- Пустяки! То есть, я хотела сказать, что справлюсь. Спасибо, что беспокоитесь, это так мило. – Милина улыбнулась самой милой из своих улыбок, в надежде, что дама успокоится, и со спокойными сердцем и совестью, наконец, уйдет. Дама не уходила. – Может, чаю?
- О, нет, спасибо! Я, собственно, к тебе ненадолго. Кстати, как складываются твои отношения с одноклассниками? – «И вовсе некстати». – Подружилась с кем-нибудь? – «О, да! Один сейчас в больнице, а вторая и вовсе умерла. Вот думаю, с кем бы мне еще подружиться? Не подскажете, Василиса Андреевна? Кого не жалко»
- Все замечательно! Ребята очень славные, приняли меня как родную.
- Что ж. Я рада. И еще… пока ты отсутствовала, у нас в классе произошли ммм…неприятности. – Милина едва не рассмеялась в голос. Неприятности! Вот как теперь это называется? Это трагедия, дорогая! И это только начало. Хотя да, действительно, неприятности, по сравнению с тем, что будет дальше. – Ты наверно уже знаешь, что Наташа умерла?
Милина опустила глаза и тяжело вздохнула. Немного фальшиво, но она всегда была никчемной актрисой. Что ж, остается надеяться, что это будет похоже хотябы на огорчение.
- Да. Мне очень жаль. – Если бы Милина умела плакать, она непременно бы всплакнула. Но нет, глаза бестии не знают слез, что сейчас было очень некстати – Васечка ждала проявления эмоций. Поняв, что не дождется, она продолжила:
- А пару дней назад на новогоднем празднике в нашей школе произошли тоже эммм…неприятные события. На Глеба произошло нападение, а девочка с другого класса погибла. Следователь хотел бы опросить каждого из учащихся. Не волнуйся, это не допрос, просто беседа.
- Да, но проблема в том, что меня не было на этом празднике. Разве я имею к этому отношение?
Васечка улыбнулась
- Завтра утром следователь будет ждать тебя. Не бойся, все будет хорошо. – «не знаю, как у вас, а у меня хорошо уже не будет».
***
- Итак, молодой человек, вы утверждаете, что не знаете эту девушку? – следователь буквально буравил Глеба глазами. – Она ведь ваша одноклассница.
- Я новенькая, а он вернулся из Англии только недавно, именно тогда, когда я вынуждена была пропустить занятия. Мы не можем быть знакомы. – Ответила за Глеба девушка. Юноша посмотрел на нее. Он видел ее. Он ее узнал. Это она спасла его той ночью от непонятных тварей, когда он следил за ней, приняв за блудницу, хотя…может она таковой и является? Она и есть тот чернокрылый ангел, который толкнул его, желая спасти, и это ее он чуть не сбил в ночь своего возвращения. Глеб вспомнил лицо той незнакомки – обезображенное шрамами. Лицо же этой девушки было красивым, без намеков на какое-либо уродство. А вот глаза…полные боли и горечи, потухший, равнодушный ко всему взгляд. Глеб посмотрел на Милину. Она сидела, откинувшись на спинку стула, небрежно положив руки на подлокотники, голова склонена набок, ее не смущал явно заинтересованный взгляд следователя. Глеб заметил, как на лбу мужчины выступили капельки пота. Милина тоже заметила это, так как ее губы скривились в усмешке. Она была похожа на хищницу, в руки которой вот-вот попадет очередная добыча. И все же… девушка смотрела лениво, равнодушно, так смотрят на надоевшую игрушку.
- Я спрашиваю не вас, мисс. – Следователь бросил мимолетный взгляд на девушку, затем снова обратился к Глебу:
- Итак, вы утверждаете, что не знакомы с Милиной Энжели?
- Да, утверждаю. Она ведь сказала вам.
- Да, да. Дело в том, Милина… - следователь вновь обратился к девушке. Глеб заметил, что мужчина избегал смотреть ей в глаза. – Дело в том, что Анжелика говорит, что видела вас на новогоднем празднике рядом с этим юношей – следователь кивнул головой в сторону Глеба. – Девушка утверждает, что вы мило беседовали друг с другом, а вы, юная леди, и вы, юноша, утверждаете, что не знакомы. Как вы это объясните?
- А почему я вообще должна это объяснять? – Милина выпрямилась, слегка наклонившись вперед. Она смотрела прямо в глаза следователю. – Я не была в тот вечер. Понятия не имею, с кем могла меня спутать Анжелика.
- Это был бал – маскарад. Все были в масках. Анжелика могла ошибиться. – Вмешался Глеб. Следователь улыбнулся.
- Хорошо, согласен. Она могла ошибиться, но вы…вы, молодой человек, должны были знать, с кем говорите? Кто же эта особа?
Глеб растерялся. Действительно, кто она? Глеб знал ответ на этот вопрос, но что сказать этому следователю? Выходит, что он лжет ему, покрывая зачем-то эту девушку. Почему она скрывает свое присутствие на вечеринке?
- Она…эмм…я не знаю ее имени.
Брови следователя взметнулись вверх:
- Это как?
- Просто. Я не успел спросить ее имени. Я только предложил ей сок, после чего подошла Лика, то есть, Анжелика, и мы ушли танцевать.
- Ваша подружка, Лика, говорит, что та особа была очень похожа на данную мисс. – Мужчина небрежно кивнул в сторону Милины. - Что вы можете сказать об этом? Может быть, вы узнаете ее?
- Боюсь, что нет.
- Вы знаете о том, что за дачу ложных показаний или скрытие сведений грозит наказание? Уголовное.
- Знаю. Но я ничего не скрываю, и тем более не лгу. – «Лжешь!» - кричал внутренний голос. Но ведь во имя добра, верно?
- Когда нас сюда пригласили, то успокоили, сказав, что нас не будут допрашивать, а только лишь поговорят. Но выходит, что вы еще и угрожаете. – Вмешалась Милина. Следователь бросил на нее раздраженный взгляд. На этот раз он не боялся смотреть в черные глаза, по крайней мере, делал вид.
- Вам, юная особа, я еще не угрожал!
- И не советую – Предупредила девушка. Что-то в ее голосе заставило мужчину замолчать. А ведь она не шутит – угрожать бестии опасно. Тот, кто не понимает, что с Тьмой шутить не стоит, очень глуп, и как правило, ему обычно это стоит жизни. А этого следователя не так уж и жалко. Неприятный тип.
- Мы можем идти? – Вопрос девушки звучал как факт: «я ухожу». Следователю ничего не оставалось, как дать позволение. Милина поспешно встала, будто не в силах находиться здесь более. Глеб, попрощавшись, также вышел. Милина торопилась, словно опасаясь, что юноша окликнет ее. Да, отчасти это было так. Она не в силах находиться рядом с ним – его светлая, чистая аура душила ее, девушку знобило, хотя только вчера она выходила на ночное «развлечение». Ей хотелось броситься бежать – бежать прочь, без оглядки, спасая свою ничтожную душу от этого мальчишки, теперь она чувствовала, что он и впрямь опасен. Глеб не понимал поведения этой странной девушки, как не понимал и того, почему рядом с ней он задыхается, словно находясь в душной комнате, пропитанной дымом, жаром и, Бог знает чем, но ему было трудно дышать. Глеб замедлил шаг, но девушка тоже внезапно остановилась, обернувшись.
- Прошу прощения, что веду себя невежественно. – Милина улыбнулась.
- Вовсе нет. Наверно, ты очень спешишь. – Глеб улыбнулся в ответ. Открытой, мягкой, безумно красивой улыбкой. « Ох, умеет ведь он так! Не смотри, не смотри на это смертельное оружие. Лучше в глаза…глаза цвета чистого неба. Нет. Тоже не пойдет. Хм. Вообще смотреть на него опасно. Для меня в любом случае» - думала бестия.
- Вообще-то нет. Не спешу. Кстати, я Милина. – Девушка протянула руку. Глупый поступок.
- Глеб. – Всего лишь легкое прикосновение, и даже не пожатие руки, но соприкосновение Тьмы и Света болезненной волной по телу каждого. Глеб чувствовал огонь, жар – неистовый жар, обжигающий его тело, душу, легкие, разум. Он посмотрел в бездонную пропасть черных глаз – в них мелькнула боль. Милина попыталась убрать руку - холод пронизывал ее насквозь, переходя в боль, заполняя каждую клеточку. Глеб сжал ее руку – на мгновение, словно следя за реакцией. На губах юноши больше не играла улыбка – его лицо стало непривычно серьезным, непривычно пугающим. Он разжал ладонь. Милина поспешно убрала руку, спрятав ее за спиной.
- Расскажи мне о себе – Попросила девушка, пока они шли по длинному коридору – Почему тебя не было несколько месяцев?
- Я жил в Лондоне.
- Серьезно? – « Что-то мне подсказывает, что это вряд ли совпадение» - мелькнуло в голове бестии.
- Абсолютно. А что? Я не похож на столичного англичанина? – Глеб снова улыбнулся своей лучезарной улыбкой. Милина засмеялась. Сама для себя она вдруг заметила, что это действительно был смех – не игра, не роль и даже не работа лицевых мышц. Она смеялась… Давно забытое, когда-то потерянное чувство, медленно обволакивало, окутывало, ласкало, согревая ледяное сердце. Они не заметили, как вышли на улицу, как прошли несколько кварталов пешком. Ноги сами завернули в парк аттракционов, где под белоснежным одеялом сонные карусели ожидали прихода весны, когда они снова смогут кружиться, кружиться, кружиться…
- Покатаемся? – Глеб игриво улыбнулся.
- Но здесь ведь никого нет! Да и эти штуки не работают.
- Эти «штуки» называются каруселями. А мы воон на той качели!
