— Вот, а я о чём? Ты всегда славилась своей рассудительностью и спокойствием, а что сейчас?
Императрица прямо задохнулась от гнева, но тут вышеупомянутый маг шатаясь вышел в коридор. Царица испугалась, увидев то, как сильно он побледнел, как он находится в полуобморочном состоянии.
— Дранг! — они с Эданом подбежали к магу, усадив его у стены. — С тобой всё хорошо?
Тот улыбнулся как бы через силу, но ничего не сказал, стараясь не тратить силы на слова. Да этого и не потребовалось. В этот момент из зала вышла младшая царица-императрица, король и князь. В этот момент Дранг блаженно закрыл глаза, так как нуждался в отдыхе. Всё-таки, его мастерство не настолько хорошо, чтобы творить такие чудеса без труда.
Глава 22. Родители
Лёгкие лучи утреннего солнца ловко проникли сквозь шторы в покои короля с королевой. Из хозяева крепко спали после трудов тяжёлых и праведных. Их лица были безмятежными и умиротворёнными после тяжёлого и длинного дня, из-за чего они уснули прямо в одежде, избавившись лишь от обуви и доспехов.
Выиграв войну с Корой и уничтожив саму ведьму, правители империи, безумно счастливые из-за сих событий, провели весь день с раннего-раннего утра до самой полночи приводя в порядок замок Чаяния и его обитателей. Они хоронили павших, сжигали зверолюдов и обенцев, после опознания последних, чтобы отослать весть о гибели родным; наводили порядок в разворошённом замке; размещали раненных и больных в лазарете ради продолжительного и не очень лечения. Долго над замком стояли дым и пыль, и только ближе к ночи королевское обиталище приняло более-менее приемлемый вид.
Императрица Евдокия, узнав о том, что её младшая сестра побывала в потустороннем мире, была готова возмущаться долго, если бы не обеспокоивший её Дранг, который с трудом разговаривал, если вообще приходил в себя. Его отвели в покои, отведённые старшей царице, где он находился под неусыпным надзором Её императорского Величества.
Очнувшись от магического сна, заключённые с радостными криками и плачем встретили освободителей. Даже Анна позабыла про поведение на людях, от всей души расцеловав мужа с сыном, кузена, а за тем и восставшую из мёртвых сестру.
Та в свою очередь долго переваривала сам факт примирения Баша и Александра, после чего так же долго волновалась по поводу здоровья наследного принца, пока её не успокоили, что жизни Андрея ничто не угрожает. И тогда заветная мечта мальчика сбылась. Он мечтал прокатиться на Филе, который теперь упрямо не благоволил возить кого-либо кроме императрицы Марии. Теперь же он сделал исключение, отвезя болящего мальчика к нему в комнату, и потом долго дежурил у его постели.
О беременности же княгини Володару его сёстры пока решили не говорить, отложив это до тех пор, пока Эльве не станет лучше, чтобы лишний раз не нервировать и без того очень чутких супругов по отношению друг к другу.
Но отвлечёмся от дел прошлых, и вернёмся к делам и событиям насущным.
Сон правителей королевства был покоен, но прерван, как только второй император Обенской Империи попытался повернуться на другой бок. Рана, ещё не успевшая зажить, взвыла волной жуткой боли, от чего мужчина, не контролируя себя во сне, застонал в голос. От этого проснулась его супруга, которая сама с трудом заснула накануне из-за собственной раны. Она с беспокойством посмотрела на мужа, сев на постели.
— Баш, всё хорошо? — спросила царица, положив руку ему на плечо. Тот, будто опомнившись, улыбнулся, сказав, что беспокоиться не о чем, чему Мария ожидаемо не поверила, нащупав под рубашкой благоверного нечто совершенно не похожее на кожу. Она, догадавшись о том, что это, выжидающе на него взглянула.
— Тебя ранили, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она. Король вздохнул. — Почему не сказал? Баш, я же не одна из светских барышень нашего двора, чтобы падать в обморок от испуга.
Император легко усмехнулся, честно ответив:
— Не захотел…
Женщина улыбнулась на это. Желания обсуждать это у неё не было. За это время произошло слишком много событий, и она чувствовала себя, как чувствует человек, исходивший всю землю и вернувшийся спустя много лет, наконец, в родной дом. Радость и безграничная любовь в глазах супруга же просто отнимали всяческое желание на него обижаться. Вместо этого она поцеловала его и вскочила на пол, принимаясь натягивать брошенные сапоги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
После вчерашней уборки их покои выглядели вполне пристойно, зверолюды здесь даже стёкла не успели выбить, что сокращало и без того немалый фронт работ.
После того, как она помогла Башу подняться и надеть куртку (право обуться император стойко отстоял, уверив, что это у него не вызовет трудностей), супруги покинули покои.
Замок постепенно просыпался после долгой ночи. Тут и там сновали солдаты и слуги. Этажи были убранными и на загляденье чистыми. Не было ни следа битвы или захвата, если не учитывать щербатости и сколы на мебели на стенах и побитые стёкла окон. Но даже несмотря на это, император и императрица с довольными лицами оглядывались по сторонам, улыбаясь прекрасным переменам в замке.
Стоявшие на этаже у дверей тронного зала воины отсалютовали правителям королевства, после чего оба попали внутрь. Там их встретила семья, исключая братьев и сестёр Баша, старшую императрицу и князя Велиграда с княгиней. Эдан и Анна с сыном стояли перед самыми тронами; рядом с ними — Надежда с Александром, которые теперь, казалось, не расставались ни на миг. Сёстры радушно обнялись, после чего члены правящей династии, наконец, приступили к разговору, который ввёл в ступор принцессу и её суженного, как привыкших к обычной серьёзности взрослых.
— Где Дуся с нашим любителем повеселиться? — спросила Мария, усмехаясь прозвищу, что было дано князю Велиграда ещё во времена войны с Дрангом.
— Одна беспокоится о маге, делая при этом вид, что он ей даром не нужен, — засмеялся Эдан, довольный тем, что смог разгадать самую сокровенную тайну обычно такой рассудительной царицы.
— Ага, а второй сходит с ума из-за супруги, — в том же тоне ответила его жена, «серьёзная» Анна. — Мань, ты уверена, что это была хорошая идея? Он нас всех замучает и себя изведёт.
Младшая царица отмахнулась, при этом активно артикулируя в своей манере.
— Если расскажем, станет только хуже, поверь. Он же нас замучает, если не задушит на первых арах из-за своей впечатлительности.
— О, он может! — протянул император, тут же состроив просветлённое выражение, будто бы вспомнив что-то. — Кстати, о детях.
Он довольно строго взглянул на сына, который мгновенно стал красным, как маков цвет, но виду не показал, обиженно посмотрев на отца. Его мать состроила философское выражение лица.
— Пап, умоляю, но мне ведь в конце концов двадцать восемь с хвостиком. Вам хорошо с мамой, вы поженились в шестнадцать-семнадцать и вам никто слова не сказал: родителей не было. А я?
— Если у нас было так, то это не повод наглеть. Наш брак король Дарий успел благословить.
— А не выли мне дали года три назад согласие? Между прочим, Луам тоже был не против.
— Владислав, благословение должно быть официальным, а не кинутой между делом фразой! — Эдан стал потихоньку вскипать, но тут вмешалась младшая царица, понятия не имевшая о браке племянника.
— Стоп-стоп, родственники! В смысле? Влад, ты женился? На ком? На дочери воеводы?
Владислав состроил обречённое выражение лица, ожидая новую порцию возмущения, но следующая реакция тётушки его повергла в шок. В голос рассмеявшись, она принялась целовать-обнимать и поздравлять племянника от всей души. Баш, не менее удивлённый, тем не менее, гораздо сдержанней поздравил Великого князя, после чего обратился к Эдану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Успокойся, друг мой. Шуми-не шуми, это ничего не изменит.
— Но…
— Ты хоть всю империю развали, Эд, — Баш твёрдо взглянул ему в глаза. — У нас есть проблемы поважнее, которые в неменьшей степени относятся ко всей нашей семейке.
