В реальности ветер трепал мои волосы, поднималась метель. Поодаль взволнованно фыркал конь. Алеш дотянулся до моей руки, коснулся запястья, где по-прежнему светил розовый турмалин.Пробую в визуал) Иона в горахПодписаться на автора
14. Честное Камнево (2)
Иона
Ничего не произошло, камни так и остались сверкать на наших запястьях. Почему? Может, мне не стоило признаваться Алешу? Может, это я все испортила?
— Я, Алеш Олдрич, отпускаю Иону Камневу, Душу Гор, отдаю ей свободу, беру себе свободу. Горы, отпустите нас.
Князь сжал мою руку и тихо произнес:
— Я должен был сказать.
Время шло, время уносило нас дольше от мгновения ритуальных слов и текло дальше. Вокруг недовольно завывал ветер, будто ругаясь на нас. Снег от просто мерзкой крупы стал превращаться во вьюгу. Небо быстро и беспощадно уходило в темноту. Надо было признать — ничего не вышло.
— Прости… — вырвалось у меня. Глупо, но я рассчитывала, что все пройдет легко. Князь прижал меня и крепко обнял.
— Тихо, Камнева дочь. Сейчас нам надо укрыться, а говорить будем позже.
Конь бил копытом, нервничал, и, казалось, был рад, что его всадники наконец-то изволили собраться домой. Мы проехали немного, ветер бил в лицо, то и дело скидывал капюшон, а место сумерек грозила занять ранняя зимняя темнота.
— Мы не успеем, — произнесла я очевидное. Не знаю, слышно ли было мои слова за шумом пурги, но князь усмехнулся, крепче прижал меня к себе. А потом свернул с тропы и направил коня к отвесным горным стенам, уходившим ввысь.
Он выбрал месте, где скала начиналась почти сразу же, без груд камней в преддверии. Спешился и помог мне.
— Положи руку на камень, Иона. И попроси войти. Горы тебя слушают, должно получиться.
Я стянула мокрые от снега перчатки и положила ладонь на серую стену. Под моими пальцами будто билось чье-то живое сердце, откликнувшееся на просьбу, так раостно, будто долго его ждало.
Перед нами открылся проход вглубь горы, и стоило нам шагнуть туда и затащить коня, как проход закрылся. Внутри было тепло, ступени вели вниз, стены светились собственным мягким светом, показывая идущие вглубь жилы драгоценных камней. Голубые с черным линии дикой бирюзы выглядели как потоки воды. Местами виднелись вкрапления зеленоватой яшмы и змеевика. Красота, да и только.
Мы спустились и оказались в небольшом сводчатом зале, в центре которого бил небольшой родник, стекая по наклонной к дальней стене.
Конь довольно опустил морду в воду раньше, чем мы руки, и принялся пить.
— Тпру, стой! — Алеш тут же его оттащил.
— Ты чего, он же пить хочет, — с удивлением произнесла я.
— Нельзя сразу поить, плохо будет. Конь высохнуть должен.
Я ничего не поняла, но кивнула. Князь усмехнулся.
— Ладно, ты пить хочешь?
— После коня?
— Та вода уже утекла, но у меня есть
Князь снял свой плащ, расстелил его на пол и предложил сесть. Сам же принялся снимать упряжь с коня, а потом отстегнул от седла небольшую сумку. Внутри лежала фляжка и завернутые в промасленную бумагу галеты, маленькие шарики сушеного сыра и пара полосок вяленого мяса.
— Не пир, но до завтра хватит. Ты как, не замерзла?
По правде сказать, меня бил легкий озноб. Алеш напоил коня, привязал его за какой-то каменный выступ около входа, и уселся рядом со мной.
— Ты дрожишь. Снимай плащ, он тоже мокрый, и иди ко мне.
Он сел сзади и обнял меня. Взял мои холодные пальцы в свои, принялся согревать мои руки. Большой палец, указательный… сердина ладони… Мне кажется, в жизни никто столько внимания моим рукам не уделял.
— Так почему ты извинялась? — он шептал мне над ухом.
Увиливать не хотелось.
— Матей сказал, то ты не должен знать о причинах, что я просто должна была тебя оставить, разорвать союз. Чтоб ты верил, что это на самом деле. А я сказала тебе… И ничего не вышло, Алеш.
Князь продолжил поглаживать мои руки.
— В этом есть смысл. Горы не глупы, они чувствуют, когда кто-то обманывает, пусть даже себя. Дело не в том, что ты мне сказала. Дело в том, что я не хотел тебя отпускать. Был готов, но не хотел. Не вини себя, ты и так выдернута из своего мира и остаешься здесь.
Я чуть повернулась, чтоб видеть его лицо, и тихо произнесла.
— Честно говоря, я тоже не хотела тебя оставлять.
Оглушительную тишину нарушало только наше нервное дыхание. Алеш нежно гладил меня по волосам, перебирал и расправлял влажные после снега пряди. Я поймала его ладонь и прижалась к ней щекой. Мужчина вздрогнул.
— Ты меня дико волнуешь, Иона. Скажи, чего ты хочешь сейчас?
Это я знала кристально ясно. Мы заперты здесь до утра, и сейчас нас ничто не разлучит.
— Хочу тебя поцеловать. — мой голос звучал ниже, чем обычно, с непривычными для меня самой грудными нотками. Я сама потянулась к нему. Сама обняла, прижалась губами к его губам — сухим и резким. Он вдохнул, прижал меня к себе и взял инициативу. «Это же просто поцелуй», — промелькнула у меня мысль, а потом мысли ушли, остались только чувства. Желание, острое и томительное напряжение от близости другого человека, волнение — все мешалось в крепкий коктейль, придавая поцелуям привкус надежды. Его пальцы путались в моих волосах, скользили по шее. Дыхание смешивалось, чтобы разделиться на мгновение и смешаться опять. Сердце стучало как барабанщик на рок-концерте.
— Ты с ума меня сводишь, Иона. Но я не хочу так… На мокром от снега плаще.
Мне оставалось только отшутиться. Глупо, но мой взбудораженный разум ничего лучше не подкинул.
— Да ладно, — я откашлялась, удивившись своему внезапно хрипловатому голосу, — у тебя же каждый год новая невеста.
— Но не ты, Иона. Я впервые за пару веков действительно хочу новую свадьбу по всем правилам, вместе с первой брачной ночью. С тобой.
То, что звучало, в голове не сразу укладывалось.
— Это что же, ты мне предложение делаешь?
15. Жар, лед и время (1)
Иона
Алеш продолжал держать меня в объятьях, и смотрел прямо и совершенно серьезно. Отшучиваться неуместно и глупо, да и смелости по его взглядом и нежностью хватит только на правду.
— Князь… —- Я опустила взгляд, а затем тоже посмотрела прямо ему в глаза. — Алеш… Ты мне нравишься, у меня дух захватывает, когда ты рядом. Но мы знаем друг друга чуть больше недели. Это слишком мало для таких судьбоносных решений.
Я помолчала, а потом добавила:
— Еще твои каменные девушки живут не больше года. И ты все еще женат на Амалии. Все слишком непросто для свадьбы.
Он шумно выдохул.
— А еще ты из другого мира.
— И это тоже. Если я решу остаться, то я хочу быть уверена в своем решении. Понимаешь? Или останусь с тобой, или оставлю тебя. Но не хочу жалеть и сомневаться потом.
Алеш обводил пальцем по кругу турмалин на моем запястье.
— Я понимаю. Когда мы вернемся, я припру Матея к стенке, пусть объясняет нормально, что он удумал такого.
Мне вспомнился Штефан, который говорил про Амалию. Интересно, кто действительно знает правду и что произошло два с половиной века назад? Я сейчас слышала только историю Матея. И почему-то так легко, как он говорил, магия не сработала.
— Хорошо, Алеш.
Я согрелась в его объятьях, и меня начинало клонить в сон. Не в легкую дрему, а в то состояние, когда после усталости и холода в тепле глаза сами закрываются.
— Послушай… — он говорил тихо, будто уже и не надеясь, что я отвечу, — почему ты назвалась Душой Гор?
— Потому что я не их Дочь… Сходу ничего не придумала похожего. А это так правильно прозвучало…
Князь усмехнулся и крепче сжал меня в объятьях.
— Скажи, Алеш, — прошептала я.
— Что сказать, милая?
— Скажи мне спать… Пожалуйста.
