– Переживать в такой день – это нормально, – ласково улыбнувшись жениху, сказал он. – Кольца готовы?
Джейсон кивнул.
Священник подал знак органисту, и под сводами светлой, украшенной белоснежными цветами церкви зазвучала музыка. С первыми ее тактами двери распахнулись и в церковь вошла Бетси под руку с Уиллом. Следом, сияя улыбками, шли Кэтрин и Луиза. Эмми уже успела незаметно пробраться в церковь и утирала теперь слезы на первой скамье.
Гости затаили дыхание и с восторгом смотрели на хрупкую фигурку в белоснежном платье. Черт лица Бетси невозможно было разобрать под густой фатой, но во всем ее облике была такая чистота, радость и свежесть, что невольно на глазах появлялись слезы.
Фрэнк с любовью смотрел на девушку, которая всего через десять минут станет его женой.
Какая же она хрупкая! – думал он. Ей нужна моя защита, ей нужен я.
Эти мысли придавали Фрэнку сил. Он не может быть слабым рядом с Бетси.
Уилл подвел невесту к жениху и отправился на скамью. Бетси стала по правую руку от Фрэнка. Ему показалось, будто он заметил ее улыбку, а может быть, даже подмигивание. Но Бетси уже повернулась к священнику. Он начал церемонию.
Привычные слова, бессчетное число раз повторенные над тысячами пар, поднимались к потолку церкви и растворялись в прозрачном воздухе. Речь священника текла плавно, голос был звучным и красивым. Солнечный луч выхватывал из приятного полумрака фигуры Фрэнка и Бетси. И все в зале поняли, что значит «браки заключаются на небесах».
– …А если кто-то знает причину, почему эти мужчина и женщина не могут вступить в брак, пусть говорит сейчас или молчит навек! – Священник замолчал и прислушался.
Он всегда почему-то очень переживал в этот момент. Но ни разу за шестьдесят лет его служения никто не вошел в церковь и не сказал: «Я знаю».
Гости почтительно молчали. Священник выдержал положенную паузу и уже открыл рот, чтобы продолжать, как вдруг сбылись худшие его страхи. Двери распахнулись, и уверенный женский голос сказал:
– Я знаю.
11
– Я знаю, – уже тише, понимая, что все внимание приковано к ней, повторила женщина.
Она сделала несколько шагов, и Бетси смогла рассмотреть ее. Высокая, ухоженная блондинка в очень дорогом костюме, она была красива, но что-то в ее лице или в глазах отталкивало. От всей изящной фигуры незваной гостьи веяло холодом презрения. Она явно считала всех собравшихся в церкви недостойными даже взгляда.
– Фрэнк, что же ты? Не узнаешь меня? – спросила она.
Фрэнк выглядел растерянным. Он морщился, словно от боли.
– Я… я пытаюсь, – прошептал он.
Женщина была ему знакома. Иногда такое чувство бывает, когда видишь человека, с которым случайно разговорился в автобусе, потом встречаешь его на улице и не можешь вспомнить ни имени, ни обстоятельств знакомства.
– Как же ты можешь?! Я ведь была с тобой долгих пять лет! – Женщина покачала головой, вытащила из сумочки платочек и театрально промокнула совершенно сухие глаза. – Тогда позволь мне представиться. Я Эстель Рид, твоя жена.
Бетси покачнулась и, чтобы не упасть, схватилась за руку Фрэнка.
– Этого не может быть, – пробормотала она.
– Очень даже может быть, девочка. – Эстель бросила на нее презрительный взгляд. – Дурацкое платье, я бы такое не надела.
– Не смейте оскорблять мою невесту! – возмутился Фрэнк.
– Она не может быть твоей невестой, потому что я – твоя жена. Ты – Фрэнк Диллан Рид, владелец «Рид индастриалз».
Собравшиеся зашумели. Бетси чуть отшатнулась от Фрэнка.
– Что в этом такого? – спросил он, недоумевая.
– Ты, приятель, один из самых богатых людей Англии. – Джейсон хлопнул его по плечу, но тут же помрачнел. – Что же теперь делать?
– Миссис Рид, у вас есть какие-то доказательства? – спросил священник.
– Конечно. Вот все документы и фотографии.
– Позвольте мне. – Он осторожно взял пакет с документами и бегло просмотрел их. Лицо священника вытянулось. Он повернулся к Эстель и сказал: – Я рад, что вы оказались здесь вовремя. Только что чуть не совершилось непоправимое. – Он прикрыл глаза и старческой рукой в пигментных пятнах перекрестился.
Мне пора на покой, подумал священник. Впервые за много лет он почувствовал усталость.
Эстель подошла ближе и стала напротив Фрэнка. Она заглянула ему в глаза, словно искала в них что-то. Но видела лишь холодное равнодушие. Впрочем, к этому Эстель привыкла за пять лет их семейной жизни. Нужно было играть свою роль до конца.
– Фрэнк, я так долго искала тебя, – прошептала она и попыталась обнять мужа.
Инстинктивно Фрэнк отстранился.
– Ты… ты больше не любишь меня? – дрожащим голосом спросила Эстель.
– Я почти ничего не помню, – признался он. – Я даже не помню, как звали мою мать.
– Ее звали Флоранс Рид, а твой отец – Диллан Рид. Второе имя тебе дали в его честь. – Эстель положила руку на плечо Фрэнка и заглянула ему в глаза. – Я знаю о тебе все. Я помогу тебе вернуться в прежнюю жизнь, помогу вспомнить. Мне было очень, очень плохо без тебя! Тебя уже хотели признать умершим, даже вскрыли завещание, но я не верила. Я им говорила, что ты никогда не бросишь меня. А потом я увидела в журнале статью о тебе и сразу же поехала сюда, чтобы забрать тебя домой. Ты пойдешь со мной?
Фрэнк беспомощно посмотрел на Бетси. Если бы она сказала: «Не уходи», если бы дала хоть какой-то знак, он бы пожертвовал своим прошлым ради их будущего. Но Бетси молчала. Она даже не шевелилась, больше напоминая мраморную статую, чем женщину, живущую страстью и любовью.
– Фрэнк, ты нам всем нужен. Без тебя дело разваливается. Стенли делает все, что в его силах, но этого мало. Нужен ты. Пусть ты многое забыл, даже нашу любовь, я готова это пережить, но ты должен помнить, что такое долг.
Эстель смотрела на него глазами, полными слез. Это была не поза, она действительно была готова расплакаться.
– Она твоя жена, ты должен пойти с ней, – чуть слышно сказала Бетси.
Ее голос был холоден, в нем не было и капли жизни. Фрэнку вдруг стало страшно.
– Бетси, я же… – Фрэнк хотел сказать о своих чувствах, уверить ее, что для него теперь нет никого дороже и ближе.
– Понимаешь, ты должен! – прервала она. – Уходи, Фрэнк. Прошу тебя. Чем дольше это затянется, тем мне будет больнее.
Фрэнк вдруг почувствовал на щеках что-то теплое. Он провел по щеке рукой и увидел прозрачные капельки. Он плакал.
Бетси стояла рядом, протянуть руку – и вот она. Но Фрэнк понимал, что для него Бетси уже далеко. Если сейчас он оттолкнет жену, забудет о долге, Бетси все равно не примет его. У нее есть свой кодекс чести, и мужчина, который нарушит эти правила, падет в ее глазах.
Он бросил последний взгляд на белоснежную вуаль, что скрывала лицо самой любимой женщины на свете, и пошел к выходу.
– Мне жаль, что так вышло, – сказала Эстель.
Бетси лишь кивнула. Она надеялась, что ей хватит сил выдержать. И лишь когда Фрэнк вышел из церкви, Бетси, погребенная под белоснежным ворохом кружев, без чувств упала на пол.
Фрэнк шел за Эстель, словно собака на поводке. Он почти ничего не соображал и ничего не чувствовал. Все его мысли, все его чувства остались в церкви, рядом с Бетси. Женщина, назвавшаяся его женой, ничего не значила для Фрэнка, он отлично это понимал. Но ведь когда-то он на ней женился, когда-то она была его солнцем!
– Я рада, что нашла тебя и остановила все это вовремя, – сообщила Эстель деловито. – Не представляю, какой скандал мог бы получиться, если бы эта история стала достоянием общественности.
– Скандал? – переспросил Фрэнк.
– Конечно. Ничего не может быть хуже для твоей репутации. Скажи, Фрэнк, ты совсем ничего не помнишь?
– Ну, я помню бухгалтерское дело, кое-какие навыки у меня сохранились. Я работал на верфи.
– Боже мой! – Эстель закатила глаза. – Умоляю, только не скажи об этом никому из наших друзей.
