— У меня есть ты, дорогая, — шепчет он снова и снова. — Ты в порядке, я держу тебя.
И я знаю, что он это делает. Я не думала, что возможно сблизиться с Декланом еще больше, стать еще ближе к нему. Но то, что он только что сделал... Клянусь Богом, я чувствовала его внутри каждой молекулы, из которой я состою. Я никогда не чувствовала себя более незащищенной, более уязвимой, более обнаженной, чем сейчас, в этот самый момент.
Он держит меня в самом слабом положении.
Я, наконец, поднимаю голову и смотрю на него, наши тела все еще соединены, и целую его, пробуя каждую частичку себя на его языке, как дикое животное, которым я и являюсь.
— Никогда не покидай меня, — я начинаю плакать. — Обещай мне, что ты никогда не бросишь меня.
— Я никогда не оставлю тебя, — утверждает он. — Ты цвета моей крови.
Глава 16
Элизабет
Когда мы приземлились и прибыли в Lotus прошлой ночью, я была полностью истощена. Как только мы забрались в постель, я заснула. Сегодня утром нам потребовалось время, чтобы проснуться и осмотреться, но теперь, когда мы привели себя в порядок и перекусили, мы направляемся в Легаси.
До этого момента со мной все было в порядке. Но когда Деклан проезжает по знакомым улицам города, я чувствую тошноту в животе. Мы въезжаем в гараж и паркуем машину рядом с внедорожником Беннетта. Деклан выходит из машины, но я застываю, уставившись на машину, на которой Болдуин возил меня по городу.
— Давай покончим с этим, — говорит Деклан, открывая мою дверь. Он наклоняется надо мной и отстегивает ремень безопасности.
— Давай же.
Я беру его за руку и крепко прижимаюсь к нему, пока мы входим в здание и поднимаемся на верхний этаж. Когда двери лифта открываются, и мы входим в пентхаус, на меня обрушиваются воспоминания. Каждый запах, каждый разговор, каждое сексуальное столкновение, которое я испытала с врагом.
Я смотрю на Деклана — он скрипит зубами. Его единственное воспоминание об этом месте — это когда он ворвался внутрь и выстрелил в Беннета, убив его мгновенно.
— Спальня здесь, — бормочу я, выводя его из транса.
Он бродит вокруг, пока я захожу в гардероб. Я забираюсь на стремянку, чтобы дотянуться до коробки на верхней полке. Когда я снимаю ее, я срываю ленту и вижу кучу одежды, которую я использовала, чтобы скрыть то, что лежит под ней. Я копаюсь и беру блокнот, в котором Пик всегда делал наброски. Страница за страницей заполнены произведениями искусства, созданными его собственными руками. Некоторые из них — случайные незнакомцы, некоторые — видения из его снов, но большинство — это я. Наклоняюсь и вытаскиваю несколько других вещей, которые я стащила, когда переехала сюда с Беннеттом. Я всегда должна была иметь при себе кусочки Пика.
Я вываливаю одежду и складываю все вещи Пика обратно в коробку. Я стараюсь не думать слишком много. Находиться в этой квартире достаточно тяжело. Когда я возвращаюсь в спальню, которую делила с Беннеттом, Деклан стоит перед большим шкафом. Когда я подхожу к нему, я вижу, что он держит фотографию Беннетта и меня в рамке в день нашей свадьбы, и мое сердце болезненно погружается в глубокий колодец печали.
— Это было не по—настоящему, — говорю я, стараясь говорить тихо, потому что он выглядит так, словно вот—вот взорвется.
— Я ненавидела этого человека. Я до сих пор ненавижу.
Он не говорит, костяшки его пальцев напряжены и побелели, когда он сжимает металлическую раму. Я медленно протягиваю руку и касаюсь его плеча.
— Пожалуйста, не смотри на это.
— Ты выглядишь такой счастливой, — говорит он, и его слова капают кислотой на мое сердце.
— Я была счастлива, потому что была на шаг ближе к тому, чтобы уничтожить его. Вот что скрывается за моей улыбкой, — говорю я ему. — Не любовь.
— Ты позволила ему прикоснуться к себе.
— Не делай этого.
— Он коснулся каждой части тебя.
— Нет.
Он швыряет фотографию через всю комнату, и рамка врезается в торшер, из—за чего они оба падают на пол, разбивая лампочку.
— Деклан, пожалуйста, — зову я. — Если ты думаешь, что я дала ему то, что даю тебе, ты ошибаешься!
— Это то, что я ненавижу в тебе, — кипит он, злобно глядя на меня.
Это болезненное напоминание о том, что он все еще питает ко мне эти чувства. Он хорошо это скрывает, но я не могу притворяться, что часть его все еще ненавидит меня.
— Я смотрю на гребаную кровать, и все, что я вижу, это твое обнаженное тело, трахающее его!
— Это было не по—настоящему.
Он хватает меня за руки и разворачивает, прижимая к стене, и выплевывает в меня свои ядовитые слова.
— Это было реально! То, что ты сделала, было настоящим, так что перестань лгать себе!
Он скрывает свою боль за гневом, и это разрывает меня на части. Я могу вытерпеть его гнев, но я не могу справиться с осознанием того, как сильно ему больно. Эта часть глубоко ранит меня.
Капилляры лопаются под моей кожей под его напряженной хваткой на моих руках, от которой наверняка останутся синяки. Он дергает меня вперед, а затем толкает назад, отпуская меня, прежде чем развернуться. Его рука сердито проводит по волосам, когда он выбегает из комнаты и захлопывает за собой дверь, оставляя меня одну в логове зла.
Я не сразу иду за ним. Я даю ему время остыть, пока сажусь у окна и смотрю вниз на парк Миллениум.
— Ты в порядке?
Я смотрю на Пика, он стоит рядом со мной, прислонившись к окну, и киваю, потому что боюсь, что, если я заговорю, Деклан может услышать.
— Это вполне естественно, что он так себя чувствует, понимаешь?
— Я знаю, — еле слышно шепчу я.
— В глубине души ему больно. Ты должна помочь ему перенести тяжесть этой боли.
Пик наклоняется и целует меня в макушку.
— Иди поговори с ним.
Я встаю и обнимаю своего брата, благодарная за то, что он всегда здесь, со мной.
— Я люблю тебя, — шепчу я ему на ухо.
— Я тоже тебя люблю.
Взяв коробку, я подхожу к двери и осторожно открываю ее. Я выхожу из комнаты и вижу Деклана, сидящего на диване в гостиной. Его локти уперты в колени, и он опирается лбом на сжатые в кулаки руки, уставившись в пол. Я ставлю коробку на кофейный столик и сажусь рядом с ней, лицом к нему.
Мои руки сжимаются вокруг его кулаков, и он смотрит на меня со стыдом в глазах, говоря:
— Прости, что я сорвался на тебе.
— Нет. — Я отвергаю его извинения, качая головой. — У тебя есть полное право выплеснуть свой гнев. Это я должна извиниться, а не ты.
— Я думал, что эти чувства угасают, потому что мы стали намного ближе за последние пару недель, но, увидев это фото...
— Ты мог бы ненавидеть меня вечно, и все было бы хорошо. Я буду любить тебя, несмотря ни на что.
Он разжимает руки и кладет их мне на подбородок, в то время как я все еще держу его за запястья. Я вижу, как его мучают эмоции, когда он признается:
— Я не хочу ненавидеть тебя.
— Все в порядке. Я по своей сути принадлежу тебе.
Я подпрыгиваю, когда громко звонит телефон, прерывая наш разговор. Я бросаюсь к нему, чтобы ответить, и говорю Мануэлю, чтобы он прислал агента из Sotheby's.
Когда я вешаю трубку, Деклан подходит ко мне и обнимает меня. Я обнимаю его и прислушиваюсь к его сердцу, надеясь, что успокоила его достаточно, чтобы снять с него вину за свои чувства. К тому времени, как раздается стук в дверь, мы оба спокойны и чувствуем себя лучше после вспышки гнева.
— Доброе утро, — приветствует агент, пожимая руки мне и Деклану. — Я Рэй, приятно познакомиться.
— Спасибо, что пришли так быстро, — говорит Деклан. — У нас просто мало времени, и нам нужно разобраться с этим имуществом.
— Конечно. Если вы не возражаете, могу я осмотреться?
— Пожалуйста.
Деклан ждет в гостиной, пока я показываю Рэю пентхаус, он делает заметки и задает несколько вопросов. Затем мы садимся за обеденный стол.
— Сколько помещений было изначально? — спрашивает Рэй.
