Желание воплотилось в действительность.
Таня лениво размахнулась и выпустила шар. Полет файербола напоминал перемещение по небу легкого облачка в жаркий полдень. Уныло и печально. Рома так и вовсе напоминал слоупока, решившего помолиться на тренажеры.
Я без особых проблем уклонился от летящего шара.
И метнулся к девушке, которая вновь начала что-то собирать в руке.
Файербол описал неспешную дугу и жахнул в прорезиненное покрытие за моей спиной. Впрочем, я уже был рядом с тупой стервой. Перехват кисти руки, по которой струится мана. Быстрый тычок в ребра. Перехват сменяется захватом, выкручиванием суставов и укладкой девушки на пол, лицом вниз. Устроившись сверху, я завел девичью руку чуть ли не до лопаток, применив болевой прием. И лишь после этого вернул хронопоток в нормальное состояние.
Роман почти успел восстановиться.
Глядя ему в глаза, я прошипел:
— Дернешься — сломаю твоей сестре руку.
Таня попробовала высвободиться, но я слегка надавил коленом ей на поясницу.
— АААА! Мудак!!!!
— Немного есть, — согласился я, не отрывая глаз от Ромы. — Ну?
— Ты совсем с катушек слетел, — племяш перестал светиться. Гонору в нем чуть поубавилось. — Мы не хотели тебя калечить.
— Признаешь поражение? — спросил я.
Немного ведет, но в целом держусь. Лучше, чем в прошлый раз, когда я избил того аристократика в подземном паркинге. Главное, чтобы мне опять не понадобилось вступать в бой.
Глаза Ромы сверлят меня с ненавистью.
Да, дружок.
Всегда что-то случается в первый раз.
Я слегка надавливаю на кисть поверженной волшебницы. Наградой мне служит свежая порция ругани. Зря, я ведь могу еще за пальцы ухватиться. Фаланги — довольно хрупкая вещь.
— Признаю, — не выдерживает Роман.
— А ты? — обращаюсь к Татьяне.
— Я до тебя доберусь, ушлепок, — рычит девушка.
Должен признать, фигура сестрички радует глаз. Одна попка, на которой я устроился, чего стоит…
— Проблематично, — сообщаю я любительнице огнеметания. — Поговоришь еще — останешься без руки.
— Отец из тебя отбивную сделает, — парировала девушка.
— Не сделает, — раздался спокойный мужской баритон.
Поворачиваю голову вправо.
Упс.
На краю площадки, скрестив руки на груди, стоит дядя Архип.
— Витя, будь добр, отпусти руку моей дочери, — тихо, с нажимом, произнес Архип Илларионович. — Она на тебя больше не нападет, ручаюсь.
Я аккуратно разжал захват, выпрямился и, пошатываясь, подал руку лежащей девушке. Мир, значит, мир. Все немного погорячились. А воевать против опытного боевого мага, состоящего на государственной службе, я не собираюсь. Это чистое безумие.
Татьяна, зыркнув на меня исподлобья, встала на ноги сама, держась за валик тренажера здоровой рукой. Эмоции переполняли девушку, но перечить воле отца она не решилась.
Мне же представилась возможность хорошенько рассмотреть дядю. Мужественные черты лица, окладистая черная борода, слегка подкрученные усы. Военный мундир, надетый по случаю моего возвращения, дядя переодеть не успел. Слишком быстро и бурно развивались послеобеденные события. Мундир, кстати, мне понравился. Стоячий воротник, черный цвет, два ряда золотых пуговиц, аксельбанты, перевязь, планки, медали и ордена… Мама дорогая, сколько ж ему лет? Такое ощущение, что человек в десятке военных кампаний поучаствовал. Я присмотрелся к погонам. Желтое поле, две красных линии и три серо-стальных звездочки. В моем мире это соответствует чину полковника. Правда, в сухопутных войсках фон зеленый, а у офицеров ВМФ — темно-синий.
— Вы сражались отвратительно, — дядя по очереди смерил детей тяжелым взглядом. — Рукопашка нулевая, Роман. Ты не готов к реальному бою. Татьяна, кто тебя учил швыряться атакующими заклинаниями в собственном поместье? Ты собиралась сжечь двоюродного брата?
— Он сам… — злобно прошипела девушка.
И тут же поникла, напоровшись на взгляд отца.
— Вы не умеете себя контролировать, — подытожил офицер. — Сдерживать гнев — это не для тебя, родная? Я уж молчу про начало этого бесчестного поединка. Двое на одного. Вы полагали, что он не ответит, поскольку Дар не пробудился? Не думал, что мои дети будут использовать очевидное преимущество, чтобы унизить своего же родовича. Мерзко и отвратительно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зеленое свечение вокруг Ромы погасло.
— Марш к целителю, — отрезал дядя Архип. — После этого — на полигон. Никто не отменял тренировки. Вечером найдете меня в бильярдной. Вас ждет серьезный разговор. И неизбежное наказание.
Подростки смерили меня на прощание пылающими взорами и ретировались с площадки.
— Сурово, — заметил я.
— Ты ничего не помнишь, — грустно улыбнулся офицер, — но теперь понимаешь, что не так с нашим родом.
— Я застал Рому врасплох, — пожимаю плечами. — А против Татьяны использовал запретную технику.
— Ты двигался невероятно быстро, — кивнул дядя. — Притормозил время?
Пришлось кивнуть.
Я и без того спалился.
— Идем, — вздохнул Архип Илларионович. — Провожу тебя в медблок.
Мы двинулись в сторону полигона.
Проходя мимо тренажерной площадки, я невольно задержал взгляд на выжженном участке, в который угодил файербол. Шар проделал в покрытии миниатюрный кратер с неровными обугленными краями. Немного резины вплавилось в опоры шведской стенки и нижнюю перекладину. Удар пробил не только верхний слой, но и полимерную подложку, частично — гравий и грунт.
— Я одного не пойму, — нарушил молчание дядя. — Почему сюда не мчатся на всех парах фискалы? Ты дважды… ну, сам понимаешь. И — ноль реакции со стороны Особого отдела.
Вновь пожимаю плечами:
— Я не знаю, о чем вы.
Губы офицера тронула едва заметная усмешка.
— Конечно-конечно. Так, мысли вслух. И еще одна вещь, которая меня настораживает. Ты совершенно не похож на прежнего Виктора. Быстрый, резкий. Сила ничтожна, но дерешься технично. Ничего не боишься. Используешь местность в своих интересах. Раньше… ты избегал конфликтов. Чуть что — жаловаться отцу.
— Мне сложно возразить.
— Да-да, — полковник шумно вздохнул. — Люди, конечно, меняются под воздействием стресса и перенесенных испытаний, но чтобы настолько…
Чую — разговор сворачивает не в ту степь.
Чтобы сменить тему, я указал на обширное безлесое пространство слева от нас:
— Это полигон?
В моем мире военные полигоны гораздо больше, они предназначены для отработки тактических перемещений и учебных стрельб. Здесь, насколько я понял, всё скромнее. Вот только по периметру зоны распределены странные штуковины — матово-черные цилиндры, испещренные письменами. По размеру зона соответствует футбольному полю. Только я не заметил ворот, штанг, беговых дорожек и прочих спортивных сооружений. Просто земля с вырубленными и выкорчеванными деревьями.
— Да, — Архип Илларионович испытующе посмотрел на меня: — Ты не помнишь, для чего он?
Качаю головой.
— Здесь тренируются одаренные, — пояснил дядя. — Те, кто обладает Даром. Периметр полигона защищен артефакторикой, поэтому боевые заклинания не вырываются за его пределы.
— У меня вопрос.
Тропинка, по которой мы шли, продолжала углубляться в лесопарк.
— Задавай.
— Я слышал, что отец владеет магией света.
— Не только он, — кивнул дядя. — Наш род уже пять поколений специализируется на световых техниках.
— Тогда почему Таня била по мне огненным шаром? Мне кажется, огонь и свет — это разные типы магии.
— Правильно кажется, — дядя оценил мою наблюдательность. — Как ты, наверное, заметил, у меня две жены. Роман и Татьяна родились от первого брака, Лена — от второго. Чувства не имеют никакого отношения к выстраиванию генеалогических линий. Наш род подбирает жен, опираясь на техники, культивируемые их родами. Таким образом, мы не складываем все яйца в одну корзину. Рома унаследовал световую магию, Таня — огонь. Что касается Ленки, то она выраженный менталист — думаю, ты уже догадался.
