— А Пеструшка как же⁈ — опять крикнула старуха, но уже не так убедительно.
— Так у коровы этой был мастит и, как результат — сужение каналов вымени, — вздохнул Лазарь, — я подлечил и сразу удои повысились. При всем уважении, Герасим Иванович, агроном, конечно, первоклассный, но вот с зоотехническим уклоном ещё работать и работать надо.
— Не спорю, — чинно кивнул Сомов, — премного за Пеструшку благодарен.
Я стоял и офигевал, сколько же всего наслоилось в эти времена.
— В таком случае, товарищи, — подвёл итог Гудков, — раз вы используете научный подход в сельском хозяйстве и получаете такие урожаи и удои, я предлагаю провести большой лекторий в клубе. На пример, завтра. И приглашаю вас выступить и рассказать о методах работы с защитой растений от вредителей и обо всем остальном. Так мы начнём здесь работу по искоренению предрассудков у крестьян. А то видите, до чего додумались!
— Протестую! — закричала баба Фрося, — он вам глаза отвёл, а на самом деле там непонятно что творится!
— Темнота у наших селян неискоренима, — вздохнул Лазарь и крикнул бабе Фросе, — И что вы предлагаете?
— Нужно батюшку позвать, он святой водой всё окропит и сразу понятно станет — есть тут нечисть или нет!
— Надо будет обязательно твою лекцию прочитать о мошенничестве попов со святой водой, — тихо сказал Гудков Зубатову.
Тот согласно кивнул.
— В таком случае, товарищи, — повернулся Гудков к Сомову и Максимушкину, — мы приносим извинение за беспокойство. И благодарим за разъяснения и передовую позицию по отношению к религии. Ждём вас завтра на лектории. И очень надеемся на поддержку.
Они распрощались. От предложенного Сомовым угощения все благоразумно отказались — нужно было ещё репетировать, а после вчерашнего, как я видел, у многих не прошла голова.
Бабка Фрося со своей подтанцовкой благоразумно ретировалась, потерпев фиаско.
— Ой, погодите, — всплеснул руками Сомов, — вы хоть от угощения отказались, но я так вас просто выпустить не могу. Погодите одну минутку. Давайте я яблоками вас угощу! У меня в этом году такие славные яблоки — как мёд.
— Пепин Шафранный и Анис сафьяновый, — гордо сказал Лазарь, — это сказка, а не яблоки.
— А у вас вон девчушки, с удовольствием погрызут, — добавил Сомов, кивнув на Люсю, Нюру и Клару, и крикнул, — Любка, скажи мамке, пущай яблок комсомольцам наберёт из подпола!
Пока мы все ждали яблоки и болтали с хозяином и Лазарем, я от нечего делать глазел по сторонам. И вдруг руки у меня аж пупырышками покрылись:
— Смотри, Енох, — тихо сказал я, — ты тоже это видишь?
— Ага, — таким же напряженным шепотом ответил он.
На мезонине, на декоративном резном балкончике, сидел дед, внимательно слушал наши разговоры и курил трубку. Это был призрак.
Если вам нравится история — поставьте, пожалуйста, лайк. Это мотивирует меня на дополнительную проду). Спасибо!
Глава 9
Я смотрел на призрачного старика и даже попытался махнуть ему рукой, но тот меня проигнорировал. Или не верил, что я его вижу, или ему было это безразлично. Странно, но наличие еще одного призрака в деревне привело меня в возбуждённое состояние:
— Слушай, а ты можешь поговорить с ним? — спросил я Еноха, который стоял на заборе и с высоты рассматривал всё, что происходило во дворе Сомова. — Позови его сюда.
— Не могу, — надувшись, сказал Енох и отвернулся, давая понять, что на этом разговор закончен.
— Но почему? — возмутился я.
— А что люди подумают, когда ты начнешь сам с собой тут разговаривать? Ты об этом подумал? — поддел меня Енох и переместился на землю, — А кроме того, мы пропустим поход к этой твоей Анфисе. Сам уже всем уши про неё прожужжал и теперь вдруг не пойдёшь.
— Да, ты прав, — вынужден был признать я, напоследок скользнув взглядом по фигуре призрачного старика, который теперь уже просочился сквозь стену мезонина в дом. — Значит, мы придём сюда сегодня ночью и поговорим с ним!
Енох подчёркнуто-демонстративно воздел глаза к небу, на котором выделялись несколько куцых облачков, а больше ничего примечательного и не было.
— А что, в деревне есть и другие призраки? — тихо спросил я его, когда мы вышли из двора Сомовых и пошли по дороге к Анфисиному дому.
— До того, как я застрял в этой чёртовой избе, я видел троих, — после небольшого раздумья, сказал Енох. — Но сейчас что-то я их уже не вижу.
— А куда они могли деваться? — тотчас же прицепился я.
Енох промолчал, не удостоив меня ответом. Вредный у него характер, и непонятно — это у всех призраков так или только у него? Для того, чтобы разобраться, мне следовало пообщаться с каким-либо другим духом.
Да уж, удружил мне похожий на Николая Чудотворца дедок с подарочком для попаданца, капитально удружил. Я, оказывается, призраки вижу. Ну а толку с того? И вот что мне с этим делать и как использовать «подарок» для достижения своих целей?
Ответ я додумать не успел — мы с агитбригадовцами подошли прямо к дому Анфисы. В отличие от усадьбы Сомова и дома бабы Фроси, жилище Анфисы и ее родителей было намного проще: неказистый одноэтажный домик, два подслеповатых окошка выходили на улицу. За ситцевыми занавесочками угадывалась герань. Палисадничек хоть и микроскопический, но видовой состав цветов там был намного выше, чем в предыдущих дворах. Видно было, что лелеяли этот цветничок с энтузиазмом. В общем, как говорится, бедненько, но чисто.
Гудков открыл калитку и вошел во двор. Мы, соответственно, все тоже.
— Комсомол? — отец Анфисы, высокий тощий мужик, встретил нас неприветливо, и даже враждебно. Его рябое лицо скривилось, словно он съел лимон, причём полностью, жидкая бородёнка топорщилась. Мне он не понравился, какой-то скользковато-унылый, что ли.
— Мы пришли поговорить насчёт Анфисы, — начал Гудков, но мужик его перебил:
— А неча за неё сюда ходить! И так, дрянь такая, на всё село опозорила, так ещё теперь безбожников нам во дворе только не хватало!
— Но послушайте… — попытался вразумить мужика Гудков.
— Нет! Это вы меня, комсомол, послушайте! Вон из моего двора, а не то…
— И что ты сделаешь, дядя? — явно «на публику» поигрывая мускулами, вперёд вышел Жоржик, наш силач. Сзади, ближе подошли Зубатов и Караулов, и стали плечом к плечу.
Анфисин отец при виде Жоржика и остальных парней стушевался, но воинственности всё равно не утратил:
— Что, молодёжь, втроем на старика? А ну, давай, налетай!
— Да кому ты нужен, папаша, — сплюнул Гришка Караулов, — мы по-хорошему пришли. Руку помощи твоей дочери протянуть, по-комсомольски…
— Да идите вы! — взревел мужик, — один вон уже протянул… руку помощи… теперь каждую ночь ворота дёгтем мажут! Позор на мою голову! У-у-у-у, дура, дура!
— Послушайте, уважаемый, — раздался звонкий голосочек Нюры Рыжовой, — то, что случилось, это беда. Бедная наивная девушка, и этот… Василий, воспользовался её неопытностью. Она же воспитывалась в хорошей порядочной семье и явно не знала, что вот в жизни так бывает…
— Да какое не знала она! — психанул мужик, — она же за этим Васькой как кошка драная сколько лет бегала. И вот добегалась, холера её забери!
— Так давайте лучше мы её заберем, — предложил Гудков и кивнул Нюре, мол, продолжай.
— Да, мы сейчас заберем её к нам, в агитбригаду, — добавила Нюра с мягкой улыбкой. — У нас как раз вон Кларе Колодной помощник по реквизиту и костюмам позарез нужен. Шить же Анфиса умеет? Вот и будет ей помогать.
Не дождавшись ответа от мрачно сопевшего мужика, она опять продолжила:
— Побудет у нас, научится с реквизитом и декорациями работать, а потом мы её у вас в клубе в библиотеку устроим. Будет ещё и кружок самодеятельности вести. Скоро колхоз у вас организовывать будут, так что работа ей найдётся.
— Да в гробу я видел эту её самодеятельность! Уже досамодеялась! — мужик схватился за голову и прохрипел, — идите по-хорошему вон отсюда, комсомол, а не то я сейчас вожжами всех перетяну! Богом молю, уйдите от греха, а то я за себя не отвечаю!
