мерзкая. Но я, по крайней мере, понимаю правила этой игры. А здесь? Я понятия не имею, куда это все катится.
— Ты про отцовство?
— Про то, как быть отцом подростка, не имея на это официальных прав, притом что его мать в гробу меня видела в этой роли.
— А Элоиза не в состоянии придумать способ угомонить Беату?
— Пытается, но она в сложном положении. Беата видит во мне врага, так что Элоиза не может принять мою сторону.
— Понятно.
— И мне понятно, — Уилл вздыхает. — Хочется как-то понизить градус всей этой ситуации. Не привык я к эмоциональным бурям. У нас в семье было принято сдерживать свои чувства.
— А у Хеннесси как раз наоборот. У нас целый клан экспансивных персонажей, и самая знаменитая — Лидия.
— Вот именно, — говорит Уилл. — Только я — не Хеннесси.
— Твой сын — Хеннесси, так что теперь и ты тоже, по праву родства.
— Не уверен, что мне это нравится, — замечает Уилл.
— Тогда учти: когда ты в этом разберешься, получишь полное право высказывать это сколь угодно громогласно и неуместно.
Уилл смеется.
— Вот уж спасибо.
Зоя похлопывает его по руке.
— Для того и нужна семья.
ГЛАВА 11
Беата
Беата весь день провела в халате. Надела его, когда утром вылезла из постели, и вот солнце уже заходит, а она все еще в нем. И давно уже так хорошо себя не чувствовала.
— Нужно объявить национальный праздник День в Халате, — говорит она.
Только представить себе: люди ведут детей в садик в халатах, сидят на заседаниях в халатах, подписывают договоры в халатах. Живут в мире и гармонии — в халатах.
— А? — Элоиза не слушает. Передвигает фишки для игры в скребл.
— Застряла?
Беата, конечно, не суперчемпионка, но старается играть достойно, а главное — делать ходы вовремя. С Элоизой играть довольно скучно: та долгие минуты подыскивает самую выгодную и впечатляющую комбинацию букв и очков.
Но Беата в халате, так что Элоиза может и не спешить. Они уехали на выходные в СПА-отель. У них особая дата: два года с вечера их знакомства.
Элоиза — из тех, кто следит за такими вещами (например, всякими годовщинами) и вообще направляет все в нужное русло. В последнее время она направляет в нужное русло Беату. Или, говоря точнее, не дает Беате выйти из берегов. Беата и сама понимает, что она не в лучшей форме. Ее мучает бессонница.
— Вот и нет, — отвечает Элоиза, продолжая возиться с буквами.
Беата откидывается на спинку дивана и смотрит в огонь, в руке у нее бокал вина. Здесь и сейчас не о чем тревожиться — даже о том, выиграет она или нет. За первое слово, «мольба», она заработала почтенные двадцать два очка. Она закрывает глаза.
Два года. Как сильно переменился Оскар за это время — из тощего славного мальчугана превратился в огнедышащего тинейджера. Многие — в том числе и ее мать — считают, что она слишком много уделяла Оскару внимания, и теперь естественный процесс перехода к самостоятельности происходит крайне болезненно. Вот только никто из этих людей не был матерью-одиночкой. Тяжко самой принимать все важные решения, зная заранее, что многие из них потом покажутся опрометчивыми. Свой блог она заводила, видя его читательницей саму себя в более ранние годы. Если «Разумное родительство» хоть частично сняло с чьих-то плеч груз страха и одиночества, оно уже того стоило.
Беата и сама изменилась за последние два года. Элоиза понятия не имеет, какой огромный шаг она уже сделала по дороге туда, где есть место романтическим отношениям. Целые годы почти полностью стерлись у нее из памяти — когда Оскар был маленьким, а она училась, потом искала себя в профессии, чтобы зарабатывать на двоих, — годы, когда она вечно недосыпала и почти нигде не бывала. Тогда завести роман для нее было столь же непредставимо, как ограбить банк: строго говоря, лишние деньги пригодились бы ей больше, чем секс. После этого у нее случались интрижки, но ни одна не перерастала в истинные чувства, пока не появилась Элоиза.
А теперь в их былом опрятном мирке на двоих появился четвертый — Уилл Шэннон. Ей очень хочется нажать на кнопку «пауза», дать себе время нащупать почву под ногами. Она прекрасно знает, что перемены — единственная жизненная постоянная, но не могли бы они происходить помедленнее?
Она говорит, не открывая глаз:
— Можешь поменять фишки и пропустить ход.
— Еще чего, — отвечает Элоиза и составляет слово «тоска» — буква «а» на клеточке, за которую полагается удвоение очков. — Девять очков, — произносит она.
Беата ждет, что теперь Элоиза чертыхнется, но та почему-то довольна своим скромным достижением. Беата позволяет себе роскошь не переживать, раз уж сама Элоиза не переживает. Выкладывает свои фишки — «тетя», пять очков. Элоиза выставляет «дубликат», двадцать два очка.
— А там разве в середине не буква «п»? — интересуется Беата.
— Нет, — отрезает Элоиза.
— Ты уверена? — не отстает Беата.
— Представляешь, сколько дубликатов документов о браке проходит через мои руки?
Беата не будет спорить по поводу правописания. Она выставляет «клад», заработав удвоение очков. Элоиза аккуратно добавляет буквы с обоих концов, получается «подкладка», не слишком завидные восемнадцать очков, при этом она упустила возможность утроить очки за слово, которую Беата заметила. Беата составляет «выход». Элоиза — «ухаб», девять очков.
— Так, — говорит Беата, — мне чего-то кажется, что дело тут не в игре.
— Почему ты так решила?
— Ну, ты поставила скромное «е» на клетку, где очки утраиваются. И только что выкинула ценнейшие «у» и «х». Ты о чем-то хочешь поговорить?
— Не знаю, Беата. А ты как думаешь?
— Я думаю, что ты чем-то расстроена.
Это верно. Элоиза весь день ходит мрачнее тучи. Беата до сих пор игнорировала ее угрюмое молчание, постоянно напоминала себе, что Элоиза сама отвечает за свое эмоциональное состояние. Но упускать возможности в скребле? Элоиза явно удручена сильнее, чем представляется Беате.
— Давай мысленно вернемся к вчерашнему вечеру, — предлагает Элоиза.
Беата так и делает. Она завезла Оскара к родителям, забрала Элоизу с работы. Пробок было меньше, чем они ожидали, в гостиницу они приехали задолго до ужина, кстати очень вкусного. В ресторане было разнообразное вегетарианское меню, Беату порадовало, что есть еда и для веганов. Потом они вернулись в номер, разложили вещи. Она приняла ванну, позвонила маме — как там Оскар. После ласк в постели они с Элоизой уснули. Вроде бы вечер прошел невыразимо приятно, как оно кажется Беате.
— Не помнишь, да? —
