— Я хочу знать, повелитель, как найти самый быстрый путь к богам из любых необитаемых земель, — склонил голову Шеньшун.
— Повтори, — с явным удивлением переспросил ученый, высоко подняв голову и глядя на него сверху вниз.
— Прости, повелитель, — сглотнул юный страж. — Когда я понял, что не знаю, куда попал, то хотел спуститься по рекам к морю, во владения рода Элам, чтобы они указали путь в твое гнездовье. Я узнал про такую возможность случайно… Боюсь, повелитель, что, если бы мы упали в другом, совсем незнакомом месте, я уже не смог бы найти путь к дому. Позволь мне узнать заранее, из каких мест, как и в какую сторону следует выбираться, если мы окажемся вдали от твоих угодий.
— Он желает летать снова, Зеленец! — Стремительный бросок могучего тела, и Повелитель Драконов обвился вокруг нуара плотными кольцами, сжал его так, что треснули кости, а в глазах потемнело. Но в словах бога звучал не гнев, а восторг. Властелин почему-то радовался мыслям стража так, словно на миг счел его равным прочим ученикам. Удушающие кольца опали, бог величественно отполз к Зеленцу, и Шеньшун услышал его суровую волю: — Ты останешься здесь на четырнадцать дней и получишь от памятников все искомые ответы о землях, родах, святилищах и местах, где они стоят. Узнаешь, где и куда текут реки, в каких сторонах лежат мертвые пустыни, а где — приятные для отдыха долины, какие и где есть удобные пути и как их быстро обнаружить. Посмотрим, на что способен двуногий страж, возжелавший знаний высшего существа.
Повелитель вовсе не гневался. Но в голове у него восторг сменился любопытством. А вдруг в стражах удастся использовать не только руки и волю, но и ум? Это сулит большие удобства в исследованиях, освобождение разума богов для более важных мыслей. Осталось понять, сколь велика та частица разума, что смогла проникнуть в сознание этих особей? Если это молодое создание способно осуществить хотя бы половину того, что просит…
— Через четырнадцать дней ты должен быть готов к испытанию! — твердо решил он.
И награда Шеньшуна моментально обратилась его повинностью.
Глава десятая
Ночью к убежищу приходили волки. Мохнатые и горячие, они были властелинами здешних земель в нескончаемые холодные зимы, когда крупные хищники откочевывали на юг, а мелкие прятались по норам, ямам или другим убежищам и впадали в долгую спячку. Вот тогда-то волки разворачивались во всю свою удаль, наводя ужас на прочих жителей лесов. Однако с весенним теплом возвращались более ловкие, быстрые и сильные звери, вынуждая волков таиться и прятаться в ночи.
Возможно, отъедаясь зимой и умело прячась летом, они и смогли бы стать главными хищниками северных лесов — но, увы, имея горячую кровь, волки, как и люди, нуждались в пище постоянно, чуть ли не каждый день. И потому в годы засух или затяжных дождей, когда способные голодать хоть целый год ящеры лишь с изумлением обозревали опустевшие окрестности, не желающие кормить своих обитателей — волки, как и другие теплокровные, вымирали целыми стаями и стадами, чтобы потом многие годы снова постепенно набирать былую численность.
Отдохнувший за день нуар сразу ощутил поблизости движение, поднял голову и одним словом заставил мохнатых гостей замереть. Некоторое время он размышлял, как бы использовать забредших зверюшек — но ничего не придумал и просто ослабил свою волю. Волки тут же сорвались с места и без понуканий удрали куда-то за бурелом. У Шеньшуна возникла уверенность, что больше они к убежищу и близко не подойдут.
Новым днем, когда он обирал чернику с ближнего ягодника, к месту крушения прибрел каралак — крупный двуногий ящер, очень похожий на жруна, но с длинной, чисто крокодильей пастью. Так же, как и жрун, он имел сильные руки, почти вдвое больше человеческих. Впрочем, на огромном теле они все равно казались куцыми неуклюжими отростками. Зная про стремление богов снабжать свои творения руками, смертные верили, что каралаки — это просто одичавшие жруны, одни из первых. Тем более, что эти гиганты тоже были падальщиками. Да оно и понятно: в густом лесу великану невозможно ни за добычей побегать, ни заметить ее в густом переплетении крон. Вот тухлятинка — другое дело. Она сама себя запахом за много дней пути выдает — только собирай. И чем крупнее падальщик, тем труднее его отогнать от добычи другим любителям дармовщины.
Каралаки были столь безобидны, что Шеньшун даже никак не стал воздействовать на неожиданного гостя. Просто выпрямился и посмотрел, как живая мясистая гора безуспешно потыкалась мордой в толстые еловые сучья, повела носом, сделала несколько шагов, легко раскидала лапник и ломаные стволы на краю завала, выдернула оттуда что-то бурое, размером с быка, быстро заглотила, потопталась еще немного и зашагала дальше.
Страж богов гнилью не пах — и никакого интереса у ящера не вызвал.
На третий день от обилия грибов и ягод нуара начало пучить. Он, вроде, и не голодал — но травяная диета стала ему сильно докучать. А охотиться, не располагая огнем, смысла не имело.
Между тем Повелитель Драконов, хотя и сделался теплым на ощупь, не подавал никаких признаков жизни. Шеньшун начал опасаться, что богу нужна помощь, оказать которую из-за своей глупости он не в силах. Ведь мог, мог поинтересоваться у хранителей гнезда, что и как полагается делать в похожих случаях — однако и в мыслях такого не возникло… И вот к чему это привело: остался наедине с богом — ни живым, ни мертвым, — не зная, что с ним делать, как согреть и где искать свое гнездовье.
К полудню неподалеку от убежища опустился на макушку сосны крупный темный ворон. Нуар воспользовался такой возможностью и еще раз оглядел окрестные земли с высоты, на которую только птица могла подняться. И не просто осмотрелся, а вынудил ее совершить под облаками широкий круг.
Увы, ни знакомых очертаний в ближних реках и холмах, ни каких-либо дымов или приметных скал он снова не заметил… Однако внезапно вспомнил, что на Болотной тропе как-то слышал мимоходом от одного из старших стражей, будто все ручьи и реки по северную сторону Пологих гор, сколько бы они ни петляли, как бы ни выкручивались, в конце концов всё едино впадают в одну-единственную, обильную, полноводную реку, которая несет свои воды в сторону заката. Уже там, среди угодий, относящихся к святилищу Элам, эта обширная река впадает в море.
— Если бы мне было нужно к соседям, то дорогу я бы нашел легко, — вслух посетовал Шеньшун, ослабляя волю и отпуская ворона. — Достаточно просто идти по течению. А вот своего гнезда почти под боком не сыскать!
Голову снова заломило, да так, что нуар, согнувшись, отчаянно ею затряс. А когда пришел в себя, то в разуме осталась одна до наивности простая мысль: «Если попасть к богам рода Элам, они легко укажут путь к дому. Ведь мудрого Повелителя Драконов знают все, и место его гнездовья тоже всем известно!»
