Первые сведения о предполагавшейся поддержке дало «Матен» в октябре 1905 г. в ряде статей, напечатанных после падения министра иностранных дел Делькассе, вероятно им самим «инспирированных». Там говорилось: «Англия фактически осведомляла правительство Республики о том, что если бы на Францию было совершено нападение, то она была бы готова мобилизовать свой флот, овладеть Кильской гаванью и высадить в Шлезвиг-Гольштинии 100.000 чел.»
Государственными деятелями обеих стран отрицалось существование определенных соглашений и военной конвенции между этими странами. Но тот факт, что Англия предполагала поддержать Францию. вытекал из более или менее запутанных объяснений и из заметок прессы. Прежний премьер лорд Розбери в одном из собраний в январе 1912 г. говорил, имея ввиду Францию, следующее: «Мы взяли на себя обязательства, род и размер которых я не знаю, но которые, несмотря на то, что они не зафиксированы в письменной форме, весьма категоричны и связывают нас и, благодаря этому, в каждый момент могут нас втянуть в величайшую войну».
В 1911 г. «Журналь де Женев» опубликовал парижскую телеграмму, в которой говорилось, что хотя военной конвенции между Францией и Англией не заключено, тем не менее однажды, когда создалась угроза войны, оба правительства совещались между собой. Совещание якобы привело к очень серьезному обмену мнениями относительно того, как должны быть употреблены вооруженные силы обеих наций. В период с 1906 г. по 1911 г. имели место частые обоюдные посещения больших маневров высшим начальством английской н французской армий. Особенно часто присутствовал на французских маневрах ген. Френч, который намечался на пост командующего английским экспедиционным корпусом.
Французский президент Пуанкаре был несомненно прав, заявив в 1912 году в палате депутатов, что, хотя дружественное согласие не закреплено соответствующим актом, оно все же имеет на своей стороне большинство населения обеих стран.
Значение Англии, как союзника Франции, в европейской войне заключалось прежде всего в ее флоте, но мы держались того мнения, что никоим образом нельзя было пренебрегать той поддержкой, которую с первого же момента мог оказать экспедиционный корпус. Мы считались еще и с тем, что из гарнизонов на Средиземном море будет быстро образована и подтянута седьмая дивизия. Это, как известно, так и случилось. Таким образом, нам приходилось иметь дело с «серьезным, хотя и численно слабым противником». Мы не могли однако ответить на вопрос, какие части могли бы быть привлечены из разных великобританских колоний. При участии в европейской войне, для которой она должна была дать всю свою регулярную армию, Англия должна была в Индии и на путях к ней держать большие гарнизоны. По нашему мнению, не исключалась возможность восстания туземцев.
Во всяком случае приходилось считаться с тем. что Англия в случае войны с Германией за мировую гегемонию напряжет все свои силы. Поэтому мы придавали значение стремлениям, направленным к созданию английской народной армии, которую можно было бы использовать на континенте. Защитники этой идеи предполагали сначала ввести милиционную повинность, а затем превратить ее постепенно в общую воинскую повинность со сроком службы в несколько лет. Им же удалось привлечь на свою сторону много сочувствующих всеобщей милиционной повинности. В 1912 г. Г.Ш. говорил: «Если территориальная армия, которой в настоящий момент не хватает 60.000 чел. до штатной численности в 320.000 ч., не будет в течение некоторого времени пополнена добровольцами, то возможно, что будет введена какая-либо форма принудительного пополнения милиции. Набранная, на основании установленной законом о воинской повинности, милиция, подобная теперешним добровольцам, могла бы придти на помощь союзникам Англии на континенте не ранее, как через несколько месяцев после начала войны». Затруднения, с которыми было связано введение в Англии всеобщей воинской повинности по образцу германской, были, по нашему мнению, весьма велики. Но думать об этом нам уже не приходилось.
Подходящими местами для высадки английского экспедиционного корпуса нам казались Дюнкирхен [Дюнкерк], Кале и Булонь. Большие работы по сооружению гаваней в Канале ясно указывали на то, что все подготовлялось для быстрой и безопасной высадки англичан. Высадку в Ютландии мы считали совершенно невозможной. Дальнейшее использование английских войск на континенте должно было все время находиться в зависимости от поддержания тесной связи с местами высадки. По нашим тщательным вычислениям экспедиционный корпус мог быть готов на 10-й день мобилизации. Если бы сосредоточение в местах посадки началось утром 11-го дня мобилизации, то на 12-й день утром могла бы начаться и самая посадка. Предполагалось, что транспортные суда к этому времени будут в полной готовности. При благоприятных условиях к вечеру 12-го дня посадка могла закончиться. Высадка в Дюнкирхене, Кале или Булони могла бы закончиться, не считая двух Ирландских дивизий, которые должны были быть сменены территориальными войсками, приблизительно на 14-й день, а считая обе Ирландские дивизии – на 15-й день мобилизации. О подготовительных мерах, предпринятых для английской армии в Бельгии, уже говорилось. Являлось также несомненным, что самостоятельные колонии Кавада, Австралия, Новая Зеландия и Южно-Африканский союз будут готовы принять участие в европейской воине. Принципы совместной обороны империи были установлены с 1909 г. Большие английские колонии должны были в случае войны не только защищать самих себя, но и оказывать друг другу и в особенности метрополии вооруженную поддержку. Соответствующие обсуждения и соглашения составляли главный предмет колониальных и имперских конференций, состоявшихся в 1907, 1909 и 1911 г. г. Переговоры по этому вопросу являлись в главной своей части тайными. Следствием их явилось создание имперского Генерального Штаба в Лондоне, который, сохраняя полную военную самостоятельность колоний, должен был в единении с ними разрабатывать все вопросы, касающиеся обороны Британской империи. Вновь изданные во всех колониях в последние годы перед войной уставы о военной службе опирались на милиционную систему и предусматривали сначала набор добровольцев. Мобилизационная повинность все же везде имелась в виду. Милиционные армии к началу войны были настолько подготовлены, что, опираясь на них, Канада, Австралия и Новая Зеландия могли принять участие в европейской войне с значительными и доброкачественными вооруженными силами.
Завершением военно-политической подготовки Англии к войне являлось морское соглашение ее с Францией и Россией. Результатом переговоров с Францией было то, что в 1912 г. Франция получила возможность сконцентрировать свои суда в Средиземном море и предоставить Англии защиту своего западного и северо-западного побережья. Англия же стянула свой флот в Северном море.
По этому поводу «Дзи Национ» [The Nation] писала: «Трудно было бы придумать более откровенное и обидное доказательство враждебной по отношению к Германии морской политики. Фактически дело свелось к морскому союзу между нами и Францией и с Россией в качестве третьего союзника в хвосте. Поэтому германо-английское сближение становится невозможным». Тоже самое высказывала и «Дейли Ньюс»: «морской, союз представляет не что иное, как блокаду в буквальном и фактическом значении этого слова. Ни одной великой державе никогда так открыто не угрожали».
К этому присоединялось морское соглашение с Россией. возникновение которого следует отнести к посещению в апреле 1914 г. английским королем Парижа. Впоследствии относительно этого выяснилось следующее: «сначала было решено осведомить русское правительство о тайных военных соглашениях, состоявшихся между Англией и Францией. Эти соглашения должны были послужить образцом для англо-русских переговоров, которые должны были вестись между Г.Ш. обеих стран. Английский совет министров вполне одобрил этот план. Русские считали, что задача их флота в Балтийском море заключается в том, чтобы отвлечь часть германского флота из Северного моря и при благоприятных условиях высадить десант в Померании; правда, для последней операции не имелось достаточного количества транспортных судов. В этом отношении Англия должна была придти на помощь России, послав до начала войны в балтийские порты значительное количество торговых судов. Соглашения, хотя и не столь серьезного характера, имелись и в отношении Средиземного моря.
Это соглашение до войны окончательно достигнуто не было. Насколько успешны были переговоры между английским и русским морскими штабами неизвестно, но то, что стало известным из документов, достаточно, чтобы установить стремление Англии опутать нас сетями. Относясь поощрительно к русскому возбуждению, она укрепляла веру Петербургского правительства в то, что Англия неизбежно примет участие в европейской войне. Эта вера в конечном счете привела Россию к мобилизации и затем к войне против Германии.
