— Куда-то спешите, княжна Амалия, — его голос меня бесил. Мужик паршиво скрывал удивление от того, что это я тут в мужской рубашке, а не какой-то парнишка, ворующий бусы.
— Я не Амалия. Меня зовут Иона. Полезешь еще раз, получишь.
— Извините, был пьян и неподобающ, — противно-вежливо произнес он, тем временем подойдя ближе. — Так что вы делаете здесь, в подземельях, княжна?
— Иду к Мастеру Матею, он рассказывает мне истории и учит делать бусы.
Портной хитро улыбнулся.
— Если вам хочется услышать правду об том мире, душа ветра Иона, то вам бы спросить Амалию. Ни князь, ни дед вам правды не скажут. А она внизу, в подземелье… ее надо лишь разбудить. Это из-за них она стала каменной, и в ошибках своих они не признаются. Надо лишь дать ей сил…
— Штеф! — резкой голос Матея прервал речь внучка. — Иди в свою мастерскую, к девочке не лезь!
— Счастливо вам, княжна, — он демонстративно поклонился и попытался поцеловать мою руку, но я вырвала ее раньше, чем он успел коснуться тыльной стороны ладони своими мерзкими губами.
Дедуля поцокал языком вслед непутевому внуку. Только сейчас я заметила, что он поднялся из мастерской с резаком по камню в одной руке.
— Пойдем, милая. Не обращай на него внимания.
— Повезло, что вы пришли.
Матей усмехнулся.
— Что ты, какое тут повезло! Я бы и слона оттуда не услышал! Я ж тебе камешек-то не просто так дал!
Он ткнул в подвеску с капелькой лунного камня, который светился в ямочке на шее.
— Если страшно тебе, то я знаю.
— Спасибо, — совершенно честно сказала я.
Сегодня я не могла сосредоточиться на камнях. Ходила, выбирала срезы агата, раскладывала их на столе.
— Хочешь панно собрать, девонька?
— Возможно. Для начала хочу собрать себя.
Дедуля-камнерез усмехнулся.
— Хорошее дело. Ты, если что, спрашивай.
Но мне не хотелось. Мысли путались, и в итоге я взяла у Матея все для шлифовки и принялась доводить до идеала один из срезов. Скрипнула дверь, я обернулась, но никого не увидела. Может, показалось? Матей же ничего не заметил.
Меня волновало другое: Штефан просто нес пургу или правду говорил? Надо будет выяснить. Почитаю книги по магии, пойму сама как тут все работает. А не со слов странного камнереза.
Мысли то и дело возвращались к князю. Его образ стоял в сознании, и я каждый раз не могла начать разговор даже мысленно. Вот как ему сказать, что надо разорвать союз? Я в жизни ни с кем не расставалась. Не встречалась тоже, но это уже другая тема. В любви мне признаваться не надо, как раз наоборот.
А главное, больше не падать в прекрасную купель, отделанную красными и желтыми драгоценными камнями.
Все то же самое вертелось у меня в мыслях, когда я шла по залу с источниками как раз мимо того самого бассейна.
— Тебе так идет моя рубашка, — раздался низкий голос сзади. Я не сразу поверила, что это не мои фантазии и медленно обернулась. Алеш стоял сзади, волосы рассыпаны по плечам, рубашка расстегнута, обнажая крепкую грудь. Он шагнул вперед, взял меня за руку и мягко произнес:
— Кто ты, Иона?
12. Дорогой Алеш (1)
Иона
Кажется, от неожиданности, я забыла как дышать. Стою тут в его рубашке, растрепанная, думаю о том, как бы его бросить… А князь приезжает на три дня раньше! И стоит рядом, невероятно близко. И вот попробуй выкинуть из головы все вчерашние сны, я уж молчу про ощущения от купели! Вот как? Я ж не дура, знаю, что это все было только у меня: и ванна, и развратные сны, и возбуждение. Алеш-то ничего не делал! Он не в теме! Я с ним еще даже и не разговаривала после шедеврального совместного падения и поцелуя.
Я втянула воздух и попыталась вернуть самообладание.
— Отпустите, князь, — ой-ой, как-то холодно вышло. Но мне просто надо успокоиться. Я прижала руку к груди. Кожа на запястье до сих пор чувствовала касание князя.
— Извини, — он смутился. — Ты не Амалия, так что наверное, это было грубо.
Мы оба стояли так какое-то время. Рядом, но отдельно. Я пыталась унять сердце, убрать румянец с щек, а князь…
— Прости, Иона.
— Вы-то за что извиняетесь?
Он показал мне на резную лавочку около одного из бассейнов и предложил сесть. Я заметила, как он нервно трет свой камень на запястье, будто мог его вытащить.
— Я извиняюсь потому, что тебе явно было неприятно. И что не сразу понял, что ты не она, и продолжал вести себя как обычно.
— Вы не сразу поняли, что я — это я?
— Да, Иона.
В то время как меня мучило смешение образов из сна и фантазий с реальным Алешем, которого я не знала, он пытался отделить меня от Амалии в своей голове. Ха-ха, идеальное комбо.
— А теперь я хочу услышать, кто ты и почему Матей так тебя не любит, что закинул в тело, которое больше года не протянет. И что нам со всем этим делать.
«Скажешь ему, ничего не выйдет. Ты искренне должна хотеть уйти, а он не должен знать, что это игра» — Матея в нашем мире звали бы Мориарти, без вариантов.
— Меня зовут Инна Камнева, князь.
— Симона зовет тебя Иона.
Я пожала плечами.
— У вас проблемы с произношением. Но я уже привыкла. Матей призвал мою душу вместо обычного горного ветра.
— Зачем? — что отвечать на резонный вопрос от князя, придумать не удалось. Правду нельзя, врать не хочу. Поэтому в ход пошло жонглирование словами.
— Вы же знаете Матея дольше меня, князь. Он разве может нормально объяснять?
Мужчина рядом усмехнулся. Видимо, вспомнил свой визит к старому учителю. Князь было потянулся ко мне, но остановился.
— Слушай… Можно я тебя обниму, Иона? Ничего плохого не подумай, правда.
У меня вырвался еще один нервный вздох и я сама положила голову ему на плечо. Кедр, сандал, холодная свежесть и тепло его рук.
Я подняла взгляд и поняла, что он смотрел меня не отрываясь. Изучающе, с немым вопросом, с волнением, и, кажется, с такой же попыткой разобраться в своих чувствах.
— Что такое, князь? — мой вопрос вышел тихим и нежным. Мужчина вздрогнул и крепче прижал меня к себе.
— Назови меня по имени… Или для этого надо снова уронить тебя в источник?
У меня вспыхнули щеки.
— Не надо… Алеш.
12. Дорогой Алеш (2)
Иона Вот почему он это попросил? Прозвучало очень интимно.
— Зачем?
Я не договорила, но он понял. Мужчина рядом нежно провел пальцем по моему плечу, спустился к локтю, к запястью, к ладони.
— Просто захотелось.
Голос звучал хрипло, немного резко.
Ему захотелось, а я тут не знаю что с собой делать!
— Мы не знаем, зачем Матей тебя призвал. Но у этого старикана есть план, он у него и раньше был… Если б я сам с Амалией не пошел к тогдашнему князю, может, все иначе сложилось.
В его голосе была боль. Сколько раз за два с половиной века он прокручивал это в голове?
— Вы ее сильно любили…
Взглядом князя можно было гвозди забивать. Он убрал руку, чуть отодвинулся. Мысленно обругала себя последними словами, за то, что ляпнула, не подумав. Но сказанного не вернешь. Тут же вспомнилось, как он вспылил у дедули в разговоре про Амалию.
Но князь остался сидеть рядом. Ему явно было паршиво, но уходить он не стал, снова дотянулся до моего запястья с турмалином.
— Да, я любил Амалию. И — отвечу на вопрос, который ты задала в прошлый раз — наша свадьба была по любви. А остальные свадьбы… знаешь, — он нахмурился, — все остальные тоже. Я ведь кроме Дочери Гор еще людей своих любил. И вот смотреть как кого-то из-за меня сносит оползнем… Я такого никому не пожелаю.
Он помолчал, а потом посмотрел мне прямо в лицо.
— А ты, Иона? Откуда бы ты ни была, как ты бы поступила? Если из-за тебя погибает любимый человек, а лучшее что ты можешь сделать — это вечно встречаться с его отражением?
— Я… — Князь поставил меня в тупик. Да, все это казалось логично и правильно, но почему-то мне обратная ситуация представилась не с абстрактным кем-то, кого мне не было жалко, а с Алешем. Причем в деталях (наверное, тут виноваты рассказы Матея). Перед глазами возник каменный князь, его руки уже не казались такими теплыми, а взгляд живым. В сознании зазвучал голос Матея: «Ну вот, хороший Олдрич получился, жаль, в конце года развалится». И это я бы первая протягивала руку, связывая нас каменной клятвой, вставляя турмалин, который будет давать связь и защиту, но вместе с тем и убивать…
