставил в центре зала в один ряд с двумя генералами и капитаном… простите, уже инженер – майором Вахрумкой.
А многочисленная расфуфыренная «до немогу» придворная публика жалась к стенам и окнам. Причем женщин в этой толпе наблюдалось больше чем мужчин.
Сам выход монарха по сравнению с придворным окружением показался даже обыденным. Низенький, толстенький с обвисшими щеками старик в красной мантии поверх синего гвардейского мундира, на ногах белые панталоны до колен, белые чулки и черные башмаки на высоких каблуках с золотыми пряжками. Король вышел, держа спину настолько прямой, что казалось, он аршин проглотил. Но посмотрев на большую массивную корону, со сверкающими на золоте крупными самоцветами, я подумал, что и сам бы так вышагивал, чтобы ее с головы не потерять.
В глазах у меня рябило. Несмотря на высокий расписной потолок и большую кубатуру зала чувствовалась некоторая духота. И вообще я был несколько не в своей тарелке. Не знал как себя вести, куда наступать и что говорить… Даже не сразу отреагировал на шепот, раздавшийся около моего уха.
Высокий человек в обильно расшитом золотом белом мундире до колен, с золоченым посохом в руках из-за спины шептал мне инструкции.
– На короля сверху вниз не смотреть, за руку его не хватать, руку не лобызать. Если король протянет ладонь для рукопожатия, то ответить на него нежно. Вас много, а он один. Если все будут его величеству давить ладонь, то отдавите ее напрочь. Если понятно, то не кивайте мне, а только моргните глазами.
Я моргнул.
– Прекрасно. Когда вас назовут, то вы четко выходите на середину зала и останавливаетесь в трех шагах от трона. Особо топать не следует… Вы не на плацу.
Я снова моргнул.
– Молодец. Удачи, – и он уже что-то шептал уже Йозе, видимо те же инструкции, что и мне.
Когда король вышел в зал, то дамы присели в глубоком реверансе, а мужчины склонили головы. И оставались в такой позе до того как монарх не занял своего места перед троном. Садиться на него монарх не стал.
Следом за королем, дождавшись, когда тот займет свое место, вышла королева Недвига – сухонькая преждевременно состарившаяся женщина с морщинистой шеей, торчащей из ключиц. Драгоценностей на ней висело не меньше килограмма. И все блестело.
Ей оказали те же почести, что и монарху.
Третьим вышел наследник престола – тридцатилетний кронпринц с «оригинальным» для Ольмюцской династии именем Бисер. В белом мундире гвардейского генерала. С землистым цветом лица и заметными мешками под глазами.
Ему также оказали положенные почести.
«Бедные дамы, – подумал я. – Им постоянно приходится не только приседать, но и стоять в этой неудобной раскоряке, пока августейшая фигура не займет свое место у трона». И я пожалел их.
Первым для награждения зычным голосом, напоминающим эхо из бочки, вызвали из нашего ряда генерала с языколомательной фамилией, и король надел на него через плечо широкую бело – красную ленту командора ордена Бисера Великого с мечами. Как я понял из поздравлений короля это был командир отогузского армейского корпуса, которому удалось остановить прорыв цугульской армии восточного царя, что произошло буквально на днях к югу от того места где я строил полевой укрепрайон.
Вторым наградили Вахрумку. Тоже орденом Бисера Великого, но только на шею. «За новаторство в области полевой фортификации и создание в рекордные сроки прекрасного укрепрайона, который уже получил положительные отзывы от обживающей его ольмюцкой пехоты». Не знал что наши окопы уже сдали в эксплуатацию… Знать, враг приближается, сбивая имперские завесы.
Третьим был я, вышедший на негнущихся ногах, излишне громко топающий по драгоценному узорному паркету и вообще немного не в себе.
Король обычной английской булавкой приколол мне на грудь треугольную черно – белую ленточку, на которой болталась бронзовая фитюлька, именуемая «Крестом военных заслуг» с мечами с объяснением, что сия награда дадена «за спасение офицера на поле боя и ликвидацию вражеской разведки». Вот так вот ни много ни мало – «ликвидации вражеской разведки». Бедный враг, смирись и ляг! Кобчик на подлете!
После вручения ордена король спросил меня.
– Я слышал: ты перевелся в мою армию?
– Так точно, ваше величество, – гаркнул я, стараясь, чтобы прозвучало браво.
Возможно, даже несколько громче, чем полагалось, потому что король, скривив рот в улыбке, демонстративно поковырял в правом ухе указательным пальцем.
– О! – воскликнул король, вынув из уха палец и подняв его вверх. – Точно также орал на меня мой фельдфебель в мои кадетские годы.
Придворные подхалимски захихикали. А некоторые дамы зааплодировали веерами по ладоням.
– Так тому и быть, – продолжил король свою речь. – Поздравляю тебя фельдфебелем… э – э–э… Кобчик.
– Рад стараться, ваше величество, – рявкнула моя тушка, ожидая продолжения беседы.
Но король уже махнул рукой, подгоняя следующего награждаемого.
Оба лесовика получили по такому же кресту, как и я. С той же формулировкой.
Справедливо. Воевали мы вместе.
Последним вышел к трону второй генерал из нашей шеренги. Но этого король просто поздравил генерал – лейтенантом. И руку пожал.
Каждое награждение сопровождалось магниевой вспышкой фотографа, который скрывался под черной тканью за треногой своего аппарата.
Затем всем награжденным и августейшей семье расфуфыренный лакей в бордовой бархатной ливрее с золотыми галунами предложил на золотом подносе по бокалу белого вина. Удивительно, но больше никому в зале такого не досталось и мы все выпили за здоровье короля и за ту честь, которую он нам оказал. Говорил от всех награжденных отогузский генерал на хорошем имперском языке.
На этом все закончилось.
Лакей осторожно, но настойчиво отобрал у нас хрустальные бокалы и испарился.
Дамы присели в раскоряку.
Мужчины склонили головы.
Королевская семья в обратном порядке удалилась в двери, расположенные за тронным возвышением.
Церемониймейстер своим золоченым посохом указал нам на дверь.
На внешней лестнице снова ударили барабаны, загудели фанфары, жахнули холостым залпом две медные мортирки на крыльях лестницы и гвардейцы вновь взяли винтовки в нашу честь «на караул».
Генерал чем-то отвлек Вахмурку на крыльце, а все тот же гвардейский фельдфебель, торопливо посадил нас в ту же коляску, на которой мы приехали сюда. Но на это раз спросил.
– Куда вас доставить, господа кавалеры?
Я, недолго думая, брякнул.
– В хороший бордель по вашему вкусу.
Фельдфебель удовлетворенно хмыкнул и приказал кучеру доставить нас в «Круазанский приют», но сам остался на месте. С нами в карету не сел.
– Ох, и напьюсь я сегодня… – заванговал Кароль под перестук копыт по брусчатке, когда мы выезжали с плаца на проспект.
– Ты, главное, зеркала не бей, – посоветовал я ему.
13
Адъютант начальника инженерных войск королевства, склонив, как примерный ученик голову к левому плечу, вписывал стальным перышком наши награды в солдатские книжки. Название. Номер и дата указа. Кратко «за что» дадено.
– И еще, господа кавалеры, – сказал он, отложив перо на специальную мраморную подставку при чернильнице. – Указом короля с сегодняшнего дня на всей территории королевства нижним чинам по – прежнему запрещен вход в рестораны для чистой публики… – он сделал многозначительную паузу и продолжил. – Кроме кавалеров «Солдатского креста» и «Креста военных заслуг». Так что поздравляю вас с новыми возможностями. И замечу, что ресторан на нашем вокзале очень даже не плох. И цены в нем умеренные.
И поставил каждому в книжку печать.
Потом достал из стола четыре семилучевые серебряные звездочки и вывалил их из ладони на стол.
– Вам, Кобчик, следует привести свою форму в порядок. Это же просто безобразие, когда фельдфебель щеголяет птичкой старшего сапера на рукаве. Птичку спороть, звездочки вставить в петлицы. Еще раз увижу в таком виде – сидеть тебе на гауптвахте за нарушение формы одежды. Ясно?
