— Вы нас в могилу сведете… — покачал головой Уильям, прежде чем они вошли внутрь.
Дверь громко скрипнула, и все присутствующие резко обернулись, будто ждали прихода ангелов в их церковь. Или дьявола… если посмотреть на их недоверчивый, даже, можно сказать, враждебный взгляд.
— Nunc plaudite (лат. — теперь аплодируйте), — с сарказмом прошептал профессор, чем удивил бывшего крестоносца.
Единственный, кто обратил внимание на вошедших, но продолжил свое занятие, был священник, проводивший мессу.
Раз он не прервался, значит, спокойно можно сесть. По крайней мере, Михаил воспользовался моментом и сел на свободную последнюю лавку. Солдат спешно последовал за ним, чувствуя себя крайне неуютно.
Но вскоре прихожане вновь обратили внимание в сторону алтаря. Снаружи здание выглядело небольшим, но сюда как-то помещалось больше полусотни человек, что сидели на плотных рядах аккуратных деревянных лавок со спинкой. А ведь Илья говорил, что их не меньше сотни. Может, обсчитался?
— Откуда вы знаете латынь? — прошипел свой вопрос бывший крестоносец.
— По должности положено, — коротко ответил Хэммет, став внимательно слушать священника.
Но Уильям нервничал. Тем более без каждодневного вливания алкоголя организму быстро становилось туго. Особенно еще после утреннего нападения…
Поэтому он начал придираться к мелочам.
— Я нечасто бываю в церкви, но выбор анафор у него определенно странный…
— Значит, это, скорее всего, и есть Анхель Борджиа, — равнодушно пожал плечами профессор.
Его данный факт совершенно не удивлял. Это точно культ, а не простая церковь для католических прихожан.
Михаил понимал своего спутника. Тяжело находиться рядом с толпой фанатиков, готовой разорвать тебя за секунды. Остается надеяться, что только бакалейщик был тайным магом…
На протяжении всего обряда они сидели на месте, не двигаясь, внимательно наблюдая за присутствующими.
В конце священник сделал странный пасс рукой после того, как перекрестил присутствующих. Люди послушно встали со своих мест и начали стройными рядами покидать здание, не сводя своего пристального взгляда.
— Все, нас отрезали от выхода! Довольны! — быстро прошептал Уильям.
— Если не напали прямо здесь, значит, с нами хотят поговорить, — уверенно заявил Михаил.
— Как вы можете быть настолько уверены?!
— Он идет к нам, чтобы поговорить, улыбайтесь, — натянув улыбку на свое лицо, он резко толкнул бывшего крестоносца локтем в бок.
Тот тоже попытался что-то изобразить, но вышло невероятно наигранно и глупо.
А священник, тем временем, уже стоял у их скамьи, глядя на обоих весьма миролюбиво. Скорее, миролюбиво до жути.
Он был худым, как тростинка, среднего роста. Полностью лысая голова без единого волоска даже как-то красила его уже немалый возраст. Вот только сама черепная коробка, казалось, непропорционально больше остальной головы. Больше достаточно, чтобы добавлять жути.
— Благослови вас Господь, странники. Двери церкви всегда для вас открыты…
Хэммет почтительно кивнул в знак приветствия.
— Вы Анхель Борджиа? — резко ляпнул солдат, отчего получил еще один тычок, но в этот раз дал сдачи, слегка толкнув рукой плечо спутника.
— Да, это я, — добро усмехнувшись, едва ли не промурлыкал священник. — Весьма рад, что вы отыскали того, кого ищите.
Пронзительно посмотрев на Уильяма, чтобы тот больше не встревал без надобности, Михаил продолжил беседу, не сводя глаз с Анхеля.
Скромная ряса, скромное убранство. Нет, если он и собирает подаяния, то точно не для своих материалистических нужд. Такие люди веры всегда в цене, если можно позволить такой небольшой каламбур. Жаль только, что некоторые из них организуют культ.
— Полагаю, мы отнимаем у вас время. Может, нам следует…
— Нет, нет, — Борджиа покачал головой и, не ожидая приглашения, сел рядом с Хэмметом. — У меня всегда есть время для ищущей души. Уверен, что вы оба что-то ищите, поэтому пришли сюда. И готов помочь вам всеми силами.
Уильям был сбит с толку такой доброжелательностью. Но этого мало, что обмануть его бдительность. Несмотря на поведение, от священника просто веяло холодом. Сложно объяснить эти ощущения. Может, виноват мороз, может, еще не прошедшее похмелье. Или боль в царапинах на лице.
Но факт один. Он пожалел, что не мог сюда взять оружие. С ним гораздо комфортнее.
— На самом деле, я пришел сюда не в церковь… — изображая смятение, сказал профессор.
Тонкие брови Борджии взмыли вверх:
— То есть, вы пришли, как атеист?
Михаил усмехнулся. Неужели это так заметно?
— Нет, что вы? Просто дело в том, что в этом месте произошло событие, о котором мне больно вспоминать. Семнадцать лет назад… я слышал, что здесь построили церковь, но… даже не знаю, наверное, глупо было приходить сюда.
— Нет, сын мой, не глупо, — аккуратно, по-отечески священник положил руку на его запястье. — Я знаю, что здесь произошла ужасная трагедия. Во многом это причина того, почему я выбрал это место. Земля, даже после всех этих лет, до сих пор поражена порчей… — увидев удивленный взгляд профессора, он резко поправился. — Не буквально, конечно. Но все равно оно должно было быть очищено. Теперь это святая земля.
Улыбнувшись, он убрал ладонь с запястья Михаила, и тот чувствовал странное тепло еще несколько секунд.
— Да, я понимаю… — кивнул он. — Просто здесь столько воспоминаний…
— Понимаю. Эти события стали переломными для вас. Возможно, именно они сделали вас тем, кто вы есть.
— Возможно…
— Но и вашу душу можно очистить от того, что съедает вас изнутри. Точно так же, как и землю, на которой построена эта церковь…
Хэммету стало не по себе от слов «душу» и «очистить» в одном предложении. Он не мыслил стереотипы и не считал себя ортодоксом. Просто уста этого священника точно не предназначены для сладких речей, хоть и в них он был мастер. Таким нужно предавать кого-то анафеме. Читать перед огромной толпой речи, поднимая их на священную войну.
— …у вас кровь идет, — глядя на бывшего крестоносца, Анхель провел пальцем по щеке, изображая предполагаемое место.
Спохватившись, Уильям достал из кармана не первой свежести платок и аккуратно собрал кровавую дорожку.
— Кто вас так? Кошка?
Несмотря на свирепый взгляд, который можно принять за уязвленное самолюбие, солдат коротко ответил:
— На меня напали…. ни с того ни с сего. Я даже не сделал ничего. Даже не знаю, за что это все…
— Это ужасно… надеюсь, того, кто это сделал, постигнет кара божья, и да раскается он в своих грехах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
