— Отодвинься…
— Жив! — не удержался от радостного клича нуар. — Ты жив, повелитель!
— Мне нравится дождь, — тихо ответил бог. — Не мешай ему.
— Но почему так долго, повелитель? — с огромным облегчением Шеньшун забрался по сучьям немного выше и уселся по другую сторону ствола. — Ты заснул меньше, чем за четверть дня, а просыпался почти пять!
— Это кровь, страж. Пока бьется сердце, она быстро разносит холод по всему телу. А когда сердце стоит, обратно в глубину тепло пробирается очень, очень медленно. Но теперь кровь течет снова, и теплый дождь будет кстати. Где мы, нуар?
— Не знаю, повелитель, — виновато опустил голову Шеньшун. — Не вижу вокруг ни одной знакомой скалы или протоки.
Мудрый властелин надолго замолчал, потом шелохнулся, заструился по сучьям, обвиваясь вокруг ствола. Его голова замерла на расстоянии вытянутой руки перед лицом слуги:
— Слухачи Зеленца мне ответили. Мы где-то недалеко от южного гнездовья. После дождя нас найдут. Теперь расскажи мне, что случилось с нами в полете? Не помню, когда я заснул. Опиши все с самого начала. Подробно. Лилия оторвалась от болота… Что было потом?
Когда Шеньшун завершил свой рассказ, не только успела закончиться гроза, но и сами тучи медленно уползли в сторону восхода, и с небес, замусоренных лишь мелкими облачками, жарко засветило солнце.
— Жаль, я не видел этого сам, — с горечью произнес Повелитель Драконов. — Смотри в небо. Зеленец поднял своих ящеров, они кружат по сторонам гнездовья, все шире и шире. Когда мы увидим хоть одного, он поймет, где нас забрать.
— Слушаю, мой бог. — Нуар поднялся еще выше и замер, наблюдая на горизонтом.
Незадолго до заката повелитель разглядел на севере, у самого края небес, медленно плывущего с раскинутыми крыльями дракона. Спустя несколько мгновений, следуя приказу, переданному через далекого слухача, ящер послушно качнулся из стороны в сторону и отвернул к родному стойлу. Теперь Зеленец знал направление, в котором дожидается помощи его учитель — и ранним утром над рекой промчались сразу три могучие птицы и ловко опустились под сосной. А в полдень Шеньшун, сытый, слегка хмельной от горячего отвара чабреца с шиповником, сухой и отогревшийся у костра, уже повторял историю полета в пещере Поющего ущелья, облюбованной учеником мудрого бога для своего жилища.
Польщенный вниманием сразу двух богов, Шеньшун старался вспомнить все до мельчайших подробностей, и в этот раз не остановился на моменте падения, добавив впечатления от искореженного семенем леса и о своих стараниях пробудить бога.
— Разводить костер было нельзя! — внезапно перебил его признания Зеленец. — Излишний нагрев только одной части тела приведет к тому, что пока бог пробудится целиком, места, согревшиеся раньше, успеют отмереть и даже начнут загнивать. Это могло убить, а не спасти учителя!
Нуар внутренне похолодел, на миг представив себе, что он чуть было не натворил.
— Даже пытаясь согреть спящего холодного бога своим телом, можно причинить ему ожоги! — сурово продолжал ученик Повелителя Драконов. — Покрывало, спасающее от солнечных лучей и летнего воздуха, будет намного полезнее тепла, особенно попадающего только с одной стороны!
— Я виноват, — побелевшими губами пробормотал Шеньшун. — Я достоин смерти.
— Ты поступил правильно, — с легким шипением ответил ему Дракон. — И теперь не ошибешься в будущем. Глупо карать стража, спасшего своего господина и получившего полезный опыт. Напротив, ты достоин награды. Чего ты желаешь, нуар? Новую одежду, пищу, оружие, право на детей? Говори!
— Я хочу знать, повелитель, как найти самый быстрый путь к богам из любых необитаемых земель, — склонил голову Шеньшун.
— Повтори, — с явным удивлением переспросил ученый, высоко подняв голову и глядя на него сверху вниз.
— Прости, повелитель, — сглотнул юный страж. — Когда я понял, что не знаю, куда попал, то хотел спуститься по рекам к морю, во владения рода Элам, чтобы они указали путь в твое гнездовье. Я узнал про такую возможность случайно… Боюсь, повелитель, что, если бы мы упали в другом, совсем незнакомом месте, я уже не смог бы найти путь к дому. Позволь мне узнать заранее, из каких мест, как и в какую сторону следует выбираться, если мы окажемся вдали от твоих угодий.
— Он желает летать снова, Зеленец! — Стремительный бросок могучего тела, и Повелитель Драконов обвился вокруг нуара плотными кольцами, сжал его так, что треснули кости, а в глазах потемнело. Но в словах бога звучал не гнев, а восторг. Властелин почему-то радовался мыслям стража так, словно на миг счел его равным прочим ученикам. Удушающие кольца опали, бог величественно отполз к Зеленцу, и Шеньшун услышал его суровую волю: — Ты останешься здесь на четырнадцать дней и получишь от памятников все искомые ответы о землях, родах, святилищах и местах, где они стоят. Узнаешь, где и куда текут реки, в каких сторонах лежат мертвые пустыни, а где — приятные для отдыха долины, какие и где есть удобные пути и как их быстро обнаружить. Посмотрим, на что способен двуногий страж, возжелавший знаний высшего существа.
Повелитель вовсе не гневался. Но в голове у него восторг сменился любопытством. А вдруг в стражах удастся использовать не только руки и волю, но и ум? Это сулит большие удобства в исследованиях, освобождение разума богов для более важных мыслей. Осталось понять, сколь велика та частица разума, что смогла проникнуть в сознание этих особей? Если это молодое создание способно осуществить хотя бы половину того, что просит…
— Через четырнадцать дней ты должен быть готов к испытанию! — твердо решил он.
И награда Шеньшуна моментально обратилась его повинностью.
Глава одиннадцатая
Юного стража спас Зеленец — молодой, но уже знающий бог, выбравший главным интересом изучение смертных, в которых поколение за поколением Повелитель Драконов развивал способности мозга, а не тела. Достижения были пока не очень велики, но рожденные Древом и воспитанные Зеленцом слухачи уже могли различить голос бога на удалении почти в сто дней пешего пути или за два дня полета сильного ящера, а памятники надежно хранили всю мудрость, собранную за долгий век ученого всеми родами планеты.
Разумеется, жизнь смертных была коротка. Во избежание риска, памятников в гнездовье молодого бога было всегда не меньше полусотни, а слухачей — около полутора десятков. Все они обитали в пещерах. Бритые наголо, полуобнаженные, тощие и бледные, бродящие от стены к стене с большими безумными глазами, они вызывали священный трепет у обычных людей, приносивших им пищу и дрова для костров, что горели день и ночь в нескольких залах, поддерживая приятное тепло и даруя трепещущий алый свет.
