Саленко тяжело вздохнул и продолжил:
– А потом я узнал вот что. Посредники и в самом деле были, только к нашему куску никакого отношения не имели. А пообещал им Васька-скотина ровно миллион американских рублей. И деньги у него были отложены. Но он поглядел на них и решил себе оставить, как и мою долю. А как это сделать? Он же вообще-то трус невероятный, а еще больше жадный. Каким-то образом Васька вышел на бандитов, пообещал сколько-то, а те ему гарантировали свое покровительство и защиту. И вот назначили ему посредники встречу. Вернее, сказали, что зайдут к нему домой. Васька пригласил группу поддержки из двух мордоворотов. Сидят, ждут, Кэлман виски потягивает.
Звонок в дверь – входят два человечка: старичок да паренек худенький лет семнадцати. Вася, не вставая с кресла, объясняет им, что денег нет, получайте, мол, с покупателей. Те попытались сказать, что он нехорошо поступает, но Вася головкой мотнул, и один из мордоворотов подошел к старичку, собираясь его, мягко говоря, выкинуть из квартиры. Что потом произошло, Кэлман и не понял – шестерка его отлетел и без чувств в углу комнаты успокоился, старичок его оприходовал, а мальчик достал пистолет и к Васиному виску приставил. Второй телохранитель сам на пол лег, умоляя не убивать. Вася с мокрыми штанами отдал все деньги. Вот такая история. Хотите верьте, хотите нет.
– Я привыкла доверять людям, – сказала Женя. – Только подробность про мокрые штаны как-то… Кэлман теперь солидный такой.
– Он и тогда был солидным. А про то, что обмочился, мне его бывшая жена рассказала. Вернулась супруга домой и застала мужа в слезах, соплях и с мокрыми штанами. Так тот перепугался и так ему денег было жалко, которые уже своими считал. Васька ведь каким-то образом вышел на авторитетного вора Метлу, который вопросы подобного рода решал быстро, поэтому думал, что афера сойдет ему с рук. Вряд ли жена врала. Правда, лет пять назад или того меньше Васька жену с ребенком бросил и женился на какой-то бабенке, которая эскорт-услуги оказывала.
– Алла была вице-мисс России.
– А это что, доказательство ее непорочности? Хотя говорить то, чего не знаю точно, не в моих правилах. Но, по словам бывшей, новая жена с бандитами тусовалась.
Саленко бросил взгляд в окно и улыбнулся. Чему именно, Женя не поняла, но сосед тут же объяснил:
– Вижу Нику Владимировну, и душа радуется. Она очень изменилась, помолодела. Просто расцвела, без преувеличения. Честно говоря, ваша тетя мне всегда нравилась: умная, интеллигентная, грациозная, как балерина. Выпивала, правда, но когда жизнь вокруг такая – любой сломаться может. Смотрю на нее, и не верится, что ей уже сорок пять.
– Сколько? – не поняла Женя, отлично знавшая, сколько на самом деле лет ее тетке.
– А мне уже пятьдесят семь, – не заметил ее удивления Саленко. – Пятнадцать лет живу один. А ради чего? То есть ради кого? Как вы думаете, если я сделаю Нике Владимировне предложение, она примет его?
– Так вот сразу и предложение?
– Почему сразу? На самом деле мы с ней встретились несколько раз. Она приезжала сюда на электричке, а потом я ее в город отвозил. В кафе как-то посидели, а в другой раз я ее к себе пригласил, чтобы показать, как живу. Я ей все про себя рассказал, она мне тоже душу раскрыла. Про отца своего, то есть про вашего деда, поведала, и про то, как сестра чуть в тюрьму не села по любви.
Саленко внимательно посмотрел на Женю, на лице которой отразилось изумление.
– Я что-то не то говорю?
– Все нормально, – ответила Женя, беря себя в руки, – просто в нашей скамье не любят вспоминать тот случай.
– Тогда уж не выдавайте меня Нике. Случайно проговорился.
Они спустились на кухню, где уже стояли стол и газовая плита, подключенная к большому газовому баллону.
Женя вдруг вспомнила про пожар на даче, про то, что машина ее тоже сгорела, и поежилась. И подумала еще: как бы хорошо ни было здесь, но придется возвращаться в город, а там неизвестно что может произойти. Вчера взорвали ее автомобильчик лишь из-за того, что кому-то показалось, будто Жене что-то известно. А вдруг эти люди на том не остановятся, вдруг им покажется, что она представляет для них угрозу? Что тогда? Соседа по подъезду не стоит просить о помощи. Он, конечно, спас ее тогда, отбив у Михал Михалыча, но те, от имени которых говорил звонивший, наверняка пострашнее бывшего начальника, а потому пусть сосед спокойно смотрит на свои звезды, радуясь тому, что предстает его взору. Зачем подвергать еще и его жизнь опасности? Надо как-то решить все самой. Но как? Обратиться в полицию? Но там и так уже возбудили дело по факту уничтожения ее автомобильчика. Конечно, того, кто подложил взрывчатку, они не найдут. И вряд ли узнают причины происшествия…
Женя продолжала об этом размышлять, когда пили чай с отставным полковником, и позже, сидя на скамье между яблонь. Листья на деревьях свернулись, почернели и засохли еще во время пожара, а яблоки и сейчас продолжали висеть – зеленые, не нужные никому.
Подошла тетя Ника и села рядом.
– О чем печалишься? – спросила, предполагая, что племянница, наоборот, должна была бы радоваться и прикидывать, как обустроить новый дом.
– Тетя, скажи честно, за что маму в изолятор посадили когда-то? Дедушка из-за этого ушел из секретарей правления. Слышала об этом от посторонних людей, но посторонние явно правды не знают.
Тетка задумалась. Потом оглянулась, увидела, что сестры поблизости нет, но все равно перешла на шепот.
– Понимаешь, за Викой ухаживал один молодой человек. Говорил, что работает конструктором в военном институте, будто бы часто бывает на полигонах, где испытывают новую технику, что зарплата у него приличная, но премии за внедрение еще больше. Он сделал твоей маме предложение, дарил ей подарки, украшения разные. И еще, после того как сделал предложение, норковую шубку подарил. А ту потом опознала на улице бывшая владелица. Вику забрали, отвезли на допрос. У нас был обыск, нашли и другие краденые вещи. А ухажер твоей мамы пропал. Вика верила, что все это какое-то недоразумение, – вернется с испытаний Леня… Ну, тот молодой человек… и все прояснится. Но тот, естественно, спрятался. А Вика, бедная, в «Крестах» сидит, ждет… В конце концов Леню взяли в другом городе. Вычислили, когда я пошла в милицию и дала показания о всех его знакомых, которые были мне известны. Он, как выяснилось, был квартирным вором. Там оказалась целая банда – кто-то с ним на дело ходил, кто-то сбытом занимался, кто-то узнавал о богатых квартирах…
– Ты с тем Леней тоже знакома была?
Ника Владимировна пожала плечами, помолчала.
– Вообще-то он сначала ухаживал за мной. А когда я его с сестрой познакомила, почти сразу на нее переключился, стал ей звонить, встречаться с ней втайне от меня. Я закатила скандал, мы с Викой поссорились. Потом уже, когда я сдала Леню, сестра меня чуть не убила, и мы разругались, казалось, навсегда. Слава богу, все же через какое-то время снова начали общаться. Но тогда она меня обвинила в том, что я ее жизнь поломала.
– А папа?
– Кто? – не поняла тетя Ника. – А, ты о своем отце. Николай помог тогда Вике. У него был какой-то хороший приятель в госбезопасности. Вику выпустили, освободили от уголовной ответственности. Потом твой папа сделал ей предложение, и они поженились. Но на свою свадьбу Вика меня все равно не пригласила. А когда ты родилась…
Ника Владимировна замолчала – скрипнула калитка, на участок зашел Женин сосед по подъезду, а следом шествовала ее мама.
– У того квартирного вора какая фамилия была? – быстро спросила Женя.
– Зачем тебе? – удивилась тетка. – Леонид наверняка уже загнулся на какой-нибудь зоне. А если и нет, то запомни: если вдруг встретишь его, перейди на другую сторону улицы. Очень опасный человек, хотя и обаятельный.
– И все-таки? – продолжала настаивать пленмянница.
– Метлицкий его фамилия, – ответила Ника Владимировна, поднимаясь со скамьи навстречу сестре и гостю.
Следом за теми на участок вошел Саленко. Тетя Ника подошла к нему и что-то тихо произнесла. Саленко кивнул. Женя отметила, что тетка подошла к отставному полковнику чуть ближе, чем это позволительно посторонним.
– Вы только посмотрите, что Сергей Николаевич притащил! – недоуменно воскликнула Виктория Владимировна. – Полную корзину поганок!
Гость поставил свою корзину на газон, и все стали заглядывать в нее. Подошла и Женя. Корзина была набита непонятными грибами с розовыми, а в большинстве с кроваво-красными шляпками.
– Сергей Николаевич, вы что же, первый раз в лесу? – расстроилась мама. – Сказали бы, я с вами бы пошла, показала.
– Вообще-то это печеночница обыкновенная, – объяснил Женин сосед по подъезду, – из семейства фистулиновых. Гриб чрезвычайно вредный для деревьев и настолько же вкусный и питательный для человека. Его можно жарить, мариновать. В сыром виде у него фруктовый привкус. Немного кислит, правда, но будучи добавлен в овощные салаты, придает им неповторимый вкус. Мне кажется, что местные печеночные грибы чуть-чуть отдают абрикосом. В вашем лесу их много. Крупные я не брал – старые грибы теряют в качестве.
