Глава 15
Элизабет
Я запихиваю список пассажиров вместе со своим блокнотом и списком контактов в конверт из плотной бумаги и застегиваю его на молнию в своем чемодане. Прошлая ночь была еще одной долгой ночью просмотра писем. Я знаю, Деклан думает, что это чушь, и, возможно, так оно и есть, но я отказываюсь сидеть, сложа руки и ждать. Я всегда найду способ продолжать двигаться, потому что я должна, потому что мне нужно найти его.
— Ты знаешь, где твоя спортивная сумка? Мне это нужно для моей тренировочной одежды и кроссовок, — спрашивает Деклан.
— Она на верхней полке с моей стороны гардероба.
Я сажусь на кровать и жду, пока он закончит собирать вещи. Он выходит из гардероба с сумкой, и я восхищаюсь им в его облегающей рубашке на пуговицах, красиво заправленной в темно—синие брюки. Всегда такой лощеный и утонченный, даже когда он одет в джинсы и хлопчатобумажную рубашку.
— Ты хочешь вытереть слюни со своего подбородка и помочь мне? — он хихикает, когда смотрит на меня и видит, что я таращусь.
— Ты так самонадеян, — парирую я, когда спрыгиваю с кровати, чтобы взять его ботинки.
Когда я возвращаюсь и ставлю туфли на кровать рядом с сумкой, я наблюдаю, как он достает рамку для фотографии. Он держит ее обеими руками, и я помню, что это была его фотография, которую я нашла в спальне Айлы в «Водяной лилии».
— Я забыл, что она здесь, — говорит он.
— Ты видел это раньше?
— Когда ты пропала, я просмотрел все твои вещи и наткнулся на это, — говорит он мне. Его глаза остаются на фотографии, на которой он запечатлен маленьким мальчиком, а затем он смотрит на меня, спрашивая:
— Где ты это взяла?
— В отеле «Водяная Лилия», где я остановилась. Я нашла это в спальне владелицы.
Я делаю паузу на мгновение, и когда он молчит, я спрашиваю:
— Это ты, не так ли? Я имею в виду, твое имя написано на обороте.
— Да, это я.
Я смотрю на него в замешательстве, он также смотрит в ответ.
— Ты ее знаешь? Айла?
— Нет. Ты спрашивала ее об этом, когда нашла фото?
— Ее там не было. Я нашла ее, когда ты был в Лондоне, и я вернулась, чтобы собрать остальные свои вещи. Это было в тот день, когда Ричард похитил меня.
— Эта фотография была сделана в доме моих родителей. Это был пруд, который находился на территории поместья. Он наполнялся цветами лотоса, и моя мама проводила там часы.
— Может быть, она дружила с твоей матерью, — предполагаю я.
— Она никогда ничего не говорила. Я видел ее каждый раз, когда приезжал туда навестить тебя. Если бы она знала меня, почему бы ей ничего не сказать?
— Ты хочешь позвонить ей?
Он передает мне фотографию со словами:
— У нас нет времени. Нам нужно добраться до самолета. Я разберусь с этим, когда мы вернемся.
— Ты уверен? Кажется, тебя это беспокоит.
— Меня это не беспокоит, — заявляет он, а затем бросает свою одежду и обувь в сумку, прежде чем застегнуть ее.
— Возможно, ты права. Должно быть, она дружила с моей мамой.
Он берет сумку вместе с моей и, не сказав больше ни слова, выходит из комнаты, оставляя меня одну. Обнаружение этой фотографии всколыхнуло что—то внутри него. Его глаза открыли мне слишком много, больше, чем он намеревался. Возможно, это было просто воспоминание о его маме, так что я выполню его просьбу избегать этого до окончания нашей поездки.
Мы ставим на охрану квартиру перед отъездом и отправляемся в аэропорт Биггин-Хилл, где нас уже ждет пилот. Кроме него, мы единственные, кто находится в самолете.
— Как давно у тебя эта штука? — спрашиваю я, усаживаясь на свое место рядом с окном.
— Это больше, чем просто вещь. Это G450 Гольфстрим джет, — хвастается он, и я усмехаюсь ему, качая головой.
— Я чувствую, что обидела твою игрушку, — продолжаю я приставать.
Он садится прямо рядом со мной, а не напротив меня.
— Пристегнись, потому что эта игрушка вот-вот взлетит, — говорит он с сексуальной ухмылкой, а затем протягивает руку, чтобы пристегнуть мой ремень безопасности, дергая за ремень, чтобы затянуть его.
Самолет экстравагантен с его белыми кожаными сиденьями и отделкой из дерева цвета кофе, которые добавляют мужской контраст. Двухместные сиденья слева и одноместные сиденья справа с подставкой для напитков, рядом с приличного размера туалетом. Над небольшим обеденным столом в передней части самолета, рядом с кабиной пилота, установлен телевизор с плоским экраном.
— Ну, как бы то ни было, — говорю я, пока он пристегивает ремень безопасности, — мне нравится твоя игрушка.
— Пока мой ребенок счастлив.
Пилот оглядывается через плечо со своего места в кабине и говорит:
— Нам разрешили взлет, сэр. Вы готовы?
— Мы готовы, Уильям.
— Вы хотели бы уединения во время полета?
— Да.
Я смотрю на него с озадаченной усмешкой и спрашиваю:
— В прошлый раз ты не хотел уединения?
— Это потому, что Лаклан был с нами.
Его флирт разжигает во мне огонь, но он просто подмигивает и берет мою руку в свою, переплетая свои пальцы с моими, когда самолет начинает двигаться.
— Приготовиться к взлету, — объявляет голос пилота из динамика.
Я крепче сжимаю руку Деклана, когда самолет набирает скорость.
— Ты нервничаешь?
Я смотрю в окно, как мы взлетаем и поднимаемся в небо.
— Элизабет?
Я поворачиваю к нему голову и киваю, мои пальцы крепко сжимают его. Он заправляет прядь волос мне за ухо, и я закрываю глаза, когда наклоняюсь навстречу его прикосновениям.
— Поговори со мной.
Я моргаю и открываю глаза.
— Возвращаться назад как—то странно. Все там знают меня как Нину. Я не могу быть никем, кроме нее, в этом городе.
— Я знаю, — говорит он, голос тонет в сострадании.
— Тебя это беспокоит? Потому что это меня беспокоит.
— Это часть того, кто мы есть.
— Но тебя это беспокоит? — Я спрашиваю снова.
Пожимая плечами, он признает:
— Отчасти. Но мы в этом вместе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы эта поездка была короткой и без происшествий.
Мой желудок скручивается в узел, желая, чтобы одно из моих многочисленных бесконечных желаний погасило воспоминания, которые невозможно победить. Я хочу вырваться из паутины, которую я сплела, и которая теперь прилипает ко мне, как песок к жемчужине. Хотя я и не жемчужина, скорее слизь, которая растит жемчужину внутри устрицы. И я должна задаться вопросом, есть ли под моей защитной оболочкой, если вы достаточно глубоко копнете сквозь слизь, кусочек чистоты?
Я помню один из моих разговоров с Айлой, она сказала мне, что мы все пронизаны святыми нитями.
Возможно.
— Иди сюда, — говорит Деклан через некоторое время.
Он поднимает подлокотник между нами, пока я отстегиваю ремень безопасности, а затем сажает меня к себе на колени. Я обхватываю его руками за шею, а он меня за талию, я прижимаюсь головой к его голове.
— У нас все будет хорошо, — шепчет он глубоким шепотом.
Я киваю. Его рука двигается под мой топ и скользит вверх по позвоночнику, посылая волну покалывания по моей коже. С открытыми глазами мы пристально смотрим друг на друга. Мои руки находят путь в его волосах, и я хватаю их в кулаки, когда его рука перемещается, чтобы провести по моему животу.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — говорит он хриплым дыханием.
Он проводит рукой по моей груди и тянет шнуровку моего лифчика вниз под топ.
— Ты. Сырой и низкопробный. Прикоснись ко мне, как будто я нерушима.
Он сильно сжимает мой сосок между пальцами.
Я вскрикиваю, и мое тело вздрагивает от внезапной боли, которая пронзает нервные окончания, запутавшиеся под моей кожей.
— Да, — выдыхаю я.
Черный поглощает зеленый, когда похоть наполняет воздух вокруг нас, и он снова сжимает мой сосок, выкручивая так сильно, что мне приходится задерживать дыхание, когда мои пальцы царапают его плечи.
