- И кто тебе все это рассказал? – вкрадчиво поинтересовался Бесков. О, старший тренер тоже оказался в гуще игроков. – Только не гони мне туфту про детдомовских старшаков, ладно?
«Штирлиц никогда еще не был так близко к провалу», – вспомнил Данила голос Копеляна за кадром культового фильма.
- Мама у меня за «Трудовые резервы» бегала, – легко соврал он. – Вы же в курсе, Константин Иванович, общество это в самый разгар войны создавали, чтобы подготовку мобилизованных улучшить. Так вот, мама рассказывала, что ее тренер в каких-то особых частях на фронте служил. От него и наука. А меня, мелкого, она с детства к спорту приучала, – голос парня дрогнул, он отвернулся. Главное, не переборщить с показными эмоциями! А что делать, не расскажешь ведь правду, как его готовил в институте один очень продвинутый в этом деле преподаватель, фанатично влюбленный в легкую атлетику. И что было это лет на двадцать с хвостиком вперед.
- Вон оно как, – задумался Бесков. – Из ОМСБОН[17], поди, тот тренер был. Да, это многое объясняет, этих ребят на совесть учили. Кстати, они ведь тоже динамовцами были! Ладно, ты это, Мельник, сопли подотри, чай не красна девица! А вы чего прохлаждаетесь, – напустился он на переговаривающихся вполголоса футболистов, – тренировка еще не окончена! Адамас, гони этих бездельников, пусть акробатикой займутся.
А ведь пройдет буквально лет пять-шесть, прикинул Данила, и в Киеве Лобановский начнет давать своим игрокам совершенно запредельные нагрузки по методикам доктора Зеленцова. В ход пойдет планирование тренировок с помощью математического моделирования, анализ интенсивности и продолжительности упражнений, количества повторений, будет разработан режим чередования серий с отдыхом. И вскоре киевляне начнут буквально втаптывать в газон своих соперников. Правда и соки из своих игроков Лобановский тоже будет выжимать до последней капли.
А чем силен Бесков? Интуицией. Мельник вспомнил несколько эпизодов, когда Константин Иванович принимал, на первый взгляд, странные решения. Бывало, вскочишь, ноги сами несут на стадион, побегать, попрыгать, а он кинет косой взгляд и небрежно так обронит: «В лес идите. Погуляйте». А то, наоборот, когда тебя от мяча реально тошнит, возьмет и на час интенсивную тренировку объявит. Парадоксально, но зато в игре летаешь, как на крыльях. И что, спрашивается, лучше? А черт его знает. Лично Даниле футбол Лобановского не особо импонировал. Слишком рассудочен. Хотя, надо отдать должное, результат приносил.
У Константина Ивановича с медалями-кубками было похуже, чем у его киевского визави. Да и интуиция иногда давала сбои. Вот, взять, хотя бы даже нынешнюю ситуацию. Команду ощутимо лихорадит, очков недобор приличный, а Бес тасует игроков, будто карточную колоду. Почти на каждую встречу выходят новые сочетания в каждой линии. И ладно бы, тому виной были травмы, старший тренер и без этого все время экспериментирует, что-то ищет. Но как-то хаотично, непонятно. И команда тонко чувствует эту неуверенность и тоже дергается. А объяснять что-то…не, это был бы уже не Бесков! Как ни крути, но по стилю управления это диктатор. И резать по живому он может совершенно спокойно, не задумываясь над тем, что ломает своими действиями судьбы игроков.
Так, помяни черта, как раз смотрит в его сторону. Данила старательно склонился в наклоне, чтобы, не дай бог, не схлопотать замечание. Только не сейчас, слишком много поставлено на кон. Сборная команда – это очень высокая ступенька и надо, кровь из носу, на нее взобраться.
Глава 14
1968 год. Ленинград. Июнь
- Ген, а как вы умудрились так крупно чехам влететь? – С Еврюжихиным они давно перешли на ты и общались на равных. А Даниле в самом деле очень хотелось узнать у участника матча, что называется, из первых рук, почему сборная команда Советского Союза просквозила мимо Олимпиады в Мексике. Да еще и проиграла с таким разгромным счетом 0-3.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Одноклубник задумался. Покрутил фантик от карамельки «Взлетная», что раздавала симпатичная стюардесса перед тем, как их самолет оторвался от земли и взял курс на Ленинград. К слову, многие пассажиры «Аэрофлота» почему-то думали, что эти леденцы с ненавязчивой сладостью и легкой кислинкой нужны для снятия приступов тошноты. На самом же деле они предотвращали закладывание ушей. Ладно, не суть важно.
- Понимаешь, Малой, – медленно проговорил Еврюжихин, – у нас в стране об этом особо не распространяются, но в Чехословакии сейчас не все спокойно. Причем длится у них эта канитель уже давно. И отношение к нам очень нехорошее. Вот и во время игры мы на своей шкуре это почувствовали. Бить они начали почти с самого начала. Гадко так бить, исподтишка и по самым уязвимым местам. В Москве, видать, боялись перед нашими зрителями хулиганить, а у себя дома будто с цепи сорвались.
Данилу вдруг тряхнуло. Пражская весна! Черт, как он мог забыть об этом? Мельник едва не застонал, проклиная собственную глупость. Не то, чтобы события в ЧССР были ему известны досконально, но ведь ездил же однажды с женой в Чехию, ездил. И гида на Вацлавской площади с ощутимым раздражением слушал, когда эта тетка им демонстрировала пробоины и сколы на каком-то важном административном здании и объясняла, что, мол, это от ваших пуль, мерзкие русские, смотрите, что вы натворили! И плевать, что в их группе не было и близко людей, которые по возрасту подходили на роль ненавистных оккупантов, якобы раздавивших гусеницами танков «души прекрасные порывы» чешских идеалистов-реформаторов. Все равно виноваты,кайтесь!
Так, и что это дает сейчас? А хрен его знает! В ЦК КПСС футболист Данила Мельник все равно доступа не имеет, а значит и поделиться инсайдерской информацией из будущего ни с кем не сможет. Попросить Бескова свести его с Цвигуном? Палата с мягкими стенами и заботливыми дюжими санитарами будет обеспечена стопроцентно, к гадалке не ходи. А если, не дай бог, поверят, то ждет Данилу весьма незавидная роль лабораторной крысы на каком-нибудь закрытом спецобъекте. Носителя информации такого уровня даже в туалет будут водить пристегнутым к охраннику. Хочется ли ему такой жизни? Да ни за что! Гори оно огнем – синим пламенем такое будущее. Эх, вспомнить бы, как события в Чехословакии отзовутся на советском футболе. Ну вот что за напасть, ни разу он не историк спорта. Так, какие-то отрывочные данные, отдельные статьи из интернета, просмотренные кинофильмы вроде «Движения вверх» или «Легенды №17», чья ценность в плане фактов стремится к отрицательным величинам.
- И что, только из-за их поведения продули? – поинтересовался Мельник.
- Нет, конечно, – тяжело вздохнул Гена. – Недооценили мы их. Решили, что также, как и в Москве сумеем дожать. А они как черти сражались, бились за каждый сантиметр поля, за каждый мяч. Вот к такому их настрою мы и правда совсем не готовы были. Да и травмы, как ты понимаешь, свою роль сыграли. Анюту хоть заменили, а Число с Хурцилавой что были, что не были на поле.
- А что, кстати, врачи о Численко говорят?
- Херово у него там все. Кресты!
Да, в самом деле, не позавидуешь. В это время врачи еще не умели лечить такие травмы. Порванные связки при уровне развития медицины конца 60-ых – 70-х являлись фактически приговором. После таких травм футболисты зачастую не то что толком играть, ходить нормально не могли. Вместо порванных связок врачи ставили лавсановые нити, которые из-за их слабой прочности и недолговечности долго колено не держали, и его приходилось бинтовать. В XXIвеке такую технологию «лечения» используют разве что ветеринары. А тогда её называли «лавсановое колено». Бр-р, не приведи господь!
- Эх, вот беда. Что тут скажешь, только здоровья остается пожелать.
Еврюжихин криво улыбнулся и молча отвернулся к иллюминатору.
Питер…тьфу, Ленинград, встретил их мелким дождичком. А еще, как оказалось, Якушин практически отстранен от руля сборной. И готовить команду к игре с австрийцами будет тренер молодежной сборной Гавриил Дмитриевич Качалин в тандеме с Алексеем Парамоновым. А Михей, якобы, «осуществляет общее руководство», как написали в своих статьях вездесущие репортеры.
