- Что за… - Глеб не договорил – сзади его крепко схватили, не давая вырваться. Цепкие руки сдавливали горло. Существо подошло ближе. Глеб задыхался, в глазах плясали кроваво-желтые огни, танцуя вокруг черной фигуры. Существо начало жадно втягивать ртом воздух. Глеб чувствовал, что силы покидают его. Слева от него вспыхнуло огненное облако. Мгновение, и оно полетело в черную фигуру, попав в цель. Руки, сжимающие горло Глеба, ослабили хватку. Воспользовавшись этим, юноша откинул от себя это существо. Секунда, и огненный шар спалил и эту фигуру в черном. Глеб рассеянно всматривался в темноту – его взгляд успел уловить серую фигуру, скрывшуюся в ночи.
Выйдя на освещенную улицу, Глеб наконец встретил одиноко стоящее такси. Он не помнил, как приехал домой и сразу же лег спать. В эту ночь он спал крепко и без сновидений – в коем-то веки ему не снились ни Ева, ни родители, ни странные образы, мучавшие его чуть-ли не каждую ночь, и не давая покоя утром, когда он вспоминал о них.
***
- Дура! Какая же я дура! – Милина металась по комнате из угла в угол. – Как я могла быть так неосторожна? Теперь этот мальчишка знает, как я выгляжу, наверняка он узнает меня в школе!
- Ты разговариваешь сама с собой? – Алекс стоял в дверях, облокотившись к двери. Милина бросила на него яростный взгляд.
- Не твое дело! И вообще, тебе не кажется, что нужно стучаться прежде, чем войти?!
- Ты кричишь на весь дом. Что-то случилось? Да перестань ты метаться, словно фурия разъяренная!
- Все в порядке. Я разберусь сама. – Милина ждала, что Алекс покинет ее комнату, но тот по-прежнему стоял в дверях. – Тебе помочь выйти?
- Да нет, я сам. – Усмехнувшись, Алекс ушел. Странно, что он не задавал лишних вопросов. Милина села на кровать, спрятав лицо в ладонях. Что же ей теперь делать? Сегодня ночью она уничтожила трех Пожирателей, три нечисти, которые явно пришли не за ней, хотя один из них набросился, почему-то на нее. Ее руку нестерпимо жгло, когда эти твари появились. Разжав ладонь, Милина обнаружила в руке огненный шар, такой же, каким она совсем недавно спалила Монику. Хм. Интересная картина нарисовывается – выходит, что огненное оружие, которое она принесла из преисподнии, работает только против темных тварей. Интересно, правда? Недолго думая, она запустила огнем в темную тварь, а потом спалила и оставшихся двух. Милина знала, что за этот поступок ее не похвалят. Ну и поделом им! Но вот что делать с мальчишкой? Сначала он подумал, что она блудница, затем увидел ее лицо, что было очень не кстати, ведь они встретятся в школе, и он наверняка узнает ее, а затем…затем произошло, то, что абсолютно понятно для бестии, но вот что подумал этот мальчишка? Стоп! А ведь он не просто мальчик! Он мальчик, которого ищут демоны. Для чего? Для того, чтобы убить! Почему? Потому что он опасен. Хотя ничего подобного она в нем не обнаружила. Если бы не ее волшебные огненные шарики, ей пришлось бы звать на помощь, спасая беднягу от смерти. От этой мысли Милина усмехнулась. Было бы забавно. Девушка бросила взгляд на стену – там снова красовалось огромное зеркало. Не удержавшись, она подошла к нему. В зеркале на нее смотрели огромные черные глаза из - под длинных густых ресниц. Выразительные брови, словно тонкие черные крылья, делали взгляд надменным, но ровно настолько, чтобы дать понять людям, что она – иная, она опасна, но вовсе не прочь подпустить к себе – на мгновение, чтобы взять то, что ей необходимо. Черные, словно ночь, волосы, собраны назад в аккуратную прическу так, что вьющиеся от природы локоны, спадали на спину. Слегка пухлые губы изогнуты в красивой линии, гладкая, идеальная кожа ласкала взгляд своим совершенством. Милина провела рукой по левой щеке – от уродливых, безобразных шрамов не осталось и следа. Вспомнились слова старушки: « Личико то ты себе вернешь, но какую цену за это заплатишь». А ценой вновь обретенной красоты были душа и жизнь Ангела. Милина знала, что душа голубоглазого мальчишки совершенна, она пугала бестию своей чистотой. Ему не ведомы ни ненависть, ни зависть, ни обиды. Почему же бесы боятся его? Чем он так опасен? Наверняка, Милина тоже должна бояться его, но она не боялась – напротив, взгляд его небесно-голубых глаз успокаивал, словно ребенка, даря ощущение надежности и защиты… защиты от самой себя. Он улыбался ей наивно и открыто – нет, не заигрывающе и без намека на отвратительную ухмылку или пошлую сексуальность. Милина не умела так улыбаться, да и вряд ли кто-то из людей умел, разве что только дети – открыто и искренне, когда улыбка губ говорит, что человек искренне рад вам, а глаза откровенничают: «я тебе доверяю». Теперь Милина начала догадываться, зачем Тьме нужен этот мальчишка – его душа бесценна, она отражается в глазах, в улыбке, и даже в голосе – она открыта. Нужно быть полным ничтожеством, чтобы пытаться уничтожить это. Что ж. Наконец-то Милина нашла ответ на давно мучавший ее вопрос «кто я?» теперь было совершенно ясно. Она ничтожество. Милина снова бросила взгляд на свое отражение – впервые оно вызывало у нее отвращение. Девушка в зеркале смотрела холодными, бездушными глазами. Невольно из уст бестии вырвался вопрос: « и за это я должна заплатить такую цену?!» Отражение осталось безмолвно. « Как же я убью его? Ведь он доверяет мне. Он не такой как все!». Ответ пришел сам собой. Отражение в зеркале усмехнулось. « Действуй, для тебя это будет просто. Обмани, обольсти, предай и уничтожь. Ты ведь бестия. Бестия. Бестия!» В отчаянии Милина схватила вазу, стоящую на столике и швырнула в нахальную девицу в зеркале. Последнее разлетелось на мелкие осколки.
Новый год пришел шумным праздником, город буквально сходил с ума от праздничной суеты. Улицы сверкали яркими огнями, то и дело слышались взрывы петард. Невозможно было пройтись по улице, не услышав поздравления. Милину это раздражало, ей хотелось остановить это безумие. Девушка не понимала, как люди до сих пор не утратили способность радоваться и веселиться? Неужели не надоело изображать улыбки на измученных лицах? Неужели не надоело тешить себя слепыми, неоправданными надеждами, что с завтрашнего дня все изменится к лучшему? О, как же они глупы! Придет время, когда свет померкнет в этом мире, Тьма доберется до каждого – она проникнет в каждую душу. Не будет спасения. Конечно, нет! Последняя надежда на Воинов Света, последняя надежда на мальчишку с глазами чистого неба. Много ли таких, как Он? Придет ли кто-нибудь подобный ему после того, как душа этого Ангела падет, а земное тело умрет, чтобы уже никогда не родиться? Только сейчас Милина поняла, что ее задача это не убийство мальчишки, и даже не убийство его души. Ее задача – лишение человечества последней надежды на спасение. А это уже серьезно. Красота спасет мир? Ха! Как бы ни так! Как бы ни так. Если только это не красота бестии – губительная, разрушающая, обманчивая. Но ведь так оно и было, а значит…
Это утро не обещало сюрпризов, пока в дверь неожиданно (точнее сказать, нежданно) не позвонили. На пороге стояла Васечка. Сказать, что Милина удивилась, значит не сказать ничего – они с Алексом никогда не принимали гостей.
- Доброе утро, Милина – Василиса Андреевна мягко улыбнулась. – Прости, что беспокою. Кто ходит в гости по утрам… - «Тот поступает нагло» - мысленно закончила бестия. - Я могу с тобой поговорить?
Милина спохватилась, поняв, что неприлично так долго держать гостью на пороге, пусть даже и нежданную.
- Да, конечно. Проходите.
Васечка вошла в дом.
- Ты одна дома?
- Да. Алекс, то есть опекун…то есть…в общем, я одна.
Васечка понимающе улыбнулась.
- Как твое самочувствие? Тебе уже лучше? – Так вот зачем она пришла! Отчитывать за долгие прогулы. Еще и справку попросит показать. Невесело.
- Да, спасибо. Я почти здорова. Сразу же после каникул я смогу вернуться к учебе.
- О, это хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты отстала от программы.
- Пустяки! То есть, я хотела сказать, что справлюсь. Спасибо, что беспокоитесь, это так мило. – Милина улыбнулась самой милой из своих улыбок, в надежде, что дама успокоится, и со спокойными сердцем и совестью, наконец, уйдет. Дама не уходила. – Может, чаю?
- О, нет, спасибо! Я, собственно, к тебе ненадолго. Кстати, как складываются твои отношения с одноклассниками? – «И вовсе некстати». – Подружилась с кем-нибудь? – «О, да! Один сейчас в больнице, а вторая и вовсе умерла. Вот думаю, с кем бы мне еще подружиться? Не подскажете, Василиса Андреевна? Кого не жалко»
- Все замечательно! Ребята очень славные, приняли меня как родную.
- Что ж. Я рада. И еще… пока ты отсутствовала, у нас в классе произошли ммм…неприятности. – Милина едва не рассмеялась в голос. Неприятности! Вот как теперь это называется? Это трагедия, дорогая! И это только начало. Хотя да, действительно, неприятности, по сравнению с тем, что будет дальше. – Ты наверно уже знаешь, что Наташа умерла?
