ощущался его нежный, переходящий в требовательный, поцелуй.
«Что, что мне с этим делать? Я словно муха в паутине или пчела в меде, увязла в Джере».
Вот думать о себе, как о мухе, совсем не хотелось, потому что Джер совершенно не был похож на паука. Он был похож на моего мужчину, на мужчину, с которым хотелось встречать рассвет, на мужчину, для которого нравилось готовить обеды и ужины, на мужчину, с которым хотелось рожать и воспитывать детей. Это я осознала к утру и ужаснулась.
Да, я знакома с его братом и сестрой. Да, я живу в его доме, и Джер оказывает мне постоянно знаки внимания. И с каждым днем эти знаки становятся все откровеннее и откровеннее. Но… Я совершенно ничего о нем не знаю. Я не знаю из какой он семьи и из какого сословия. Что, если его родители не примут меня, скажут, что я не ровня Джеру? Что мне тогда делать? Кто починит мое раненое сердце? О пышка, как же так случилось, когда я успела влюбиться в этого несносного мужчину? Как только я это осознала, почувствовала предательскую влагу в глазах. Я тихонько заскулила, не в силах ничего изменить.
За окном начинало светать, когда я наконец смогла уснуть.
Проснулась я поздно. Подушка неприятно холодила мокростью. Значит, я еще и во сне умудрилась реветь. Что снилось, я почему-то помнила смутно. Мелькало что-то на задворках памяти, какое-то темное пятно, то ли ворона, то ли кошка в виде черной кляксы гонялись за мной во сне. А я убегала, открывала портал и убегала. Я скрутила дулю и направила ее в окно.
— Куда дуля, туда сон, куда дуля, туда сон, — произнесла я трижды, тыкая скрученными пальцами в окно, как учила меня в детстве Марта.
Обычно мне снились красивые цветные сны, и я часто в них летала. Крестная всегда говорила, это значит, что я расту. Куда ж тут расти, я и так не низкорослик, мы и с Джером не сильно разнились.
Этот сон мне не понравился, в груди появился неприятный холод и необъяснимая тревога.
Как только я вспомнила вчерашний «договор», мое сердечко тут же дало о себе знать.
«Что же я наделала? Не нужно было мне ничего заключать, а сразу бежать куда подальше. Надеюсь, еще не поздно покинуть этот дом?»
Я достала браслет-ящерку и попыталась соединить голову и хвостик, как учила крестная. Но… ничего не получилось. Браслет стал словно каменный, не гнулся совершенно. Я не смогла соединить концы.
Так вот что имел в виду Джер, когда предупреждал, что как только мы заключим договор, я не смогу покинуть его дом.
— Милая барышня, не желаете ли прогуляться после завтрака? — прищурившись, спросил Джер. — У меня сегодня первый медогон и я бы не отказался от лишних рук, от твоих милых ручек, Ари. — поиграл он бровями, а я залилась краской от его коварных намеков.
— Ну, как бы да, я свободна, только посуду вымыть и Фруста покормить, — кивнула я. — Как освобожусь, с удовольствием тебе помогу, за отдельную плату. — Хоть и смутилась, но нашла в себе силы подмигнуть ему в ответ.
«Один, один, знай наших», — мысленно подбодрила себя.
Тут же из-за двери раздалось привычное ворчание хладника:
— Вот так всегда, сначала посуда, потом Фруст. Не правильно расставленные приоритеты, я бы рекомендовал сделать наоборот, или в следующий раз молоко при кипячении свернется, или обычный сыр превратится в синий деликатес. — услышала я его угрозы, открыв дверцу.
Фруст с обиженной моськой сделал вид, что не замечает меня и даже отвернулся.
Я положила рядом леденец и захлопнула хладоларь.
— Грызи, гаденыш, пышка тебя дери. — проговорила себе под нос.
Джер намазывал малиновым джемом тосты, рядом дымились чашки с какао.
— Ласковая ты, идеальная хозяйка, — хохотнул он, откусывая добрый кусок и запивая напитком. — А меня интересно ты как называешь? — прожевав, поинтересовался он.
— Никак, — фыркнула я и села напротив.
— Жаль, я бы хотел, чтобы ты меня называла мой господин. — выделил он голосом последние два слова и расхохотался.
Морщинки лучиками разбежались от глаз, на щеках появились едва заметные ямочки.
Красавчик! Знает и пользуется! Ну прямо легендарный Апис!
— Ага, сейчас, мечтай, — огрызнулась я и взяла намазанный тост, откусила и сделала глоток какао.
Божественно!
Я закрыла глаза, наслаждаясь. Я так и не научилась варить такой напиток, какой готовил Джер. И поэтому иногда подлизывалась к нему, расхваливая его кулинарные способности, просила сварить фирменный какао или пожарить в режиме «пикник» мясо или рыбу на магических углях. Он лишь усмехался, хитро посматривал на меня, наверняка замечая уловки, но просьбы выполнял.
— Я сегодня дождусь свой законный поцелуй? — с деланным возмущением спросил он.
Ах, да, пышка меня дери, за эти уступки была назначена плата. Я, конечно, делала вид, что всего лишь иду ему навстречу, и дарю поцелуи только ради всеобщей выгоды, но кого я обманываю? Эти поцелуи были мне нужны словно воздух. Каждый раз, когда я целовала Джера с закрытыми глазами, боясь, что он обнимет и прижмет меня, и я не смогу устоять перед его чарами, он первым делал шаг назад, не дожидаясь строгого голоса всевидящего Хранителя.
То же мне полиция нравов выискался.
Пункт номер три соблюдался неукоснительно, и это вдруг перестало меня радовать.
— Благодарю, все было вкусно, — поднялся Джер из-за стола.
Демонстративно спрятал руки за спиной и наклонился за обещанным поцелуем. Я шутя чмокнула в щеку.
— Достаточно, — буркнула, словно сварливый торгаш. — Отработаю на пасеке.
— Жду.
Я торопливо мыла посуду, наблюдая в панорамное окно, как Джер ходит по поляне среди цветных коробок в белом балахоне и шляпе с сеткой.
Он похвастался своим нововведением в пчеловодстве. Да, так он назвал свой эксперимент с пчелами. Он стал сам разводить пчелиные семьи, отсаживать маток в отдельные ульи (так он называл эти разноцветные ящики), и делить семьи.
Теперь не нужно было ходить в лес в поисках деревьев, в дуплах которых жили дикие пчелы и добывать волшебный мед. Сырье для многих лечебных зелий для жителей этого мира и соседних можно было получить на соседней поляне.
Конечно, нельзя сказать, что это было легко и просто. Наблюдая, сколько времени и усилий прикладывает Джер, проводя этот эксперимент, я невольно зауважала мужчину. Вот такой разносторонне развитый мой Джер.
А еще он называл своих пчелок девочками, и после их укусов у меня пропали судороги. Но иногда меня посещали мысли, что причина в другом, но я решила об этом подумать потом.
Я нацепила такой
